Лучше всех, хотя совершенно по-своему, справляются со злободневными вопросами настоящие политические преступники. Они прекрасно осознают реальное положение вещей и ищут поддержку в рядах уголовных преступников, снабжая последних своей революционной идеологией и фразеологией. Те же, в свою очередь, усвоив ее, ведут революцию к ее зениту. Именно эти две составляющие поддерживают разрушительный характер революционной массы.
Более сложна, по своей структуре, третья составляющая массы, представляющая “фантастический” слой революции. Социальное наполнение этой составляющей - это, в большинстве своем, обычные люди с особой “метафизической печалью и тяжестью на сердце”. Причина такого состояния кроется в несоответствии ожиданий и самореализации человека, то есть в кризисе идентичности, - проблеме, которой Степун был занят на протяжении всей своей жизни [9]. Эти три составляющие - суть структурные элементы массы, которая немыслима без вождя.
В соответствии с типами масс, - мирной и революционной, - Степун приводит типы вождей. Мирной массе соответствует вождь, избранный из ее среды - первый среди равных. Характер его деятельности - это направление воли и мысли коллектива, имеющего свое “лицо”. Функции его - функции сменяемого руководителя. Его руководство - планомерно и преследует рациональные цели. Его задача - искать пути и средства для достижения этих целей, в то время как задача руководимой массы, - прикладывать усилия к тому, чтобы задуманные руководством планы были осуществлены.
Революционна я масса - “безлична”. Она нуждается в вожде, который придаст ей некий определенный образ, сформирует ее. Этот вождь приходит, как правило, со стороны и не несет с собой никаких дополнительных идей, а только “находит нужные слова, которых недостает массе” [6, S. 44]. В массе действует механизм имитации. “Каждый видит вождя, который олицетворяет его идеи. Каждый формирует себя на манер вождя” [6, S. 45]. Учитывая относительно непродолжительный срок формирования и существования революционной массы, ее вождь должен своевременно найти адекватное выражение душевному настроению масс. Найдя и правильно его выразив, он становится символом этой массы. Налицо процесс его обожествления. Своим существованием он обязан эмоциональному состоянию массы, в котором она находилась в момент его появления. Он является некой экспонентой массы. Но самая главная предпосылка успеха вождя - это его собственная зараженность идеей, приводящей массу в восторг. Этой способностью обладает одна из разновидностей вождей революционных масс, а именно - пророки и апостолы. Такие вожди готовы, ради своей утопической идеи, объявить священную войну всему миру. К вождям такого типа можно отнести Робеспьера, который искренне верил сам в то, что говорил. Вожди, которые, разжигая массовые страсти, сами остаются холодными к собственным революционным призывам - это демагоги, “которые легко становятся диктаторами” [6, S. 40]. Демагог планомерно и расчетливо направляет в нужное ему русло энергию массы, во имя осуществления позитивных, на его взгляд, целей. Он настоящий вождь массы, так как, в состоянии придать ей, со временем, мирный характер. Искусство такого вождя, как политика, заключается в том, что он делает видимо упрощенным все сложное, принципиально не принимая, при этом в расчет уровень интеллектуального развития членов массы, облекая сказанное им в убедительную форму, поощряет ее желания и идеи, каковыми бы они ни были. Такой вождь может превратить массу в нацию. История XX столетия имеет тому яркие примеры.
Двадцатые-тридцатые годы, - период работы Степуна в Высшей технической Школе, - ознаменовались ростом и распространением массовых явлений: возникновение и приход к власти итальянского и немецкого фашизма. Наблюдая рост крайне националистических тенденций в обществах этих стран, Степун справедливо отмечает, что и Муссолини, и Гитлеру удалось, во имя своих целей, обмануть свои народы, превратив массу в нацию, только благодаря откровенной лжи, неосуществимым обещаниям и разжиганиям низменных страстей. Гитлер сам утверждает о том, что “национализации широких масс можно достичь не с помощью половинчатостей и слабого подчеркивания, так называемой, точки зрения, а только посредством бесцеремонного фанатического устремления к однажды поставленной цели” [10, S. 199].
В гитлеровской Германии Степун, второй раз, столкнулся лицом к лицу с тоталитаризмом. Гитлер пришел к власти и, продолжая оболванивать нацию, следовал своей любимой идее, что “широкие массы народа не состоят ни из профессоров, ни из дипломатов” [10, S. 200]. Была произведена “чистка” профессорско-преподавательского состава всех высших учебных заведений Германии. Степун, с его теоретической и практической установками, был вовсе не ко двору. Первая попытка его увольнения была предпринята еще в 1933 г., сразу же по приходу к власти гитлеровцев, но затем было решено выяснить, до конца, его отношение к “национал-социалистическому государству”. Лекции, письменные и устные выступления Степуна тщательно фиксировались чиновниками от науки, что, впоследствии, было отражено в обосновании его увольнения, где, в частности, отмечалось, что “он не может и не хочет понять и пережить мысленный мир национал-социализма, не говоря уже о том, чтобы его пропагандировать”.** Неприемлемым для властей казался и христианский исходный пункт степунской критики большевизма. Они желали видеть повсюду только “происки евреев”. На эту позицию Степуна обращалось особое внимание, так как он был единственным социологом в Высшей технической школе. “Но именно эта дисциплина может быть сегодня разумно и плодотворно представлена только с национал-социалистических, то есть, с расистски обоснованных позиций” [11, S. 98]. По истечении четырех лет “ожидания”, ввиду того, что Степун не приложил никаких усилий для выработки “позитивного” взгляда на национал-социализм и “неверно” излагал смысл расового вопроса, он был уволен.
