Активизма по части верноподданического служения системе тоталитарной публичной власти субъекту, который отождествлял себя с ней, хватало. Но он цепенел при допущении даже гипотетической возможности использовать в собственных интересах присущие ему гражданско-по-литические права и свободы. Этот субъект просто не желал знать и принимать к сердцу тот факт, что они у него есть и должны осуществляться. Определенную активность он проявлял в сфере частноправовых отношений. Однако стремление к самостоятельным поступкам, к самодеятельности в публично-правовом, политическом пространстве купировалось его "внутренним цензором". Да к тому же такую самодеятельность свирепо преследовали институты тоталитарного строя.
Диаметрально противоположен позитивному образу государственности - плоду тоталитаристского сознания (как правого, так и левого толка) - другой ее образ, порождаемый совершенно иной ментальностью. Ментальностью людей, видящих в государственности необходимую (и адекватную эре человеческой цивилизации) публично-властную форму социального общежития, которая упорядочивает и организует его, обеспечивает его безопасность и управляемость. Эти люди видят и то, что данная форма (при определенных условиях) являет собой институционально-нормативную среду, благоприятствующую самоутверждению личности, позволяющую ей с пользой для себя и политической коллективности в целом реализовывать свои суверенные права и свободы, активно, самостоятельно участвовать в политической жизни.
Люди с подобной ментальностью появились не вчера. И почти всегда государство представлялось (представляется) им публично-властной ассоциацией, членов которой объединяет солидарное участие в ее общих делах. Их они исполняют столь же ревностно, как и свои собственные. Такое представление идет от Аристотеля и Цицерона. В эпоху итальянского Возрождения его защищает и развивает влиятельное тогда направление общественной мысли - "гражданский гуманизм" (Л. Бруни, М. Пальмиери, М. Фичино и др.). В "гражданском гуманизме" наметился зримый поворот к трактовке членов публично-властной ассоциации не просто как образующих ее индивидов, скроенных по одной мерке, но как независимых, свободных, нестандартных личностей. Русская философская и социально-политическая мысль многое сделала для доказательства бесплодности спора о том, что должно быть первичной самодовлеющей ценностью: политическое целое (государство) или отдельная личность (см., например, "Оправдание добра" В. Соловьева, "Социальные науки и право" Б. Кистя-ковского).
Позитивный образ государства, возникший и эволюционировавший в русле обозначенной сейчас политико-культурной традиции, удачно выражает формула: "Государство - это мы все и каждый из нас в отдельности" [26]. Ее автор - Г. Хайнеман (с 1969-го по 1974 год президент ФРГ), В подтексте приведенной формулы - идея, согласно которой "мы все и каждый из нас в отдельности" - свободные и равноправные граждане государства. Не просто лица с юридическим статусом гражданина, официально имеющие гражданство, но прежде всего люди, чье реальное политическое поведение отмечено высокой пробой: гражданственностью. Так вербализует свой образ государства современное демократически-правовое сознание.
Каковы наиболее характерные черты стимулируемого и программируемого им политического поведения? Кем является гражданин - субъект этого поведения? Феномен гражданина исторически конкретен. В античности он иной, нежели в Средневековье; в период Великой Французской революции другой, чем во времена Всеобщей декларации прав человека, и т.д. Есть, однако, и нечто общее, что присутствует во всех его исторически конкретных ипостасях. Он личность, радеющая об интересах политической коллективности, в которую входит, как о своих собственных. В таком действенном радении и заключено существо гражданственности.
Она дает себя знать в множестве поступков, в разных формах политического поведения. Но в первую очередь гражданственность проявляется в энергичном использовании индивидом принадлежащих ему прав и свобод, особенно политических (а также социально-экономических и культурных), и не менее активном, добросовестном выполнении им своих политико-юридических обязанностей. Потенциал гражданственности способна снизить реализация установки, гласящей: "В демократическом обществе... от граждан требуется одно - соблюдение законов" [27]. Как известно, соблюдение законов состоит в пассивном воздержании от действий, находящихся под запретом. Безусловно, гражданин должен соблюдать законы, не преступать их. Но неужели для того, чтобы являться истинным гражданином государства (тем более в демократическом государстве), достаточно лишь не быть правонарушителем?
