Итак, ПЕРВАЯ ГЛОБАЛЬНАЯ ПРОБЛЕМА наших дней — все еще сохраняющаяся УГРОЗА ТЕРМОЯДЕРНОГО ПОЖАРА. Призрак «судного дня», «омницида», уничтожения всех и вся еще бродит по планете. Возможности возникновения «всесжигающего пламени» и последующей «ядерной зимы» отнюдь не абстрактны, у них есть зримые черты.
Действительно, договоры о сокращении стратегических ядерных арсеналов подписаны, молчаливо соблюдаются, но еще ни одним ядерным государством не ратифицированы, не приобрели статуса закона. Пока уничтожено лишь несколько процентов огромных ядерных запасов. Процесс ядерного разоружения может растянуться на неопределенно длительный срок. А только на территории США и бывшего СССР в середине 1995 г. насчитывалось около 25 тысяч ядерных боеголовок.
К тому же идет расползание атомной технологии. Уже готовы к производству ядерного оружия Индия, Пакистан, ЮАР, Израиль и ряд других государств. Нарастает опасность обладания ядерным оружием безответственных политических авантюристов и даже криминальных элементов.
Сейчас вроде бы уменьшилась опасность прямого военного столкновения ядерных сверхдержав, но при этом не исчезла, а даже увеличилась угроза слепой технологической случайности — «чернобыльского варианта». Кстати, причина катастрофы на Припяти до сих пор не установлена. Есть немало версий, но они — еще не истина. Любая техника, как свидетельствует история, когда-либо ломается. И абсолютной гарантии от повторения Чернобыля никто не дает. Это особенно тревожит, если учесть, что на планете сейчас насчитывается более 430 действующих атомных электростанций, их количество увеличивается. Восстановила свою АЭС Армения. 15 новых атомных станций намерен ввести в эксплуатацию Китай.
ВТОРАЯ ГЛОБАЛЬНАЯ ПРОБЛЕМА — НАДВИГАЮЩАЯСЯ ЭКОЛОГИЧЕСКАЯ КАТАСТРОФА. Колыбель наша и обитель в опасности. В чем же суть экологической угрозы?
В том, что растущее давление антропогенных факторов на биосферу может полностью разорвать естественные циклы воспроизводства биологических ресурсов, самоочищения почвы, вод, атмосферы. Это породит «коллапс» — резкое и стремительное ухудшение экологической обстановки и, как следствие, скоротечную гибель населения планеты.
Уже не говорят, а кричат об уменьшении количества кислорода в атмосфере, нарастании «парникового эффекта», расползании озоновых дыр, безостановочном загрязнении природных вод. Подсчитано, что не менее 1 млрд. 200 млн. землян испытывают острую нехватку питьевой воды. Интенсивное сельское хозяйство истощает почвы в 20-40 раз быстрее, чем они могут естественно восстановиться. Биологи фиксируют ежедневную потерю 150 видов животных и растений. По прогнозам Станислава Лема в XXI в. практически вымрут все дикие животные. Когда же может наступить такой «коллапс»?
Предсказывают сроки от 2-3-х десятков лет до столетия. Но дело даже не в сроках: все сведущие люди, осознавшие жесткость ситуации, согласны, что без принятия мер глобального масштаба он неотвратим.
Среди этих мер называют, в частности, ограничение прироста народонаселения. Сегодня он составляет до 83 млн. человек в год. Причем, появляются на белый свет вначале не «рабочие руки», а «рты». Поэтому неконтролируемый рост населения, особенно в «развивающихся» странах, подрывает ресурсную базу, стремительно принижает нас к максимально допустимым нагрузкам на природную среду. Из других мер особого внимания заслуживает необходимость решения проблемы загрязнения жизненной среды ксенобиотиками (веществами, враждебными жизни). Химическое, радиационное загрязнение нарастает. В зону опасности попала сфера нашего общечеловеческого достояния: Мировой океан, космическое пространство, Антарктида. Вывод один: надо говорить с Природой на понятном ей языке.
Мощь человека обернулась против него самого. В этом суть экологической проблемы. Заметим, что экологический вызов не менее, если не более, опасен и трагичен, чем экономический и политический. Но надо признать и то, что ответить на него невозможно без радикальных сдвигов в мировой экономике и политике, в сознании лидеров и миллионов рядовых людей.
ТРЕТЬЯ ГЛОБАЛЬНАЯ ПРОБЛЕМА — ОПАСНОСТЬ. НАВИСШАЯ НАД ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ТЕЛЕСНОСТЬЮ. Под домокловым мечом находится не только «внешняя» природа, та экологическая ниша, в которой мы живем, но и «внутренняя»: наш организм, плоть, человеческая телесность. Тело — вещь не шутейная. Мы с ним приходим в этот мир и оставляем наши бренные телесные остатки, покидая его. Тело доставляет огромные радости и жестоко терзает нас хворями и недугами. Телесное здоровье — всегда на одном из первых мест в системе человеческих ценностей.