Ситуация, сложившаяся в Германии в тридцатых годах, подтвердила все предположения Степуна. Он часто обсуждал зигзаги немецкого социально-политического развития в среде русской эмиграции как в Германии, так и за ее пределами. Бывая во Франции, он неоднократно обсуждает эту проблему с Н. Бердяевым. “Последний раз я видел Бердяева в Clаmare под Парижем; это было в 1937 году. Наш долгий и оживленный разговор касался Гитлера и той ночи, которую он опустил над человечеством” [12, S. 199-200]. Отставка Степуна дала ему возможность приступить к написанию выше упомянутых мемуаров “Бывшее и несбывшееся”, которые он охарактеризовал как “молекулярно-социологическое исследование революции в форме биографии”. Говоря об общественной обстановке в Германии первой трети XX века, следует отметить некую, опосредованную, связь развития немецкой социологии и роста национал-социалистических тенденций в немецком обществе. К примеру, такие корифеи социологии как Ф. Теннис, В. Зомбарт и г. Фрайер, которые не только не были национал-социалистами, но и, в свое время пострадали от этого режима, все же своими культурно-пессимистическими установками облегчили национал-социалистической идеологии путь к успеху. Либерализация общественных отношений в годы Веймарской республики и девальвация некоторых социальных ценностей, свойственных “общинной” связи индивидов способствовали еще большему распространению культурного пессимизма в Германии. Стремление Зомбарта связать неким мостом понятия ”община” и ”народ” было использовано нацистской пропагандой для создашь я идеологического ярлыка ”народная община”. Попытки Фрайера обосновать примат бессклассового общества способствовали созданию национал-социалистического тоталитарного государства.
Подобные культурно-пессимистические интенции были свойственны и Степуну, но решение этих проблем он видел в создании общества христианского социализма, общества, построенного на общечеловеческих ценностях христианства, где каждая личность формировала бы себя не только в соответствии с эмпирическими, но и с трансцендентными ценностями.
Примечания
*В архиве Ф.А. Степуна, находящемся в библиотеке Йельского университета (Beinecke Rare Book and Manuscript library, Connecticut, U.S.A.) хранятся документы, свидетельствующие о его известности в тогдашней России. Хочу поблагодарить сотрудников библиотеки за возможность ознакомиться с материалами архива.
**Обоснование увольнения Степуна Ф.А., подписанное ректором Дрезденской Высшей технической школы Иостом цитир. по: [11, S. 98].
Список литературы
1. Крамме Р. “Творить новую культуру” - “Логос” 1910-1933 //Социологический журнал. 1995, № 1, с. 122-136.
2. Stepun, F.: Verhandlungen des 7. Soziologentages 1930 in Berlin. 1931; Diskussion ueber “Begriffsbildung in der Soziologie”. S. 114-116.
3. Stepun, F.: Die Objektivitaet des soziologischen Erkenntnisaktes. In: Soziologie und Leben. Tuebingen, 1952. S. 63-78.
4. Stepun, F.: Die soziologische Objektivitaet und christliche Existenz. In: Festgabe Joseph Lortz, 1958. Bd. 2: Glaube und Geschichte (Hrsg.) P. Ranns. Baden-Baden, 1958.des soziologischen
5. Степун Ф.А. Социологическая объективность и христианская экзистенция // Социологический журнал. 1995. № 4. С. 102-114
6. Stepun, F.: Soziologische Vorlesungen. GEN MSS 172. Fedor Stepun Papers. Box 56, folder 1718. Series II, Shorter Writings “Soziologische Vorlesungen von Dr. Fedor Stepun. “(В дальнейшем сокращенно - Архив Степуна).
7. Голосенко И.А., Козловский В.В. История русской социологии Х1Х-ХХ вв. Москва. Онега. 1995, с. 95-96.
8. Степун ФА. Религиозный смысл революции //Современные записки. 1929. ХL
9. См.:Stepun, F.: “Verfall und Aufbau der Persoenlichkeit” и “Die Verpflichtung zur Persoenlichkeit” // GEN Mss 172. Fedor Stepun Papers. Series II, Writings Shorter Works. Box 57, folders 1718 and 1745. (АрхивСтепуна).
10. Hitler, A.: Mein Kampf. Цитир.по: Adler, H.G.: Die Freiheit des Menschen. Tuebingen. Mohr. 1976.
11. Treiber, H.: Heidelberg im Schnittpunkt intellektueller Kreise. Opladen, 1995.
12. Stepun, F.: Mystische Weltschau: Fuenf Gestalten des russischen Symbolismus. Muenchen: Carl Hanser Verlag, 1964.