Реальную помощь в верификации концепции может сыграть проведение наукометрических исследований. Они позволят уточнить многие вопросы, связанные с динамикой волн развития. Но и здесь есть немало сложностей. Основные две. Первая связана с тем, что проведение подобных исследований в современной метагеографии фактически ненаучная фантастика. Вторая связана с тем, что наукометрические данные также можно интерпретировать различно. Однозначной связи между ними и теоретическими выводами нет.
Предложенная концепция вызовет немало возражений. Основным ее недостатком можно считать схематизм. За живым делом развития географической науки оказывается жесткая схема. Она слишком абстракта. Возражение подобного рода справедливо. Но это вынужденные недостатки. Нет возможности обобщить логику развития географической науки, не идеализируя и не схематизируя ситуацию. Естественно, при этом возможны определенные промахи. Но важно учитывать, что жесткая логическая модель необходима для лучшего понимания и объяснения конкретного материала. Она не выступает как самодостаточный интеллектуальный продукт. Это шаг к познанию развития географической науки. Сущность концепции лучше можно понять, если вспомнить, что в географической науке аналогичный подход применяется, например, в теории центральных мест и других теоретико-географических построения объясняющих логику пространственной самоорганизации.
Критика предложенной концепции возможна в отношении того, что она не открывает дальнейших перспектив, не дает их описания. Это верно. Но ее задачей не является прогнозирование развития западной географической науки на длительный период. На современном уровне необходимо объяснить то, что полностью или частично реализовано. Кроме того, сложно определить перспективы развития зарубежной географии, особенно наиболее продвинутой американской, так как она завершила рассмотренный цикл и вошла в новый.
Вероятно, могут разойтись мнения относительно правомерности включения ''гуманистической'' и ''радикальной'' географии в одну стадию. Это действительно спорный вопрос. В зависимости от исходных теоретико-методологических установок его можно решать различно. Разнообразие мнений, вероятно, будет согласовываться по принципу эквивалентности, равноправности различных версий решения одинаковых проблем.
Важно чтобы был несколько альтернативных концепций, сформулированных на строгом теоретическом уровне и обеспеченных эмпирическим материалом. Это позволит лучше понять особенности развития географической науки, осветить ее с различных точек зрения. Один подход сколь угодно разумный, вряд ли даст удовлетворительную географическую картину реальности.
Девятнадцатое. По словам Гегеля, сова Минервы вылетает поздно вечером, чтобы писать серым по серому. Иногда может вообще не вылетать. Изменить в этом что-либо сложно. Аналогичное происходит с данной концепцией. Ни в коей мере не претендуя на лавры Минервы, приходится констатировать, что концепцию удалось четко сформулировать когда цикл развития подошел к логическому завершению. Он проявился достаточно явно и может быть описан даже на современном уровне.
Но данная концепция не бесполезна. Во-первых, цикл завершен только в наиболее продвинутой англо-американской географической науке. Он будет проявляться еще длительное время в менее развитых научно-географических сообществах. Во-вторых, концепция дает фундаментальное знание о развитии современной географической науки, позволяет проанализировать ее достоинства и недостатки. В-третьих, концепция позволяет подойти к вероятностному моделированию развития географической науки. Это имеет не только ретроспективное значение. В-четвертых, данный цикл не последний в мировой географической науке. На основании имеющегося знания можно лучше подготовиться к новейшим изменениям.
Грустно видеть, как за творческими усилиями ученых проявляется логика. Неизбежно возникает мысль, что ученый марионетка, управляемая Демиургом. Но это поверхностное суждение. Более глубокий вывод можно сделать если учесть, что структура цикла не носит жесткого характера. Это вероятностная синергетическая система, формируемая научно-географическим сообществом в процессе его эволюции. Пока не совсем понятно, что нужно сделать, чтобы развитие географической науки пошло более разумным путем и можно было более эффективно использовать ее потенциал. Но думается ответ на вопрос можно получить. Для этого нужно исследовать географическую науку с позиций вероятностного науковедения.
5.3.
ЗАПАДНАЯ ГЕОГРАФИЧЕСКАЯ НАУКА 1950-60-Х ГОДОВ.
