Впрочем, некоторые все же предпочли отставку участию в заведомо бесславной и опасной авантюре...
Сегодня наши соотечественники все более и более ощущают себя не только гражданами, но еще и налогоплательщиками. А налогоплательщики рано или поздно начинают интересоваться - сколько же все ЭТО стоит? Однако скучные колонки сухих цифр оборонного бюджета надо долго изучать, анализировать, сравнивать, тогда, может быть, что-нибудь прояснится. Это не для нас! Россиянину более свойственны “революционные” выводы и решения. Помнится, уже на первых съездах народных депутатов СССР поднимался вопрос о сокращении военных расходов, но, что характерно, для достижения этой цели вполне серьезно предлагалось, прежде всего, уменьшить число генералов и адмиралов. Вынуждены разочаровать сторонников этой идеи. Даже если абсолютно всем российским полковникам присвоить генеральские звания, то это не приведет к сколько-нибудь серьезным изменениям в военном бюджете. Денежное довольствие (именно так называется заработная плата военнослужащих) российского генерала не превышает 300-400 долларов в месяц, что, в среднем, всего в 2 раза больше денежного довольствия младших офицеров в начале их службы [5, с. 3.].
А что же составляет основную часть военных расходов? Прежде всего, это, конечно, закупки вооружения, его эксплуатация, ремонт, модернизация, утилизация. Затем, боевая подготовка и боевое дежурство. Наконец, значительных расходов требует содержание инфраструктуры и создание мобилизационных ресурсов. Приведем лишь несколько усредненных цифр, которые, надеемся, дадут минимальное представление о том, что является определяющим в военном бюджете.
Стоимость современного танка - от 1 млн. долларов и выше, боевого вертолета - 5-10 млн. долларов, истребителя - от 25 млн. долларов, стратегического бомбардировщика - 100 млн. долларов. Цены постоянно растут: совсем недавно на одном из европейских авиасалонов демонстрировался новый истребитель “Еврофайтер” стоимостью 60 млн. фунтов стерлингов (около 100 млн. долларов).
Снаряд для танковой пушки - 5 тыс. долларов, 1 час полета на учебно-боевом самолете без применения оружия - от 5 тыс. долларов; пилот только лишь для поддержания квалификации должен летать не менее 5-6 часов в неделю. Но все это мелочи по сравнению со стоимостью, например, атомной подводной лодки - не менее 2 млрд. долларов. На эти деньги можно построить город. Но субмарина сама по себе очень зависима от множества внешних факторов. Для того, чтобы ее возможности использовались эффективно и полностью, ей необходимы корабли охранения, суда обеспечения и снабжения. Она привязана к базе, откуда осуществляется оперативное управление силами и средствами флота и на которой проходит почти весь ее жизненный цикл - от испытаний до утилизации. В свою очередь, военно-морские базы остро нуждаются в развитии и постоянном совершенствовании инфраструктуры.
Примерно то же самое можно сказать и о любом другом виде тяжелого оружия. Создание и использование систем оперативного управления разными видами оружия, различными видами Вооруженных сил и родами войск еще во много раз увеличивает оборонные расходы. К сожалению, историческая судьба России такова, что в силу своего геополитического положения она обречена на необходимость обладать мощным оборонным потенциалом. Без этого она не сможет существовать как целостное государство.
Вооруженные силы, наряду с принадлежностью к важнейшим институтам государственной власти, одновременно являются и важным социальным институтом как исторически сложившаяся, устойчивая форма организации совместной деятельности. Концентрируя в себе сравнительно небольшую часть населения, армия располагает силой, несопоставимой ни с какой другой силой в обществе. Сила эта основана, прежде всего, на непосредственном и эксклюзивном обладании мощным оружием, исключительно жесткой организационной структуре, а также на известной, впрочем, вполне естественной обособленности военно-профессиональной деятельности от других сфер приложения человеческих сил и возможностей.
Названные обстоятельства ставят армию в особое положение в системе социально-политических институтов и инициируют возникновение проблемы военно-гражданских отношений, которые далеко не всегда являются безоблачными. Вопрос “Кто защитит от защитников?” ставился уже античными мыслителями. В наше время этот вопрос актуален, как никогда. Многие видные социологи, зарубежные и отечественные, занимающиеся проблемами военно-гражданских отношений, считают, что роль военных увеличивается как в глобальном, так и внутригосударственном масштабах, а будущее мира во многом зависит от того, какой политике будут служить военные, как будут складываться их отношения с государством и обществом [6].
