Можно предположить, что древнерусская цивилизация, несмотря на свое значительное своеобразие, постепенно втянулась бы в единый цивилизационный стиль Западной Европы. Особенно Новгород был близок к этому стилю, по своей социально-экономической организации напоминая античный полис или средневековую торговую город-республику. Однако сближению Руси и Европы помешали два обстоятельства - особая форма христианства и очередной порядок княжения. То и другое под мощным внешним воздействием повело Древнюю Русь по иному пути.
Древняя Русь через христианизацию оказалась тесно связанной с Византией. В 1054 году византийская церковная иерархия и посланники главы западной церкви подвергли друг друга взаимному проклятию. Это означало глубоки раскол единого до той поры христианского мира и распад единой церкви на римско-католическую и православную. Едва крестившись, Русь в середине 11-го века оказалась отделенной от западноевропейской цивилизации непреодолимым вероисповедным барьером.
Далее укрепляется московское княжество и обращает свой взор на Восток, чему способствовало два знаменательных события: разрушение турками православной Византии в 1453 году и прекращение даннической зависимости Руси от Орды в 1480 году. Московские великие князья с помощью церковных книжников осознали себя наследниками традиций "священного царства", царями третьего и последнего христианского "Рима", хранителями подлинного правоверия.
Идя дальше по дороге российской истории мы находим опять некую обращенность к западу: В факте выборности царя Михаила Романова (царь решил, а бояре согласились) обнаруживается нечто похожее на ограничение самодержавной власти, внешне сближающее Московию и западноевропейс-кие монархии. Затем шел Петр Великий с его историческими нововведениями: Сбривание бород, введение европейских костюмов, перемена русских названий государственных служб на немецкие. Однако это была лишь внешняя видимость. Петр, меняя внешность москвитян, наносил удар в самое сердце старой Руси. Не случайно Д.С.Мережковский писал: "Раскол, соединившийся с казацкой вольницей, пугачевщиной есть революция снизу, черный террор; а революция сверху, белый террор - сама реформа, если не по идее общей, то по личным свойствам Петрова гения..., который сделался гением всей новой России. Эти-то два противоположные, но одинаково бурные течения слились в один водоворот, в котором и крутится государственный корабль России вот уже два столетия. Православное самодержавие оказалось невозможным равновесием, реакцией в революции, страшным висением над бездною, которое должно кончиться еще более страшным падением в бездну".