Сказанное подводит нас к пониманию особого вида силы, обозначаемой в даосской литературе иероглифом “цзин”. Китайское понятие силы-цзин не имеет даже приблизительных аналогов в европейских языках. Вообще говоря, сила-цзин порождается организмом как единым целым и является результатом не физического усилия, а, напротив, расслабления.
В даосских школах искусства существовала весьма подробная классификация слы-цзин. Различались “сила наступательная” è “сила защитная”, “сила прилипания”, “сила скручивания”, “сила растяжения” и т.д. Но все способы применения этой внутренней силы тела основывались на общих принципах: “покоем контролировать движение”, “мягкостью одолевать твердость”, “следованием за противником избегать урона”. Мастер даосской школы ушу умел “перенять” силу противника и сделать ее своей. Искусство схватки было в конечном счете искусством “превращения внутренней силы” (хуа цзин).
В лексиконе даосских мастеров ушу термин цзин обозначает не только силу, но и особую чувствительность, даруемую действием “одухотворенной энергии”. Существовало понятие “сила понимания” (дун цзин), которое относилось к способности предвосхищать и упреждать действия противника, как о том говорится в старинной формуле: “он не двигается - я не двигаюсь; он двигается - я двигаюсь прежде него”.
В любом случае основой совершенствования в даосской традиции ушу было “внутреннее дыхание”, т.е. “вскармливание энергии” в соответствии с принятыми среди даосов методиками дыхания, медитации и проч. Основные ступени внутреннего совершенства, выделяемые в даосских школах кулачного искусства, в точности соответствуют трем стадиям восхождения даосского подвижника в практике взращивания “внутреннего эликсира”: нижнее положение занимает “тренировка семени и его превращения в энергию”, средняя ступень - это “тренировка энергии и его превращение в дух” и высшая - “тренировка духа и возвращение к пустоте”.
Другим распространенным критерием совершенствования в даосских школах ушу была ступень внутреннего усвоения нормативных движений. Высшим достижением здесь считалось отреченность от всех внешних форм кулачного искусства, когда, по словам одного старого мастера, “единое дыхание обращается привольно, и воля вовек не прерывается, движения имеют очертания, но пропадают в бесследном, а знание секретов мастерства уже неотличимо от деяний самой природы”.
Много таит в себе тайн древнее китайское искусство, мировоззрение , мироощущение даосизма. Он необъятно многолик и многогранен. Цивилизация старого Китая уже ушла в прошлое. Но ее мудрость, вобравшая в себя опыт духовных исканий и подвижничества сотен поколений, не умерла и не может умереть. Даосизм, как часть è, может быть, самая часть этой мудрости, не потерял своей жизненности и сегодня. Заветы древних даосов обращены к каждому, кто не удовлетворяется условностями цивилизаций, морали, идеологий, но ищет истинно великое и вечное, кто имеет мужество отказаться от мелочных приобретений ради того, чтобы вместить в себя весь мир.