ТЕНДЕНЦИИ, ОСОБЕННОСТИ И ПРОТИВОРЕЧИЯ РАЗВИТИЯ
Для понимания особенностей развития новейших подходов к исследованию человека и общества, появившихся в западной географической науке за последние два десятилетия важное значение имеет анализ не только исторических закономерностей эволюции, но и изучение ситуации непосредственно предшествовавшей их становлению. Для этого необходимо исследовать западную географию 1950-60-х годов. Именно в это время развились те идеи отрицание которых стало базой новейших подходов. Данный период мы рассматриваем, прежде всего, с этой точки зрения. Отметим, что он исключительно интересен сам по себе. Это один из наиболее героических периодов мировой географической науки и его значение увеличивается по мере удаления от него. Все более осознается значение тех радикальных нововведений, которые были сделаны в это время.
О развитии западной географии в этот период написано множество работ. Об этом писали как советские, так и зарубежные авторы. Многие вопросы получили детальное освещение. Не стоит в очередной раз, например, пересказывать содержание теории центральных мест и т.п. Об этом дает хорошее представление имеющаяся литература[30]. Остановимся лишь на том, что наиболее важно для понимания логики эволюции западной географической науки во второй половине XX века.
Основным направлением развития западной географической науки в 1950-60-е годы является ее ориентация на сциентистский путь, воплотившаяся в так называемой ''новой'' географии. Существуют различные обозначения данного направления. Мы будем пользоваться данным термином. Этапами развития западной географической науки этого периода можно считать борьбу ''новых'' географов за признание идей, их быстрое распространение в мировом научно-географическом сообществе и кризис данного направления.
Название - ''новая'' география обязывает ко многому. Действительно ли это направление было новым в истории мировой географической науки? И да, и нет. Относительно господствовавших философско-методологических позиций, характерных для географии первой половины XX века, оно было безусловной новинкой. Разрыв с традиционной методологией был радикальным и их мало что связывает. Но в то же время можно найти немало предшественников этого направления. Подробный анализ их работ займет слишком много времени. Мы уже отмечали что некоторые теоретико-географические работы периода XVII - XIX веков были построены на методологических позициях близких современной ''новой'' географии. Среди них особого внимания заслуживают исследования В.Петти, И.Тюнена и Л.Лаллана.
В XX веке также было немало аналогов ''новой'' географии. Одним из наиболее интересных в этом отношении был подход номографической школы А.В.Чаянова. Если бы ее не уничтожили в 1930 году, заодно с другими номографами. Причины быстрого развития ''новой'' географии во второй половине XX века в том, что доминировавший идеографический подход (концепция уникальности географических объектов) показал несостоятельность в изменившихся условиях. Он полностью исчерпал возможности и не мог ничего дать географической науке нового. Последний по времени вклад в философско-методологическое обоснование идеографического географического подхода был сделан в начале века А.Геттнером. Его идеи не были в полной мере поняты и оценены, хотя о них писалось множество раз. А.Геттнер был глубже и разумней любых форм геттнерианства как реального, так и вымышленного.
Позднее подход лишь конкретизировался, приобретал различные версии, но не менялся по существу. Так работы А.Хартшорна носят уже комментаторский характер[31]. География рассматривалась как область познания связанная с исследованием уникальных объектов. Фактически она должна была развиваться по пути совершенствования описаний. Если для первой половины XX века такая позиция была относительно приемлемой и частично оправданной, хотя и в это время были ее серьезные альтернативы, то позднее она стала явным анахронизмом. Это не могло не породить широкого развития альтернативного подхода сциентистского толка. Он воплотился в ''новой'' географии.
Реализовать ориентацию на номографический путь ''новые'' географы могли только на пути использования принципов и методов общенаучной методологии, разрабатываемой в основном сторонниками позитивизма. Новая для географии методология должна была ориентироваться на познание категории общего. Абстрагирование, идеализации, моделирование и тому подобные методы стали основным средством познания. Их введение в географию было тесно связано с использованием математики. Хотя связь неоднозначная. “Новые”' географы ее упростили и фактически отождествили математизированность с теоретичностью в географии. Это нашло выражение в некоторых наиболее радикальных сциентистских подходах. Они широко представлены в журнале ''Geographical Analysis''. В этом проявилось одно из фундаментальных противоречий данного направления.