Американский социолог Дэвид Траск считает, что военные обладают реальной возможностью втягивания народов в войну. Однако это обусловлено не тем, что военные сплошь плохие, злонамеренные, кровожадные люди. Наоборот, он полагает, что “военным делом занимаются наиболее достойные” [7]. Возможно, разрешение этого противоречия кроется в высказывании Сэмюэля Адамса, одного из “отцов-основателей” США: “Регулярная армия всегда представляет собой опасность свободам народов, поскольку идеология и правила армии существенно отличны от духа свободного народа и законов свободного правительства”. Действительно, армия является ничем иным, как орудием насилия, а потому требует исключительно трезвого, взвешенного отношения к себе и своей деятельности. Учитывая это обстоятельство, общество должно изыскивать оптимальные средства для того, чтобы уменьшить опасность, исходящую от этого инструмента государственной политики, и для гармонизации военно-гражданских отношений.
Следует подчеркнуть, что, поскольку армия является частью общества, то и противоречия между ней и обществом существуют, в основном, лишь в рамках общественного разделения труда. В связи с этим возникает проблема выяснения сущности воинского труда.
Воинский труд подпадает под общее определение труда как целесообразной деятельности людей, направленной на создание материальных и других благ, необходимых для удовлетворения потребностей каждого индивида и общества в целом. Вооруженные силы реализуют социальную потребность в военной защите государства. С этим и связана необходимость воинского труда в качестве социально-полезного занятия определенной части взрослого населения. Воинский труд играет решающую роль в достижении определенного уровня совокупной производительности всех работающих членов общества. При этом его значение определяется конечным результатом (продуктом), который выступает в форме услуги. Таким образом, военные являются производителями особой, специфической услуги - защиты общества [9, .с. 56-62].
Профессиональная деятельность предполагает оплату труда. Размеры ее определяются рыночной конъюнктурой, в частности, соотношением спроса и предложения воинского труда. Исторический опыт свидетельствует о том, что рыночные отношения между армией и обществом существовали всегда. Даже жесткое регулирование этих отношений тоталитарными государствами не смогло свести их к нулю. При этом следует иметь в виду, что оплата воинского труда не обязательно может производиться исключительно деньгами. Это могут быть и льготы самого разнообразного характера. Например, в царской России офицер, дослужившийся до военного чина IX класса “Табели о рангах” получал право на личное дворянство, а дослужившийся до чина VIII класса - на потомственное [2]. Никаких материальных выгод дворянство не давало, скорее наоборот, обязывало к дополнительным расходам. Однако, переход из низшего сословия в высшее в условиях полуфеодального государства мог иметь для человека далеко идущие последствия.
А как хотя бы примерно определить отправную рыночную стоимость воинского труда? Этот вопрос можно сформулировать иначе: за что государство (а в конечном счете, общество) платит профессиональным военным?
Во-первых, для военной службы пригодны только здоровые люди. Это несомненно; несомненно и то, что не все люди здоровы и пригодны к службе. Здоровье человека - это его личное достояние; в данном случае оно представляет несомненную рыночную ценность и должно быть оплачено.
Во-вторых, военная служба требует от человека определенной квалификации. Кроме этого, каждый военнослужащий, а особенно военнослужащий высокой квалификации, должен обладать определенной совокупностью морально-психологических качеств, которыми обладают далеко не все люди. Названные факторы также должны иметь рыночную стоимость.
В-третьих, государство частично ограничивает права и свободы военнослужащих, следовательно, оно обязано материально компенсировать это ограничение.
В-четвертых, государство оплачивает собственно сам воинский труд человека с учетом связанных с ним неудобств, лишений и риска для здоровья и жизни.
Наконец, приглашая человека для службы на ограниченный срок (20-25 лет), государство должно компенсировать ему упущенные возможности. С древнейших времен для этого используется так называемое выходное пособие.
Ретроспективный анализ и изучение международного опыта решения проблемы оплаты воинского труда дают основания считать, что названные выше факторы в той или иной мере всегда учитываются. Профессия офицера нигде и никогда не давала возможности разбогатеть честным путем. Другое дело, что изначально богатые люди всегда имеют возможность посвятить себя военной службе. Но в этом случае действуют уже другие, нематериальные стимулы [3,8]. Любое государство, как правило, стремится поддерживать имущественное положение и социальный статус профессиональных военных на уровне среднего класса общества. Эта мера, кроме решения проблемы комплектования Вооруженных сил отборным личным составом, содействует упрочению социальной пирамиды и усилению роли армии как одного из основных гарантов государственности.