Греческая Ойкумена представляла собой остров, омываемый мировой рекой Океаном. В сакральном центре мира находилось главное святилище Греции — Дельфы со священным омфалом. У этрусков и римлян прослеживается уподобление каждого города Вселенной. Фокусом магии и космических сил считался камень Мундус, располагавшийся в геометрическом центре города, представлявшего в плане пересечение под прямым углом двух главных улиц. Он закрывал яму, носившую то же название, являясь воротами в царство мертвых. Значение, придававшееся границам города, иллюстрирует рассказ об убийстве мифическим основателем Рима брата, проявившего неуважение к борозде, которой Ромул наметил очертания будущих городских стен.
Держал небо на своих плечах, не давая ему упасть на землю, титан Атлант. Под землей находился Аид – место вечного упокоения душ смертных и Тартар – бессмертных существ. Вход в него охранял трехглавый пес Цербер. Отметим, что этруский владыка подземного мира Аита (ср. греческие Аид-Гадес) часто изображался с волчьим (собачьим?) скальпом на голове. Границей иного мира служила река Стикс, через которую переправлял души умерших Харон. Другая, более поздняя традиция помещает области, населенные душами умерших, на островах, разбросанных в западной части Океана.
В центре славянского Космоса стоит дерево, чья макушка упирается в небеса, а корни достигают преисподней. В «Слове о полку Игореве» о нем сказано: «Боян же вещий, если хотел кому песнь слагать, то носился мыслию по древу, серым волком по земле, сизым орлом под облаками».(10) На наш взгляд, вполне вероятно предположить, что «мысль» – это ошибка перепесчика, а должна быть «мысь» – т. е. белка. В этом случае древо Бояна удивительно напоминает скандинавский Иггдразиль, по которому также снует белка. В гоголевских «Вечерах на хуторе бдиз Диканьки» содержится рассказ о дереве, стоящем на краю земли, по которому Бог сходит на землю ночью перед праздником Пасхи. Вероятно, праславянская мифология знала и аналог греческого Атланта. Такой вывод можно сделать из барельефов на Збручском идоле (Польша), в нижней части всех четырех граней которого изображен один и тот же персонаж, поддерживающий среднюю «человеческую» и верхнюю «божественную» трети стелы. Четыре грани отражают четверичное деление пространства по горизонтали (русск. «все четыре стороны» означает «всюду»).
Иной мир отделен в славянском фольклоре от Этого водной границей, что следует из сказок, «тридевятые царства» которых расположены за рекой или морем, и народных апокрифов, в которых души умерших переправляет в лодке на тот свет то Михаил Архангел, то Николай Чудотворец, то Илья Пророк. У чехов существует поговорка «улетел за море к Велесу» в значении «отправился на тот свет».
В мифический период истории Ирландия была разделена на пять царств по сторонам света, плюс центральная область, которая являлась «первой среди равных», благодаря ее сакральному центральному положению. Иной мир размещался под землей, в сидах, но иногда это был остров, архипелаг. Границей подземного мира служила ледяная река, через которую был переброшен мост, или Адская река, текущая в пещере, из которой в языческие времена (рассказ ведется от имени христианина, побывавшего в ней) выходили призраки, похищавшие людей. Описаний подземного мира не сохранилось, но галльский Суцелл, которому присущ ряд черт бога Подземного царства, изображается в сопровождении трехголовой собаки.
В германо-скандинавской мифологии срединный мир людей Мидгард, окружали пустынные и холодные Утгард и Ётунхейм, населенные великанами ётунами. В океане, окружавшем космос, жил уже упоминавшийся нами змей Ёрмунганд. Скандинавский Мир мертвых располагался под землей, за рекой Гьолль, через которую был переброшен золотой мост. Девять миров скандинавской мифологии связывал воедино и поддерживал ясень Иггдразиль. По его стволу бегала белка, на макушке сидел орел, у корней стояли олени, под корнями обитал змей Нидхегг, пытавшийся погубить мировой ясень, отравляя его корни своим ядом, в чем препятствовал чудовищу орел Одина – змееборчество шло ежеднвно. Здесь мы видим почти абсолютное совпадение с древом Бояна, особенно, если учесть, что образы змея и волка в индоевропейских мифологических системах взаимозаменяемы – у сербов, например, даже есть эпос «О Вуке (волке) — Огненном Змее». В этой связи А. Потебня писал, что «…змей, кощей, железный мних, карлик, великан – формы одного и того же существа».(11)
Четыре карлика поддерживали небо там, где оно всего ближе к земле.
Итак, важнейшими атрибутами нового мира является его центр – своеобразная «точка опоры» вселенной и границы, за которые оттеснен Хаос. Акцентирование центра и границ дает образ шара. Платон в диалоге «Тимей» утверждал: «Он (Устроитель Мира – А. И.) …путем вращения округлил космос до состояния сферы».(12) С этим положением соглашался и Аристотель, критиковавший многие космогонические представления своего учителя: «…форма Вселенной шарообразна… ведь шар – первая из телесных фигур, ибо только он ограничен одной поверхностью…».(13)
Мир имеет три вертикальных уровня: небесный, земной и подземный, связанные по вертикали мировым деревом (горой) — центральной осью мироздания. У греков (в платоновском мифе об Эре) это — веретено богини Ананки (персонифицированной Неотвратимости), у хеттов – тоже веретено не названной по имени богини. Земная его часть ориентирована по четырем сторонам света. Таким образом, квадрат (и более обще — четырехугольник) символизирует земной мир, а круг (проекция сферы на плоскость) – Вселенную в целом. В этом смысле показательно описание Аталантиды — идеального Космоса у Платона: остров в плане представлял правильный четырехугольник с круглой столицей – его сакральным центром.