Активное участие гражданина вместе с остальными его согражданами в общих делах государства на основе собственного выбора, самостоятельно принимаемых решений и самостоятельно совершаемых поступков, действий ошибочно квалифицировать как служение государству. Гражданин не госслужащий и не солдат государст-• ва. Выигрышно отличающая его политическое поведение гражданственность не есть род занятий, некая профессия, которая позволяет зарабатывать на хлеб насущный (как не числятся в списках профессий трудолюбие, патриотизм, веротерпимость, честность и т.п.). Гражданин вступает в сферу политики и действует в ней не по причине услужения государству, не ради заработка. Он там постольку, поскольку ясно сознает: без его соответствующих личных усилий не возникнут и не упрочатся демократические институты публичной власти, не установится правовой порядок, люди не получат возможность в должном объеме осуществлять и защищать свои права и свободы. Политическое поведение гражданина созидательно, конструктивно, в каком бы разрезе его ни рассматривать.
Оно таково, в частности, потому, что зиждется на понимании гражданином природы и задач государства вообще, на трезвом учете им состояния конкретно существующей государственности и знании путей ее практического улучшения. Это, а не стихия эмоций (ненависть, презрение, апатия или подобострастие, радость, восторг) определяет его практический подход к государству. Отношения гражданина с конкретно существующим государством лишены сентиментальности. Напротив, они рациональны, проникнуты духом критичности. Только нельзя путать критичность (т.е. разбор и оценку, производимые для выявления достоинств, обнаружения и исправления недостатков) с раздражительностью, брюзжанием, со склонностью усматривать во всем одно лишь дурное, мрачное, отрицательное. Государственность вообще, как адекватная эре человеческой цивилизации форма социального общежития, вне критики, сопутствующей политическому поведению гражданина. Объекты этой критики - дефекты в организации и функционировании жизнедействующих государственных устройств. Ее назначение - устранение того, что мешает последним оптимально сочетать удовлетворение общих интересов всей политической коллективности и индивидуальных (личных) интересов каждого отдельного гражданина государства.
Практическая критика слабых мест и изъянов государственности, присущая политическому поведению гражданина, неотрывна от его самокритичности. Он сознает, что государство может обладать дельными качествами лишь тогда и постольку, когда и поскольку ими обладают его граждане. Это с позиций гражданина было сказано: "Если недисциплинирован один, недисциплинировано и все государство" [28]. Гражданину дано понять: для изменения мира политики совсем недостаточно изменить (обновить, перекроить, отшлифовать) институционально-нормативную систему государства. Даже идеально сконструированная она все равно в действительности будет "работать" так, как ее фактически станут использовать люди.
Чтобы существовал, креп и развивался демократически-правовой строй, разумеется, нужна отвечающая его духу и букве институционально-нормативная система. Но еще более нужны граждане, из которых он бы органически вырастал. Гражданин всегда самокритично всматривается в себя, культивирует прежде всего в себе самом свойства, необходимые субъекту, лично отвечающему за состояние мира политики. Только обывателям грезится, будто этот мир как-то спонтанно, без их участия, "по щучьему велению" преобразуется к лучшему и им, оставшимся прежними, он достанется уже преображенным. Императив гражданина - изменяйся к лучшему в первую очередь сам, иначе не изменится к лучшему государство, в котором живешь ты и твои сограждане. Станет руководствоваться таким императивом российский гражданин, тогда прочно утвердятся в России демократически-правовые порядки, тогда выйдет она на новые исторические рубежи, будет благополучной, процветающей страной.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Рубин В.А. Личность и власть в древнем Китае. М., 1993. С. 9.
2. Переломов Л.С. Конфуцианство и легизм в политической истории Китая. М., 1981. С. 86.
3. Аристотель. Политика. II. 2. 1261 а. Соч. В 4 т. Т. 4. М., 1983.
4. Государственное право Германии. Т. I. M., 1994. С. 35.
5. Чиркин В.Е. Элементы сравнительного государствоведения. М., 1994. С. 3-9.
6. Теория государства и права / Под ред. В.М. Карельского, В.Д. Привалова. М., 1997 С. 78,79.
7. Богословский Е.С. Собственность и должностное владение в древнем Египте // Вестник древней истории. 1979. № 1. С. 4.
8. Романов В.Н. Древнеиндийские представления о царе и царстве // Вестник древней истории. 1978. №4. С. 31.32.
9. Штаерман Е.М. От гражданина к подданному // Культура древнего Рима. Т. 1. М., 1985. С. 64-66.
10. Пэнто Р., Гравитц, М. Методы социальных наук. М., 1972. С. 124.
11. Халипов В.Ф. Введение в науку о власти. М., 1996. С. 237.