В целом же объяснение социального факта в рамках коминалистской теории не предполагает его концептуализацию с помощью понятий этой теории. Связь переменных с социальными фактами, которые необходимо объяснить, может происходить посредством установления определенной эмпирической закономерности. Однако в дальнейшем нельзя исключать, что социальный факт, подлежащий объяснению, можно определить не только с позиций номинализма, но и с точки зрения социоцентризма. Конфликт этот не может быть разрешен посредством применения априорного онтологического допущения о последних, предельных элементах социального, что в свою очередь приводит к определению социальных фактов как особых совместных действий субъектов.
Конфликт между этими социологическими направлениями и их гносеологическими программами продолжает существовать, и разрешен он может быть только тогда, когда обнаружится, что в рамках одного из этих подходов возможно достижение более адекватного объяснения для нетронутых проблем, чем в рамках другого. В этой связи следует отметить, что методологический индивидуализм М. Вебера во многом зависит от ценностей предпочтений. Его исходный пункт связан с общеевропейской гуманистической традицией, с ее почтительным отношением к индивиду и его существованию.
Для М. Вебер понятие целостности, используемое применительно к обществу - не более, чем метафора. Объяснение посредством целостностей связано с абстрагированием от ментального фактора, который модель Вебера принимает как существенный. Этот фактор объявляется основной предпосылкой действия, что закономерно приводит к поиску системы объяснения на базе суждений об индивидуальном действии, которое противопоставляется программе, исходящей из допущения о существовании коллективного субъекта. Поэтому действие, ориентированное на субъективный смысл, существует для Вебера как действие одной или многих отдельных личностей.
Если предыдущее изложение хотя бы немного пролило свет на номиналистскую программу, согласно которой факты, подлежащие объяснению, следует реконструировать как формы совместных действий субъектов, редуцирующихся к действиям отдельных личностей, то для обоснования этого тезиса решающее значение имеет следующее: существуют ли прочные и устойчивые принципы для объяснения индивидуального действия? Надо выяснить, как, согласно Веберу, возможно объяснение действия посредством понимания. Необходимо проверить, имеется ли в сформулированных Вебером принципах устойчивая база для этого.
В контексте теории Вебера нужно уяснить принципы, с помощью которых можно объяснить процесс осуществления действия, что предполагает его сведение к соответствующим мотивам. Необходимо также объяснить результат действия через понимание, что предполагает установление и исследование тех действий, которые предшествовали ему. Объяснение действия через понимание допускает также учет особых принципов и приемов для этого, т.е. то, как необходимо их использовать в каждом конкретном случае. Наконец, хотелось бы сказать, что суждения Вебера относительно объяснения действий, приводят к такой теории последнего, которая не связывает особых надежд с принципом понимания. М. Вебер движется по этому пути, это станет ясно после проверки и реконструкции тех специфических приемов, которые он использует для объяснения действия посредством понимания.
Чтобы объяснить протекание действия посредством понимания, необходимо ограничить себя рядом правил и требований. Поэтому у Вебера целесообразно различать два момента:
1. Общие приемы объяснения действия через понимание.
2. Особые указания относительно того, как эти приемы и методы надо использовать в конкретном случае.
Для Вебера протекание действия является поведением в определенных внешних условиях. Его объяснение, как и объяснение любого другого события, должно производиться путем подведения под общую эмпирическую закономерность, с которой связаны условия действия. При таком подходе, понимание будет играть двоякую роль.
Непосредственному объяснению предшествует особый тип понимания, направленный на идентификацию типа действия, которое нужно объяснить посредством замыкания его внешних признаков на смысл иди цель этого действия, что предполагает применение гипотез относительно связи определенных внешних признаков с соответствующей целью действия. Непосредственное объяснение должно производиться путем “объясняющего понимания”. Речь здесь идет о сведении смысла действия к его субъективным основаниям, чтобы уяснить, почему интересующая нас личность действует именно таким образом, а не другим.