И тем тревожнее слышать нарастающие предупреждения биологов, генетиков, медиков о том, что мы стоим перед опасностью разрушения человечества как вида, деформации его телесных основ. В частности, не исключена возможность ломки основного генетического кода в результате непродуманных вмешательств в его структуру. Нарастает генетическая отягощенность человеческих популяций. Под воздействием ксенобиотиков и многочисленных социальных и личных стрессов повсеместно фиксируется резкое ослабление иммунного аппарата человека.
Уже есть зримые последствия этого явления. Леденящее слово «СПИД» все чаще вторгается в человеческую жизнь. Такая беда, постигшая человечество, есть первая в истории глобальная пандемия (повальная эпидемия), сеющая смерть не в одной стране, а по всему миру. Ряд исследователей полагает, что это не просто болезнь, а некий этап в биологическом существовании рода людей. Он связан с их необузданным массовым вторжением в природные основы собственного бытия. СПИД сегодня — уже не медицинская, а подлинно общечеловеческая проблема.
Океан химических веществ, в который погрузилась наша повседневная жизнь, резкие изменения в политике и зигзаги в экономике — все это действует на нервную систему, воспроизводительные способности и соматические проявления миллионов людей. Налицо в ряде регионов признаки физического вырождения, неудержимое, подлинно эпидемическое расползание наркомании, алкоголизма.
Наконец, ЧЕТВЕРТАЯ, не менее страшная ГЛОБАЛЬНАЯ ПРОБЛЕМА — КРИЗИС ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ДУХОВНОСТИ. Практически все светские и религиозные, глобальные и региональные, древние и новые идеологии не могут сегодня даже сколько-нибудь доказательно ответить ни на актуальные проблемы эпохи, ни на вечные запросы духа. Беззащитная, мечущаяся, хромающая человеческая мысль во многих случаях оказывается неспособной охватить настоящее, зрело оценить прошлое, хотя бы как-то предвидеть будущее.
Нет сейчас надежных социальных теорий и философско-антропологических концепций, в рамках которых можно было бы более или менее определенно охарактеризовать наше сегодня и тем более — завтра. Страх, тревога, беспокойство пронизывают все пласты человеческого сознания. Один из влиятельных американских философов Ричард Рорти весной 1995 г. в Институте философии РАН поведал о том, что в американском философском сообществе все настолько утомлены, что надеются на появление чего-то, но никто не имеет ни малейшего представления, каким оно должно быть.
Нет свежего взгляда на мир. Никто не нащупал путеводной нити масштабного миросозидающего характера. Производство вдохновляющих символов и призывов как-то споткнулось и захлебнулось. Иногда говорят, что из XIX столетия к нам пришли две идеи, достойные быть названными идеями века (понимая, что это сильное упрощение, все же условно с ним согласимся). Одна идея — социалистическая, другая — научно-технологическая. Считалось, что, опираясь на них, люди Земли построят справедливое общество, обретут полноту жизни, утвердят свободу и достоинство личности.
Обе эти идеи сейчас — в руинах. И та, и другая столкнулись с границами, поставленными биосферными глобальными возможностями человеческого бытия.
Благородна была давняя мечта людей об обществе справедливости, реального социального равенства, высокого человеческого достоинства, удовлетворения всех запросов — духовных и материальных. Это идея социализма, идея коммунистического преобразования. Но увы. Не говоря уже об ее уродливом искажении в нашей стране и ряде других стран, пошедших за нами, она оказалась внутренне уязвима, ибо девиз коммунизма «каждому по потребностям» не мог опереться на реалии жизни. Мечта Маркса о «потоке богатства» для всех осталась на уровне благодушных надежд.
Есть простой расчет: если стандарт потребления 4 млрд. аутсайдеров поднять до уровня уже упоминавшегося нами «золотого миллиарда», то за 50 лет надо в 2 раза увеличить потребление всех ресурсов и в 500 раз — производство энергии. При этом не надо забывать, что человечество к 2030 г. удвоится. Биосфера планеты при существующих технологиях и потребительных ориентациях этого просто не выдержит. Да при нынешней технической оснащенности производства это и невозможно.
То же относится и к технократическому оптимизму, к идее о величии технического прогресса. Признано всеми, что техника несет в себе не только благо, но и зло. Поэтому названные идеи сейчас в таком состоянии, что опираться на них трудно. Можно (да и должно) спорить о том, имеют ли они будущее, а если «да», то в какой модификации. В архив сдавать их не следует, но и полагаться на них как-то опасно.
Социалистическая идея поднимала на щит социальную справедливость, технократическая — экономическую эффективность. Их состыковка, сопряжение, органическое объединение сегодня не удается. А новых ярких, принципиальных, объединяющих идей наш век не породил. И все человечество сейчас в каком-то идейном вакууме. Такова судьба светских, научных и философско-социологических идей.
А мировые да и местные религии, или эзотерические учения западных и восточных оттенков, как им и положено, зовут в «мир иной». Однако несмотря на обилие неорелигий (типа «мунизма» или «бахаизма»), многоликого сектантства в мировых религиях, принципиально новых идей нет. Все это лишь перелицовка традиционалистских, канонических положений, пришедших из прошлого, подчас очень давнего. Динамика резких глобальных исторических сдвигов приводит иногда к потере ориентации, краху святынь, духовному опустошению.