Сейчас политика валютного регулирования занимает одно из центральных мест в экономических программах, причем как у отечественных ученых, предпринимателей и политиков, так и у западных экспертов.
До последнего времени мировая финансовая система практически игнорировала потенциальную нестабильность финансовых рынков, а международные организации не были приспособлены к контролю и регулированию потоков капитала. Разрыв между опасностями, которые таили в себе финансовые рынки, и возможностями их предотвращения и локализации катастрофически быстро увеличивался.
Понадобился самый серьезный за послевоенное время системный финансовый кризис, чтобы после множества лет тотальной и повсеместной либерализации пришло, наконец, осознание того, что реальная экономика отличается от формул одной из ветвей классической теории.
Первый звонок для существующей системы прозвучал в 19995 году, когда разразился мексиканский кризис. Наиболее прозорливые финансисты назвали его первым кризисом новой эпохи глобальных финансов. Тогда же МВФ под давлением США был вынужден выступить в роли пожарного, предоставив Мексике беспрецедентный по тем времена кредит – 40 млрд. долларов. Тот кризис удалось погасить без больших потрясений, но именно поэтому никаких выводов сделано не было. Международная финансовая система сохранилась без изменений.
Одно из «открытий» сегодняшнего дня заключается в том, что полное снятие ограничений на движение капитала редко приводит к оптимальному размещению ресурсов. Кроме того, финансовые рынки отличает несовершенство информации, и оставленные на произвол «невидимой руки», они не становятся эффективнее. Напротив, это грозит малым и структурно незрелым экономикам (российская относится именно к таковым, продолжая стремительно уменьшаться с падением цен на сырьевые товары и продукты первого передела) сильными потрясениями.
Однако неверным было бы утверждать, что в мире сложилось нечто необъяснимое. Всего-навсего были нагляднейше проиллюстрированы на практике выводы известной модели Манделла-Флеминга (модели М-Ф).
Еще в начале 60-х годов эти ученые пришли к очень простому выводу: странам не дано одновременно поддерживать фиксированный курс национальной валюты, автономность денежной политики и мобильность капитала. Согласно модели
М-Ф, свободная миграция ликвидности в условиях фиксированного обменного курса сводит на нет все потуги центробанка регулировать уровень насыщенности экономики деньгами. Между тем МВФ неустанно требовал от своих добропорядочных клиентов именно таких упражнений. Исследование экономиста Гарвардского университета Дани Родрик показало, что для развивающихся стран не существует положительной корреляции между либерализацией операций, связанных с движением иностранного капитала, и экономическим ростом, ростом инвестиций и снижения инфляции.
Реформы под диктовку МВФ в первую очередь приводили к притоку «горячих» денег, что дестабилизировало и без того не отличающиеся силой развивающиеся экономики. При этом нужно учитывать, что если на внутренних рынках развитых стран нестабильность в той или иной мере сглаживалась органами управления, то механизмов регулирования международных рынков капитала просто нет.
С октября с.г. МВФ, похоже, начал предпринимать попытки преодолеть идейный кризис. На прошедшей в сентябре в Вашингтоне годовой сессии МВФ и Мирового банка обсуждался новый механизм помощи странам, стоящим на пороге финансового кризиса. «Новые принципы помощи МВФ позволят странам с фундаментальными проблемами в экономике убедить международных инвесторов в том, что они в состоянии отвечать по своим долговым обязательствам до того, как инвесторы потеряют доверие к ним», - заявил министр финансов США Роберт Рубин. По замыслу авторов новой схемы, кредиты фонда уже не будут столь дешевыми, как раньше, и не будут направляться на реструктуризацию долга заемщика.
Похожую программу готовит сейчас Мировой банк, который в рамках новой схемы, скорее всего, будет действовать совместно с МВФ. По словам президента Мирового банка Джеймса Вулфенсона, в основе механизма кредитования кризисных стран будет лежать система экстренных займов, которые «будут выдаваться на пять лет и под высокую процентную ставку».
Прошли времена, когда свободные трансграничные потоки капитала олицетворяли всеобщее процветание. Среди экономистов и политиков растет интерес к мерам, способным ограничить или смягчить болезненные нокдауны, которые наносит неожиданный уход горячих денег с рынков развивающихся стран.