Для обнаружения этих субъективных оснований предполагается своеобразное представление себя на месте действующего индивида, в условиях, в которых он находится. Необходимо сделать доступными размышления о целях и средствах, предшествовавших действиям, подлежащим объяснению. Это предполагает то, что “необходимо сделать доступной и понятной предшествовавшую связь чувств и эмоций”. 1
Вебер, таким образом, полагает, что объяснение действия происходит посредством отнесения к определенному каузальному принципу. Для Вебера объяснение выступает как прием, при котором находят применение общие правила опыта. Однако он выражает мысль о том, что основанием для интерпретации поведения является собственное познание повседневности. Поэтому общие правила, примененные при раскрытии оснований действия обнаруживает “свою непосредственную связь с личным опытом, обосновывающим повседневное знание, и поэтому они не точно и не вполне определенно сформулированы”. 2 Поэтому в общей интерпретации объясняющего понимания Вебер обращает внимание на то, что понимание происходит в свете общих правил повседневного знания.
Для Вебера понимание является средством для поиска наиболее очевидного и адекватного объяснения данного действия. Но наличие “понятно” определенной причины действия не является условием для адекватного объяснения. Последнее имеется тогда, когда при эмпирической проверке обнаруживается, что найденное объяснение оказывается верным. Как должна выглядеть такая проверка - Вебер не уточняет. При всяком конкретном объяснении действия он стремится проверять гипотезы относительно причинной связи определенных внешних ситуаций и субъективных основаниях действия с одной стороны, и рядом оснований действия с соответствующим ему действием - с другой. Для Вебера важно установить соответствие адекватности по смыслу и верификации посредством опыта.
Эта проверка предусматривает некоторые статистические методы, историческое сравнение и в крайнем случае - мысленный эксперимент. При этой проверке Вебер хотел бы верифицировать допущения, примененные при объяснении действия, относительно существование его детерминант. Например, допущение о том, какие цели, оценки ситуации и представления о действиях участников, согласующихся с целью, содержались у действующих. У Вебера, таким образом, обнаруживается ряд особых указаний по объяснению действия через понимание.
Для этого следует допустить особую интерпретационную гипотезу относительно причинной связи, которая предполагает наличие полностью существующего действия. В “Хозяйстве и обществе” оно именуется по-разному: сначала “рациональным”, позднее - ”целерациональ-ным”, которое обнаруживает два отличительных признака:
1. Он является “субъективно целерациональным”, т.е. обусловлено, с одной стороны, четко осознанной целью действия, не вызывающей сомнений относительно своего осуществления. С другой - осознанным представлением о том, что проводимое действие достигает цель с наименьшими издержками.
2. Это действие является “верно ориентированным”. Это предполагает, что в данном случае используется допущение о том, что интересующее нас действие согласовано с его целью. Это зависит от того, что представления субъекта о данной ситуации - назовем их условно “онтологическим” знанием - были верными, как и представления о том, с помощью каких действий он может достичь намеченной цели. Эти представления будем условно называть “монологическим” знанием. Схематично целерациональное действие можно описать благодаря следующим детерминантам:
1. Четкое осознание цели имеет здесь решающее значение в том смысле, что ставятся под сомнение нежелательные последствия для других субъективных целей, которые могут возникнуть в процессе ее осуществления. Это действие осуществляется в данной ситуации с наименее дорогостоящими средствами для ее реализации.
2. Целерациональное действие можно определить косвенно, благодаря существованию двух особых детерминант:
а) посредством верной информации о своеобразии данной ситуации и причинной связи различных действий с осуществлением преследуемой в данной ситуации цели, т.е. через верное “онтологическое” или “номологическое” знание;
б) благодаря сознательному расчету соразмерности и согласованности проводимого действия на основании имеющейся информации. Это предполагает осуществление, по меньшей мере, четырех операций:
1. Рациональный расчет тех действий, которые могут быть возможны с определенной долей вероятности. Они же могут являться средствами для достижения поставленной цели.
2. Сознательную калькуляцию последствий действий, которые могут выступать в качестве средств, а это предполагает уделить внимание тем издержкам и нежелательным последствиям, которые могут возникнуть благодаря фрустрации других целей.