Аринушкина Алла Борисовна
Старооскольский филиал Воронежского государственного университета
Слова о том, что в наши дни человек целиком и полностью зависит от науки, ее развития и плодов, звучат для нас как банальные аксиомы. Наука, долгие годы логически развивавшаяся из природы, в итоге полностью подчинила себе все естественные процессы, сделав человека не только своим творцом, но и рабом; стала явлением априродным. Научное сообщество все чаще поднимает вопрос о том, а не получится ли так, что выпущенный некогда из бутылки джинн науки, полностью уничтожит род хомосапиенса? Уже наше поколение помнит футористические фантазии, в которых человеку просто не было места.
Безусловность положительной динамики развития науки постоянно противопоставляется тем трагическим результатам, ответственность за которые косвенно перемещают на молодое поколение – дескать вам жить в будущем, на вас вся надежда. Яркая, злободневная иллюстрация – последствия ядерного взрыва (вернее изобретение атомной бомбы, а если быть еще точнее, то открытие атома): вот уже несколько десятилетий на земле живут люди, оставшиеся после чудовищных взрывов, именно они ощутили на себе всю весомость научных открытий и изобретений; и с годами их количество не будет уменьшаться. А это значит, что бремя «ответственности» так и будет форсировать поколение за поколением.
Мотивирующим фактором в данном случае является непосредственная близость такого социального страта, как молодежь, к продуктам науки. Все чаще и чаще ставятся акценты на индустриальную молодежь: настало иное время, когда научные открытия совершаются чуть ли не в утробе матери. Но это не более чем эпохальные предрассудки.
Кто же в наше время стоит у истоков науки? Казалось бы, вопрос не из серии сложных, но заставляет задуматься. Ответить на него сразу – трудно. Мы привыкли к штампованному образу ученого «с бородой», человека, всю жизнь шедшего к науке, искавшего в ней истину, борясь со временем. Сейчас доступ к «точному искусству», слава Богу, открыт каждому, лишь бы были определенные способности.
Вся жизнь человека, без преувеличения, подчинена науке: начиная от самого процесса зачатия, родов, развития и становления личности, воспитания характера, взросления, заканчивая смертью. Всегда и всюду нас окружает техника. То, что некогда казалось непостижимым, доступно и понятно даже ребенку. Например, в начале века наши бабушки изучали телефон, как по букварю: начиная от различия сигналов, до самого процесса связи; теперь же им также непостижима сотовая связь, в то время как ее пользователями становятся уже и дети.
Каждодневно пользуясь «эксклюзивными разработками», мы не отдаем должных почестей этому факту, также, как мы не ценим воздух. Порой наше первобытная пассивность объясняется тем, что уже все изобретено, а любое новшество – не более чем, хорошо забытое старое, либо его очередная модификация.
На самом деле, человечеству еще предстоит непочатый край работы. Ведь в начале прошлого века работы великих ученых заставили человечество поверить в науку-панацею, но уже первые последствия мировых войн заставляют сменить титул на «наука- плацебо», в философии появляется такое явление, как антисциентизм. И уже к концу века человечество осознает, что только наука и техника решит проблемы, порожденные ими. Вот и получается, что изобретя колесо, человек запустил маховик науки.
На протяжении многих веков одаренные люди старались открыть, изобрести нечто новое. Именно им мы обязаны благоустройству нашего быта и не только. А с другой стороны, именно их кропотливая работа «отбила» желание идти в науку (что мы могли наблюдать несколько десятилетий). Во многом это зависит от окружающей человека социальной обстановки. Если раньше многие компоненты, составные части были дефицитом, то теперь возможно приобрести практически все необходимое.
Способствует реанимации науки и доступность высшего образования: в стране действует несколько сотен вузов, плюс их филиалы и представительства.
Развитие всемирной «паутины» позволило расширить понятие «свободный доступ к информации». Компьютеризация шагает по миру и является ярким примером «дружбы» науки и молодежи. Именно здесь наиболее низкий возрастной барьер открытий, например, всемирно известный Билл Гейтс (уже в двадцать лет он создает всемирно известную компанию Microsoft). Не говоря уже о подростках всего мира, когда интернет, сотовый телефон и прочее входят в дневной рацион, являясь неотъемлемым моментом всего существования.
Казалось бы, вход в науку открыт ею же самой - окруженный горами техники, тысячелетним опытом предков, воображением и некой идеей, подросток действительно способен на многое. Но даже в случае успешной работы, юному таланту трудно будет найти себе место в нише ученых. Ведь, как и в любом социальном классе, здесь есть своя иерархия, свои правила. Люди годами пробивали дверь в науку и вряд ли пустят «юнца», который всего лишь нажал пару раз на клавишу. Так и получается, что новаторские идеи просто не имеют право на свою реализацию.
Негативную окраску, отпугивающую молодежь от науки, приобретает проблема финансирования данной отрасли. В мире, где все решают деньги, на одном энтузиазме, будь ты семи прядей во лбу, ничего не сделаешь, не имея определенного количества шуршащих купюр. Невостребованность государством понижает рейтинг научно-практической деятельности. Да и сами научные профессии вышли из моды все по той же причине. Никто не рискнет положить свою жизнь ради химеры.
По своим психофизическим характеристикам молодежь, как наиболее гибкая часть человечества, восприимчива к достижениям науки. В данном контексте можно сказать, что молодежь и наука – явления параллельные (хотя это и не совсем корректно). Именно в молодежной среде наука имеет практическую реализацию, в конце концов, все эти серьезные взрослые люди когда-то были подростками. Только получается так, что на взаимоотношение науки и молодежи оказывают влияние две группы факторов: субъективные и объективные. Сама наука доброжелательно и гостеприимно раскрывает свои двери каждому (объективные факторы). С другой стороны - пережитки времени (возрастной ценз), экономические барьеры, бесперспективность – субъективные факторы.
Таким образом, ничего не остается, как просто не мешать науке, а наоборот способствовать ее саморосту. Это возможно. Подобные конференции являются трамплином для большого прыжка. Развитие всевозможных государственных программ позволит поднять экономический уровень; инвестиции, различные гранты и поощрительные действия – для привлечения молодых специалистов.
Главное - понять насколько мы зависим от науки. Мы не можем дать ей остановиться, от этого будет зависеть наша жизнь. И опять все бремя проблемы ложится на плечи молодого поколения. Если не они, то кто?