Отделение труда умственного от труда физического во много раз усиливает относительную самостоятельность мышления. Голова, распоряжающаяся чужими руками, начинает воображать, что именно в ней находится причина изменения вещей.
Свое наивысшее выражение относительная самостоятельность мышления по отношению к практике получает в теоретической деятельности, т. е. в создании теорий, обобщающих практический опыт. В процессе создания теории мы временно как бы отходим, отдаляемся от практики, чтобы затем при использовании теории и ее выводов в самой практике воздействовать на мир не вслепую, а со знанием дела. Теория вырастает из практики и затем используется в ней. Теоретические знания необходимы для практики, и, чем теснее связаны теория и практика между собой, тем больших успехов достигают люди и в теории и на практике.
Единство теории и практики является высшим выражением единства духовной и материальной сторон в деятельности людей. В преобразовании природы это единство есть единство естествознания и техники; в преобразовании общества это есть единство революционной теории, указывающей путь изменения общества в соответствии с объективными законами, и изменяющей жизнь революционной практики. Соблюдение единства теории и практики есть важнейшее требование марксизма в политике; оно имеет свою философскую основу в гносеологии диалектического материализма, рассматривающей познание и практику в их неразрывной связи на базе практики.
Отрыв теории от практики, как и практики от теории, нарушение их единства чревато тяжелыми последствиями и для теории и для практики. Оторванная от практики теория не может дать правильного и своевременного ответа на запросы практики и теряет свое значение или, более того, приносит вред. Оторванная от теории практика становится слепой, и это с неизбежностью приводит к замедлению темпов ее развития, к застою.
Наконец, единство материального и духовного моментов в человеческой деятельности находит свое проявление и в самой теоретической деятельности, в процессе познания вообще.
Что касается чувственных восприятий, то они возникают непосредственно в ходе практического, материального воздействия людей на предметы внешнего мира и на других людей. Однако и в рациональной форме познания, притом в самом ее высшем выражении — в теоретической деятельности, нельзя не видеть диалектической связи теории с практикой, с материальной деятельностыо индивида и всего общества. Дело в том, что в самом процессе абстрактного мышления, для того чтобы оно было истинным, мы должны непрестанно обращаться к практике.
Эта связь с практикой может быть прямой, непосредственной, когда обстоятельства вынуждают нас на время прерывать ход теоретического размышления, чтобы получить от практики (как своей лично, так и прежде всего общественной) новые данные и продолжить затем рассуждение на основе этих данных.
Прямое обращение к практике для разрешения трудностей, возникающих в ходе теоретического исследования, характерно в такой же мере и для естествознания. Физик и химик, биолог и геолог, ученые любой отрасли науки постоянно обращаются в своей деятельности к опыту, с тем чтобы затем вновь вернуться к теории и развивать ее дальше.
Обращение к практике как основе знаний и критерию истины совершается и в иной форме — как непрерывное адресование к данным практики, сверка каждого этапа рассуждений с фактическим, из практики почерпнутым материалом в самом ходе теоретического мышления.
Связь теории с практикой в самом процессе создания теории, равно как и непрерывное обращение к теории в ходе практики, является важнейшим требованием, соблюдение которого необходимо для успешного развития теории и практики. Надо всегда помнить, что теория и практика взаимно связаны и взаимодействуют не как внешние друг Другу силы, а как взаимно проникающие друг в друга, тесно сплетающиеся стороны единой человеческой деятельности.
Символизируя себя, человек действует, он есть деятельное существо. Греческое слово «практикос» означает деятельный, активный. Соответственно практика есть деятельность человека.
Все, что выступает как деятельность человека, есть практика. Язык. Культура и многочисленные ее составляющие – это разновидности практики. Мышление, переживание тоже относятся к практике. Часто под практикой понимают материальную практику, то есть такую деятельность, где средством и результатом является материальный предметный мир. Но материальная практика – это также всего лишь одна из разновидностей практики.
В античном обществе тяжесть физического труда была уделом рабов. Даже к искусству культивировалось пренебрежительное отношение. Наивысшей формой деятельностью считалось созерцание мудреца. Созерцательное отношение к действительности перемещает проблематику практики в разум человека. Учение о практике (праксиология) выступает как этика, учение о добродетели. Этика – характерная черта как античной, так и древнеиндийской философии. Через всю мировую философию проходит традиция этического понимания практики.
