Коллингвуда часто критикуют за слишком узкое понимание смысла истории. Коллингвуд признает разумную направленную деятельность, которая либо слишком доверяет человеческой рациональности, либо исключает многое из того, что делают люди. Например, он говорит, что "историк не интересуется фактом того, что человек ест, спит, любит и удовлетворяет тем самым свои естественные потребности, он интересуется социальными обычаями, которые он создает своей мыслью'19. Разграничивая смысл истории в "Идее истории", Коллингвуд подчеркивает, что мысли, с которыми историк имеет дело, являются рефлективными актами. Он говорит, что "рефлективные акты могут буть грубо определены как целесообразные акты, и они - единственное, что может стать предметом истории'20. Это привело к выводу, что Коллингвуд интеллектуализирует историю, ограничивая ее рефлексивной деятельностью.
Критики "Идеи истории" часто думали, что Коллингвуд приписывает излишнюю разумность и намеренность историческим лицам. Люди далеки от разумности, и ограничивать историческое исследование желаемой разумной деятельностью, значит делать его слишком интеллектуальным. С точки зрения Коллингвуда, история связана с действиями, в которых разум выражен в большей или меньшей степени, разум творящий или разрушающий, какая мысль, мудрая или глупая делает данную работу. Это дополнительный факт, подтверждающий точку зрения Дрея, что Коллингвуд использует критерий субъективной разумности. Люди поступают настолько разумно, насколько это возможно при тех или иных обстоятельствах. Обстоятельства создают ситуацию, в которой, как люди думают, они оказались. С этой точки зрения, решение действовать - субъктивно рационально. Именно историк, а не человек задает вопрос, являются ли обстоятельства и верования, а также действия человека разумными или нет21. Ученый историк, рассматривая факты, должен также спросить себя, является ли выраженная мысль правильной или нет. Другими словами, история - это критериологическая наука, в которой действующие лица ставят перед собой цели, после выполнения которых они могут считаться достигнутыми или нет, ощущать себя в определенных ситуациях, которые они могут верно или неверно воспринимать, и обладать собственными чувствами, которые другие могут и не разделять. Поэтому не достаточно знать "точно, что произошло", историк должен прийти к правильным выводам.
Можно заметить, то, что Коллингвуд предполагал под намеренной желательной деятельностью, включает в себя и неразумную деятельность, это является намеренной деятельностью, но с недостаточными причинами для нее. Однако, все это ограничивает смысл истории до размышлений или мыслительной деятельности. Теория происходящего у Коллингвуда в "Идее истории" и в "Автобиографии" исключает эмоции и чувства из области происходящего и, следовательно, чрезвычайно ограничивает понимание им смысла истории. Коллингвуд очень выразителен в "Идее истории", говоря, что только мысль в своей разумной форме может произойти снова. Чувства, ощущения и эмоции, хотя и являются частью разума, исключены из категории возможного человеческого опыта. Только рефлективные действия, в основном, намеренные и желаемые, могут составлять смысл истории. Эти аспекты разума, объединенные в одну категорию psyche, не могут произойти еще раз, поскольку они являются непосредственным опытом. В "Идее истории" Коллингвуд выводит условия для определения смысла истории. Прежде всего, смыслом истории не должна быть только мысль, а рефлективная мысль. Под этим он подразумевает целенаправленные действия. Иначе говоря, они являются критериологическими: "Рефлективная деятельность - деятельность, в которой мы знаем наперед, что мы пытаемся сделать, так что когда мы имеем результат этой деятельности, мы можем судить о ее завершенности по соответствию этого результата тому стандарту или критерию, который определял наше первоначальное представление о нем'22 . Это служит для того, чтобы четко отделить чувства от мыслей.
Подводя некоторый итог вышесказанному, можно отметить, что историческая концепция Р.Дж.Коллингвуда, емко сформулированная им в словах 'история есть история мысли историка', позволяет показать, что этим Коллингвуд дает значительный диапазон для осмысления историком прошлого. Историей движут идеи, страсти и эмоции. Историей движут закон и случайность. Историей движут массы, вожди и политики. История управляет толпами и личностью, в голове которой постоянно возникают новые идеи. Цикл метаистории у Коллингвуда начинается в человеке и замыкается на человеке.
Примечания:
1 Коллингвуд Р.Дж. Идея истории. Автобиография. - М., 1980. - С. 6.
2 Там же. - С. 225.
3 Там же. - С. 229.
4 Там же. - С. 226.
5 Louis O. Mink. Mind History and Dialectic. - Bloomington. 1969. - P. 183-186.
6 Lionel Rubinoff. Collingwood and the Reform of Metaphisics. - Toronto, 1970. - P.63-65.
7 Коллингвуд Р.Дж. Идея истории. Автобиография. - М., 1980. - С. 204.
8 Там же. - С. 204.
9 Там же. - С. 217.
10 Там же. - С. 217.
11 Там же. - С. 199.
12 Там же. - С. 204-205.
13 Там же. - С. 290.
14 Dray W.H. Collingwood`s Historical Individualism // Canadian Journal of Philosophy. - 1980. - P. 6; Maurice Mandelbaum. The Problem of Historical Knowledge. - New-York, 1967. - P. 9-14.
15 Dray. History as Re-enactment. - Oxford, 1995. - P. 170.
16 Коллингвуд Р.Дж. Идея истории. Автобиография. - С. 253.
17 Collingwood R.G. The Principles of Art. - Oxford, 1938. - P. 80-83.
18 Carr E.H. What is History? - Harmonds-Worth, 1975. - P. 52.
19 Коллингвуд Р.Дж. Идея истории. Автобиография. - С. 206.
20 Там же. - С. 296.
21 Dray. History as Re-anactment. - P. 116-117.
22 Там же. - С. 295.