С помощью названных детерминант становится затруднительным процесс определения содержания представления о действии, адекватном его цели, т. к. представления о процессе отбора среди имеющихся альтернатив действия являются неполными. Для Вебера существуют лишь рациональный и нерациональный процессы отбора. Первый характерен для целерационального и ценностно-рационального действия, второй - для аффективного и традиционного. Вебер дает указания лишь относительно рационального процесса отбора и тех альтернатив действия, которые лучше всего согласуются с длительными целями. Поэтому результаты такого отбора могут вызвать некоторые сомнения, если допустить, что существует нерациональный процесс отбора возможных альтернатив действия.
Вебер характеризует рациональный отбор исключительно через атрибуты сознания и просчет известных вариантов действия с точки зрения их наилучшей совместимости с устойчивыми целями. Поэтому результатом такого рационального отбора может быть лишь дефиниция отдельного действия.
Веберовский подход не содержит также принципов связи обоих основополагающих детерминант, которые бы устанавливали связь этих детерминант с признаками имеющейся в данный момент причинной связи действий. Это имеет значение для такой детерминанты действия, как его цель. Если следует объяснить, почему определенная личность предприняла в данной ситуации действие, то, согласно Веберу, необходимо установить, какие цели преследовала эта личность. Однако для того, чтобы иметь знание о том, какие цели стремится осуществить действующий субъект, необходимо наличие теории, вскрывающей предпосылки формирования этой цели. Необходима также информация о наличии этих предпосылок у действующих лиц. Вебер, однако не дает общих суждений относительно того, как индивид достигает цели действия в данной ситуации.
Этот недостаток частично ликвидируется тем, что в эмпирической социологии Вебера имеется ряд оснований для таких суждений. В социологии религии он различает три класса фундаментальных потребностей 1: стремление к личному достоинству, конкретизирующееся в стремлении к реализации определенных ценностей, стремление к реализации интересов, определяющихся типом концепции религиозного спасения, и стремление к постижению смысла. Эти потребности зависят от соответствующих картин Мира, задающих им определенное содержание и направленность.
У Вебера обнаруживается ряд предпосылок для теории, объясняющей закономерности формирования цели, когда он различает относительно стабильные цели, имеющиеся в любой ситуации, и относительно нестабильные, т. е. не действующие в означенных ситуациях.
Первые вытекают из вышеназванных антропологических потребностей и из картин Мира, сформулированных посредством определенного учения. Т.к. они задают этим потребностям некоторую направленность, то они становятся основанием для относительно стабильных цен.
У Вебера невозможно найти ответ на вопрос, при каких условиях индивид получает информацию о данной ситуации. Это же касается вопроса о том, как субъект в различных ситуациях видит варианты действия, ведущие к достижению цели. Мы можем найти лишь разрозненные ссылки на то, что “ошибочная ориентация” может объясняться психологически, и что знание о способе, с помощью которого “люди имеют привычку реагировать на данную ситуацию, должно извлекаться из собственного жизненного опыта и из знания поведения других”. 1
Нам необходимо знание о том, как видит и понимает индивид возможные варианты действия. Для этого нужно наличие теории, объясняющей ряд предпосылок для формирования таких вариантов, непосредственно связанных с обработкой “онтологического” или “номоло-гического” знания. Почему субъект выбрал именно этот вариант действия, а не другой станет ясно тогда, когда можно установить, какой тип “онтологического” или “номологического” знания имелся у него в наличии.
Действующий использует определенные приемы для того, чтобы выбирать те варианты действия, которые должны реализоваться. Нам же необходимо знание об этих приемах. Для теории ожидания этот вопрос не составляет проблем. В ней предполагается, что “действующий приводит в определенный порядок свои предпочтения, а затем выбирает из известных вариантов действия те, которые лучше всего соответствуют этим предпочтениям” 1. Для Вебера такой образ действий ограничен формами рационального действия. Речь идет об избирательных типах поведения, предъявляющих высокие требования к когнитивным способностям, и в следствие этого применяющихся в особых ситуациях действия, при часто повторяющихся задачах.