Контроль за движением капитала – отнюдь не новая идея. Он был нормой по всему миру вплоть до конца 70-х годов. Во Франции и Италии он существовал до конца 80-х. Китай и Индия используют капитальный контроль до сих пор. Наиболее известна история контроля за движением капитала в Чили, введенного после банковского кризиса 80-х годов. Малайзия ввела ряд решительных мер по реанимации контроля за движением капитала в сентябре 1998 года.
Капитальный контроль развязывает правительству руки в проведении экономической политики, соответствующей текущим внутренним интересам страны, без оглядки на реакцию иностранных инвесторов. Так, жесткие капитальные ограничения и ограниченная конвертируемость китайского юаня позволяют властям весь последний год проводить политику снижения процентных ставок для стимулирования экономического роста без негативных эффектов в виде оттока спекулятивного капитала из страны. Китайский юань – одна из немногих в развивающемся мире валют, избежавших панической девальвации за полтора года азиатского кризиса. Кроме того, любую реструктуризацию финансового сектора удобнее проводить в стабильной обстановке, когда потоки капитала внутрь и извне страны находятся под контролем.
Возможность осуществления контроля за капитальными операциями предусматривается не только уставом МВФ, но и документами ОСЭР, сообщества наиболее экономически продвинутых стран. Кроме того, некоторые формы госконтроля присутствуют в банковском регулировании или налоговом праве многих стран.
Одним из первых было опубликовано открытое письмо ученых Отделения экономики РАН Президенту, Федеральному Собранию и Правительству РФ. В нем ученые предлагают следующие меры, направленные на стабилизацию валютного рынка страны:
Главная идея – сокращение оттока валютных средств из страны и их мобилизация для обеспечения валютной платежеспособности государства.
1. Ввести обязательную 100-процентную продажу валютной выручки Центральному банку на период стабилизации валютного рынка.
Ужесточить порядок использования иностранной валюты. Она должна продаваться в первую очередь под импортные контракты и обязательства по погашению задолженности.
Существенно ограничить число коммерческих банков, имеющих право осуществлять валютные операции.
2. Правительству и Центральному банку РФ (как основному органу валютного контроля) сократить сроки обязательной репатриации валютной выручки по экспорту (за исключением высокотехнологичной продукции) и погашения авансов по импорту, провести другие меры по ужесточению валютного контроля.
3. С целью сохранения конвертируемости рубля по текущим операциям временно скорректировать технологию торговли валютой в торговой системе ММВБ и обеспечить дополнительные ограничения на заявки по покупке валюты.
4. С целью сокращения налично-долларового оборота и пополнения валютных ресурсов государства разместить государственные валютный заем у населения. Для увеличения привлекательности такого займа решить вопрос о легализации доходов населения через этот заем без каких-либо ограничений на сумму вложений. Освободить доходы по данному займу от налогов.
5. Восстановить институт спецэкспортеров по стратегическим товарам. Централизовать валютные потоки и счета по торговле стратегическими товарами в уполномоченных государственных банках, прежде всего во Внешторгбанке.
Под этим письмом подписались: академики Львов Д.С., Абалкин Л.И., Богомолов О.Т., Макаров В.Л., Некипелов А.Д., Петраков Н.Я. и др.
Важным вопросом эффективного функционирования финансовой системы, по мнению директора Центра изучения конъюнктуры цен и рынка (ЦЕНАКОР) В.Шпрыгина, является определение валютного паритета рубля. Рубль должен быть конвертируемой валютой. Однако в настоящее время существуют резкие различия между региональными экономиками в стране, неразвиты рыночные отношения. Поэтому говорить о свободной конвертируемости рубля в таких условиях преждевременно.
По данным ЦЕНАКОР, до финансового кризиса рыночный курс доллара в зависимости от региона колебался по отношению к рублевой массе как 1:3,5. Резкие различия в дифференциации цены доллара наблюдались и на товарных рынках. По непродовольственным товарам длительного пользования на 1 июня с.г. соотношение доллара к рублю составляло 1:23 при обменном курсе 1:6, что делало выгодным их импорт в Россию, а по продукции машиностроения и основным продовольственным товарам (без мясной продукции) - 1:4.
Проведенные ЦЕНАКОР оценки доллара по сопоставимым потребительским корзинам (включающим основные продовольственные товары, стоимость проживания и оплату коммунальных услуг) показали, что цена доллара в июне с.г. составляла в Москве 5,3 рубля, в Черноземной полосе России – 3,2 рубля, в Воркуте 14 рублей при официальном курсе в 6 рублей.