Значение раннего конфуцианства
Конфуций умер за 350 лет до того, как конфуцианство стало государственной идеологией. В конце III в. до н.э., когда Китай впервые был объединен императором Цинь Ши-хуаном, последователи Конфуция подверглись жесточайшим преследованиям. Следуя заветам Шан Яна (о нем будет рассказано ниже), считавшего культуру и ее носителей - образованных и интеллигентных людей - подрывным элементом, Цинь Ши-хуан запретил изучение древней литературы и философии и распорядился о сожжении всех находившихся у частных лиц книг (за исключением 'технической' литературы по сельскому хозяйству, медицине и гаданию). Эти меры по ликвидации гуманитарной культуры сопровождались казнью сотен виднейших представителей тогдашней интеллигенции. Но попытка создать империю на монолитном фундаменте всеобщего оболванивания кончилась провалом: всего лишь через несколько лет после смерти Цинь Ши-хуана его 'тысячелетнее царство' пало под ударами охватившего всю страну восстания.
Императоры следующей династии - Хань (206 г. до н.э. - 220 г. н.э.), учтя неудачу своего предшественника, решили не бороться с конфуцианцами, а пойти на соглашение с ними. Император У-ди (140-87 гг. до н.э.) провозгласил конфуцианство государственной идеологией, и в таком качестве оно продержалось вплоть до 1911 г. Но конфуцианство, ставшее господствующей догмой китайской империи, существенно отличалось от действительной проповеди Конфуция. К этическим положениям раннего конфуцианства были добавлены космологические спекуляции, восходившие к даосизму и некоторым другим натуралистическим учениям, и всей этой смеси были приданы черты религии. Если в раннеконфуцианской мысли религия не играла существенной роли, то впоследствии возникла концепция, в которой небо фигурировало как божество, обладающее моральным сознанием и внимательно следящее за всем, что происходит на земле.
Религиозным ореолом была окружена и особа императора - 'сына неба', который, находясь в центре космологической троицы - Неба, Земли и Человека, соединяет их между собой и, будучи исполнителем воли неба, обеспечивает своим справедливым управлением неукоснительную последовательность явлений природы. В то время как и Конфуций и Мэн-цзы первенствующее значение в государстве придавали народу, в императорском конфуцианстве (такое название получила эта идеология в литературе) основой государства признавался правитель. Трансформировался и идеал цзюнь-цзы: господствующее значение приобрела тенденция, превращавшая его из странствующего рыцаря человечности в образцового чиновника, главное качество которого - готовность к слепому и беспрекословному повиновению указаниям начальства.
Таким образом, события, получившие в китайской литературе название 'триумфа конфуцианства', могут быть в известном смысле названы его пирровой победой. Но ограничиться такой оценкой - значило бы игнорировать ту особенность конфуцианства, которая сыграла огромную роль для обеспечения устойчивости китайской империи. Речь идет о конфуцианском тезисе, согласно которому те, кто принимает участие в управлении, должны быть образованными людьми. Провозглашение конфуцианства государственной идеологией сопровождалось, как сообщают источники, широким развитием образования и разработкой системы экзаменов, которые должны были выдержать те, кто претендовал на занятие сколько-нибудь значительной чиновничьей должности.
Конечно, нельзя забывать ни о привилегиях, которые (особенно поначалу) облегчали доступ в ряды бюрократии отпрыскам знатных фамилий, ни о том, что многолетнее изучение конфуцианских классиков требовало немалых денег, которые, как правило, не под силу собрать простому человеку. И все же остается непреложным фактом, что уже со II в. до н.э. китайское чиновничество вербовалось на основе не столько происхождения, сколько определенных способностей. Это обеспечивало высокий для древности и средневековья уровень правящей элиты. Если еще недавно можно было отстаивать мнение, согласно которому экзамены были фикцией, предназначенной для прикрытия действительного господства наследственной верхушки феодалов, то проведенные в последние годы исследования американских ученых Р. Марша и Хэ Бин-ди82 доказали, что экзамены создавали вполне реальную возможность продвижения для способных выходцев из низов. Об этом свидетельствует и китайская художественная литература, одним из излюбленных сюжетов которой является быстрое возвышение после выдержанных экзаменов бедного, но талантливого молодого человека.
Разработка системы экзаменов, предназначенных для вербовки в ряды чиновничества способных людей, имела важнейшие последствия для судьбы китайской государственности и культуры. Она способствовала культурному объединению и сплочению страны, ибо все, кто стремился принять участие в управлении, обязаны были пройти один и тот же курс обучения. Это же единообразие стало одной из причин интеллектуального застоя. Но важно и другое. Поскольку для способных людей эта система открывала путь к продвижению, они делались ревностными поборниками существующего порядка. В этом состояло глубокое отличие ситуации, сложившейся в Китае, где среди образованных слоев социальный протест был явлением совершенно исключительным, от ситуации в Европе, где важ-ным моментом, толкавшим лучшие умы на критику существующего строя, было сохранение вплоть до XVIII-XIX вв. аристократических привилегий. Мало того, система выдвижения способных людей в Китае способствовала обеспечению поддержки существующему строю даже известной частью эксплуатируемых низов, считавшей этот строй в основном справедливым и относившей его несовершенство за счет злоупотреблений отдельных чиновников.
История конфуцианства крайне сложна и до сих пор слабо разработана. Мы коснулись здесь лишь той ее линии, которая ведет к государственной идеологии китайской империи; при этом не следует забывать, что императорское конфуцианство, связанное определенной преемственностью с некоторыми положениями раннего конфуцианства, резко противостоит другим его положениям. Новейшие исследования показали, что значительную роль в формировании официальной идеологии сыграл и легизм - учение, враждебное раннему конфуцианству.
Но к истории конфуцианства возможен и другой подход; в идеях раннего конфуцианства исследователи обнаруживают истоки китайской гуманистической традиции, продолжением которой явились труды ряда мыслителей средневековья и нового времени. Это, однако, особая тема.