Ряд трудностей связан с тем, что Вебер не давал особых указаний относительно тех ситуаций, где индивид перерабатывает данное “онтологическое” или “номологическое” знание субъективно-рацио-нально или нерационально. Однако, согласно Веберу, ситуации предопределяют “довольно привычные стимулы к традиционному и эффективному действию”. 2
В исследованиях по протестантизму он утверждает, что кальвинисты, благодаря соблюдению религиозных императивов, утверждают свои постоянные мотивы в противовес аффектам и ведут методическую сознательную жизнь. Наконец, в его теории хозяйства содержится мысль о том, что рациональное действие непосредственно связано с дальнейшим развитием капитализма. Это свидетельствует о том, что Вебер имеет ввиду не только ситуационально, но и ментально обусловленные, а также институциональные предпосылки для рационального процесса переработки информации.
В итоге, объяснить действие - значит обнаружить его смысл и цель, т.е. установить его субъективные основания. Так, действия дровосека являются объясненными, если удалось установить основания, побудившие его к такому действию, т.е., если известно, что он предпринял эти действия с целью получения денег - для своей личной пользы, - или же в целях своего физического развития и т.д. В качестве причины для этого действия субъект обнаружил определенные обстоятельства и условия для его осуществления. В приведенном примере - это дровосек и соответствующие инструменты. Поэтому очевидно, что к осуществлению действия относятся ряд обстоятельств и условий, делающих его возможным.
Разумеется, что М. Вебер в эмпирической социологии объясняет действия не только из их цели, но и из необходимых условий для их осуществления. Однако последним он не уделяет достаточного внимания. Так, в качестве причины современного капитализма он называет стремление к прибыли на рационально организованном предприятии и определенные технические предпосылки, структуры рационального права и управления. Точно также пророчества древнего иудаизма Вебер объясняет тем, что они были обусловлены слабостью царской власти и жречества.
Т.к. он рассматривает в качестве “социологических факторов” лишь “понятные” факты, т.е. действия, то очевидно, что он принимает во внимание такие последствия, которые сами являются действиями. Это требование означает, что действие необходимо объяснить через все действия, предшествовавшие ему. Это становится возможным, когда удается определить действия Х, предшествовавшие действиям У, которые нужно объяснить. Прием “объясняющего понимания” необходим здесь для установления причины действия У. Это -, с одной стороны, - цель действия в форме стремления, направленного на организацию действия У. С другой - представление о цели, адекватной этому действию, вытекающее из верной информации об альтернативах действия, ведущих к этой цели и из рационального процесса отбора. При этих обстоятельствах мы имеем дело с чисто рациональным действием в вышеприведенном смысле.
Согласно Веберу, это является средствами, вполне подходящими для цели, которую преследует субъект. Он характеризует это как “чистое и полное согласование с условиями данной ситуации”. Речь идет о том, что при целерациональном действии гарантируется достижение соответствующей цели, а также действие У, т.к. имелась соответствующая цель. Однако подобный подход вызывает определенные сомнения.
Очевидно, что существует ряд признаков, конституирующих целерациональное действие. Но это не всегда гарантирует, что достигается цель действия, к которой стремятся в некоторой ситуации. Это связано с тем, что признак рационального процесса отбора определяется лишь через сознательное осмысление известных вариантов действия с точки зрения их наилучшей совместимости с устойчивыми целями и действующих. Вполне возможны такие ситуации, в которых при менее квалифицированных процессах отбора, приходят к ложному определению имеющихся вариантов, что может приводить к действию, цель которого не достигается.
Даже если действие Х кладет в основу своей цели организацию действия У, и если действие Х рационально, то при объяснении действия У посредством действия Х нужно было бы установить, что это действие проявило именно этот признак. К установлению признака “рациональности” относится не только констатация рационального процесса отбора, но и то, что действующий верно оценил ситуацию, т.е. обладал верным “онтологическим” знанием, и что он имел информацию об альтернативах действия, ведущих в этой ситуации к цели, т.е имел в распоряжении верное “номологическое” знание. Т.к. целью дей-ствия явилась организация действия У, то теория действия должна содержать это “номологическое” знание, а также теоретические представления о том, как могут влиять детерминанты действия на его осуществление.