в-третьих, актер.
Обратимся ещё к одному средневековому представителю церкви Бертольду Регенсбургскому.
Проповеди Бертольда Регенсбургского представляют большой интерес, потому что в них содержится материал помогающий найти ответы на важные вопросы (в том числе и о личности в средние века). Содержание проповедей Бертольда Регенсбургского было талантливо проанализировано А. Я. Гуревичем в связи с дискуссией о личности в средние века. Он отмечал, что “нет такой стороны бытия человека, которую бы Бертольд не рассматривал в своих проповедях. Он обращался к самой разнообразной публике. И вот что примечательно: контакт с аудиторией, сидящей или стоящей перед ним, Бертольд изображает в виде контакта между ним, проповедником, и неким конкретным лицом. Иногда он даже называет своего воображаемого собеседника по имени”. Таким образом, ориентированная на широкую публику проповедь Бертольда, вместе с тем адресована конкретному индивиду.
Хотя эти проповеди ещё полностью не опубликованы на русском языке, они чрезвычайно важны для решения рассматриваемой проблемы. В связи с этим, и учитывая то, что всё же А. Я. Гуревич передал их содержание и привел в своих работах большие отрывки из них, я считаю уместным в данной работе использовать содержание одной из проповедей Бертольда Регенсбургского, для продолжения рассуждений о “персоне” в средние века. Это проповедь “О пяти талантах” (“фунтах”). Гуревич отмечает: “Что особенно любопытно, то это то, что всматривание в человека происходит не на страницах теологического труда, а в проповеди, непосредственно обращенной к массе людей”.
О чем же говорится в этой проповеди? “Согласно Бертольду, Творец даровал человеку пять “талантов”; за эти дары он должен будет дать Ему отчет. Первый “талант” – “наша собственная персона (persone) (курсив мой – Д.К.) ”, сотворённая по образу и подобию Бога и наделённая свободой волей”. Как видим, “персона” в данном контексте – не ипостась Бога, а важнейший характеризующий человека признак. *
Следующий “талант” - “это твоя должность (служение, призвание, “amt”)”. Следовательно, каждый человек занимает определённое социальное и профессиональное положение, выполняет свой долг. Он должен соответствовать своему призванию, не пытаться изменить его.
Третий “талант” – “zоt”, ““время”, которое отпущено человеку как для его земных дней, так и для того, чтобы успеть спасти свою душу”.
Далее проповедник называет “guot” – “имущество”, “богатство”, доставшееся на долю человека, которое он должен приумножать.
Пятый “талант” – любовь к ближнему, которого надлежит любить “как самого себя”. Эти пятью талантами, согласно Бертольду, Бог наделил человека. “Нетрудно увидеть, – замечает Гуревич, – что Бертольд имеет прежде всего социальные признаки члена сословного общества”. По проповеди “О пяти талантах” “персона” - это человек (индивид), характеризующийся “свободой воли, … моральной и социальной ответственностью, службой (или призванием, должностью), богатством (или собственностью), временем и любовью к ближнему”.
А. Я. Гуревич полагает, что “смысл высказывания Бертольда Регенсбургского заключается в том, что Творец наделил человека личностью, а личность характеризуется моральной и социальной ответственностью, службой (или признанием, должностью), богатством или собственностью, временем и любовью к ближнему”, то есть “должность (служба)”, “время”, “богатство (имущество)” и “любовь к ближнему” есть характеристики первого “таланта” - “persone”. К этому надо добавить, что проповедник подчеркивает наличие у “персоны” “свободной воли”.
Основываясь на этой проповеди, А. Я. Гуревич считает возможным сделать вывод о том, что в средние века в Западной Европе под “персоной” понимался “человек, поставленный в определённые временные рамки, в пределах которых он должен развивать свою сословную, производственную, профессиональную деятельность”; человек, занимающий определённое положение в обществе, имеющий профессию, статус, призвание; человек, обладающий имуществом, хозяйством. Этот вывод представляется спорным, так как все-таки в тексте источника сказано, что “собственная персона (persone)” человека, “сотворённая по образу и подобию Бога и наделённая свободой волей”, – это только один из пяти “талантов”, данных ему Богом. Совсем не обязательно, что все остальные перечисленные Бертольдом “таланты” раскрывают понятие “persone”. Конечно, они характеризуют средневекового человека, раскрывают его специфику, но это – другой вопрос. В данном случае важно, что Бертольд подчеркивает индивидуальность “персоны” (он называет ее “собственной”), свободу ее воли (то есть от ее индивидуальных качеств зависит выбор между добром и злом, выбор пути к спасению или отказ от него).
Гуревич считает, что под “личностью” в средние века понимался человек с набором исторически и социально определенных (свойственных именно этому времени, типичных) характеристик. Таким образом, под понятие “личность” в средневековой Западной Европе попадало довольно-таки большое количество людей, а именно людей, которые обладали устойчивым положением в обществе. По мнению Гуревича: “Вся система межличностных отношений феодального типа предполагает существование личностей, обладающих определённым юридическим и нравственным статусом. Иерархия не исключала личность, она отводила социально определённым личностям соответствующие места”. Однако в первой части статьи было показано, что само понятие “личность” используется современными исследователями в различных смыслах. Поэтому с данным выводом Гуревича можно согласиться только в том случае, если встать на позицию его и в трактовке самого понятия “личность”.
Итак, опираясь на источники, можно сделать вывод, что одно из значений понятия “persona” в средние века – конкретный человек (индивид), отличный всех остальных; “лицо” человека, отличающее его от других, его индивидуальное своеобразие. Согласно источникам, “персоной” в средние века считали каждого человека. Получается, что “persona” в средневековом понимании более всего соответствует сегодняшнему понятию “индивидуальность” (поэтому говорить о соответствии этого средневекового термина понятию “личность” можно только в том случае, если между понятиями “индивидуальность” и “личность” не делается различия). При этом необходимо подчеркнуть, что главным значением термина “persona” являлась всё же ипостась Бога.
Судя по источникам, средневековый человек, являясь “персоной” (обладая индивидуальностью), вместе с тем характеризуется набором определенных (типичных для эпохи средневековья, исторически и социально определенных) признаков, не имеющих, скорее всего, непосредственного отношения к самому понятию “persona”. Их можно использовать для характеристики средневековой личности, если считать, что “личность” характеризуется вписанностью в жизнь исторически определенного общества и является “социально типизированной”.
На сегодняшний день однозначного ответа на вопрос, была ли личность в средневековой Западной Европе, дать невозможно, так как различные исследователи по-разному трактуют содержание и соотношение самих понятий “личность” и “индивидуальность”. В связи с этим попытаемся сформулировать вывод максимально корректно (с учетом всех основных трактовок):
если под “личностью” подразумевается максимально “индивидуализированный” человек, выделенный из общества и стремящийся к полной независимости, то подавляющее большинство людей средневековья нельзя считать личностями;
если под “личностью” подразумевается “типизированный” индивид, максимально вписанный в общество (типичный член данного общества), обладающий качествами, которые признаются положительными в данном обществе (что не исключает признания за каждым человеком индивидуальных – персональных – качеств), то такая личность была характерна для западноевропейского средневековья;
если под “личностью” подразумевается “феномен”, стоящий по своей значимости вне времени и пространства, обладающий выдающимися способностями в масштабах человеческого общества, то такие личности в средние века, конечно, были (как и в любую другую эпоху).