Христианство первоначально рассматривало труд как проклятие, наложенное Богом на человека. Главная форма деятельности связывается со служением Богу, а это прежде всего молитва и все, что с ней связано.
В Новое время в борьбе против схоластики практическая направленность философии подчеркивалась английскими философами (Р. Бэконом, Гоббсом, Локком). Стремление создать философию, имеющую применение в жизни, основывается на могуществе разума. Во всей философии Нового времени в качестве подлинной формы деятельности рассматривается мыслительная деятельность.
Кант вводит градации разума: теоретический разум созерцает мир; только практический разум преодолевает границы созерцательного отношения к объектам, и поэтому он имеет приоритет над теоретическим разумом. Практический разум выступает как воля, а практика – как нравственно-справедливое деяние. Практика характеризуется Кантом в категориях цели, свободы, воли, нравственности. Гегель делает решительный шаг по освобождению практики от субъективной установки. Он обращает свое внимание на категорию средства. Средство, по Гегелю, обладает преимуществом перед целью, а именно «всеобщностью наличного бытия ». Субъективное единично, а средство всеобще. Для Гегеля труд есть самопорождение человека, но реализует он логику не человека, не средств производства, а абсолютного духа. Абсолютный дух как целое реализуется в своих абстрактных моментах в теории и практике. Практика выше теоретического познания, ибо она обладает достоинством не только всеобщности, но и действительности. К гегелевским приоритетом объективного над субъективным, практического над теоретическим, средств над целью самым теснейшим образом примыкает марксизм, который Грамши, итальянский философ и политический деятель, назвал философией практики.
Для многих направлений западной философии XX в. практика есть деятельность индивида, понимаемого как волевое (прагматизм), рациональное (неопозитивизм) существо реализующее свободу в проекте и выборе(Сартр). В философии Гуссерля практика содержит все формы активности человека, из которых, однако, философский анализ вычленяет чистое знание, теорию. Именно это знание становится предметом анализа.
Итак, подводя итоги в рассмотрении практики в различных философских направлениях, можно сказать, что категория практики понимается в широком и узком смысле либо как любая деятельность человека, либо как его исключительно предметная деятельность.
Чем детальнее анализируется психика человека, тем чаще приходится обращаться к ее связям с внешним для субъекта миром. Все формы познания субъекта как-то соотносится с внешним миром. Для выражения этого соотношения в философии используется категория истины. В современной философии особенно отчетливо выделяются три концепции истины: концепция соответствия (корреспонденциии), когеренции и прагматичности.
Концепция корреспондентной истины, по определению, устанавливает соответствие между формами психики и определенным объективным содержанием. Аристотель считал, что истинное и ложное находится не в вещах, а в мысли. А. Тарский дал ставшее популярным уточнение аристотелевских воззрений. Знаменитое определение Тарского гласит: высказывание «Р есть С»истинно, если Р есть С. Высказывание «снег бел» истинно, если снег на самом деле бел; оно ложно, если снег не бел. Тарский показал, что хотя высказывания, которым приписывается функция истинности/ложности, формулируются в рамках объектного языка, последний должен интерпретироваться в терминах метаязыка, где метаязык превосходит по своим средствам объектный язык. Высказывание «снег бел» относится к объектному языку, который используется для фиксации фактического состояния дел. Однако приходится учитывать, что обоснование высказывания «снег (действительно) бел» потребует обращения к теории, в таком случае язык теории и есть метаязык. Дальтоник и недальтоник признают снег белым не в силу не в силу одинаковых чувственных впечатлений (они-то как раз у них разные), а на основании одной и той же теоретической интерпретации. Снег бел, ибо он в равной степени отображает все лучи видимого человеческими глазами участка спектра света; что дело обстоит именно так, фиксируется определенными приборами.
В концепции корреспондентной истины указывается соответствие чувств, мыслей и высказываний некоторым фактам. Не следует, однако, это соответствие понимать слишком прямолинейно, например аналогично соотношению фотографии и того, что на ней запечатлено. Высказывание «снег бел» не похоже на белый снег, оно представляет собой знаковую, условную конструкцию. Под соответствием знаковых конструктов фактам понимается действительность этих конструктов, возможность их эффективно использовать в деле описания фактов и в своей практической деятельности.