С сегодняшней точки зрения эти споры не представляются столь уж существенными. Но они были существенны тогда, ибо открывали пути изучения не классов, но социальных страт. Указанные направления исследований в те годы не получили дальнейшего развития, хотя сам тезис о сложной внутриклассовой или внутригрупповой дифференциации утвердился в социологической литературе. Так, с этой точки зрения, в зависимости от содержания и квалификации труда в колхозном производстве выделяли инженерно-технический и административно-управленческий персонал, механизаторов, колхозников, не имеющих профессиональной подготовки и специализации, занятых преимущественно ручным трудом. Далее, хотя колхозники составляли большинство сельского населения, его значительную часть представляли рабочие и служащие государственных предприятий. Отнесение этой категории к рабочим, наряду с другими рабочими, или к служащим вызывало сомнения. Данные, полученные в 1963 г. в результате опроса сельского и городского населения уральскими социологами (руководитель исследования Л.Н. Коган), свидетельствовали о существенных различиях культурных потребностей в первую очередь сельских и городских жителей. В результате утверждается методологический принцип многокритериального выделения социальных слоев. В это же время Ю.В. Арутюняном были начаты более масштабные обследования села [5]. Основное содержание этих и других обследований сводилось к выделению социально образующих признаков, выявлению количественных пропорций отдельных слоев сельского населения.
Анализу структуры и границ интеллигенции, работников умственного труда, а также проблеме преодоления различий между физическим и умственным трудом были посвящены в эти годы работы теоретико-методологического и эмпирического характера. Наиболее распространенным становится следующее определение: под интеллигенцией (в узком, непосредственном смысле) в социалистическом обществе понимается социальная группа, слой, <состоящий из лиц, профессионально занимающихся высококвалифицированным умственным трудом, требующим специального, среднего или высшего образования> [89, с. 136-137; 90]. Авторы ввели в научный оборот и понятие <практики>, имея в виду специалистов без соответствующего их должности дипломированного образования.
Интеллигенция приобретает черты особой социальной группы; занятая в производстве, труд которой базируется на <общенародной> (государственной) собственности, она близка к рабочему классу (это относится и к колхозным специалистам), но ее место в общественном разделении труда и распределении материальных благ не рассматривается как классообразующий признак.
Обсуждались также различия между работниками, занятыми интеллектуальным трудом высокой квалификации, и канцелярскими служащими. Поскольку последние не заняты <духовной деятельностью>, этот вид труда назван В.С. Семеновым <трудом по обслуживанию> [120, с. 4-20]. Рассматривалась и проблема <профессиональных отрядов> интеллигенции, и, прежде всего, инженеров. С. Кугель в исследовании молодых инженеров Ленинграда (1965) проследил профессиональные пути молодых специалистов, особенности труда инженеров различных категорий, профессиональные ориентации выпускников технических вузов [48].
60-е гг. знаменуются бурным развитием профессий умственного труда, увеличением доли интеллектуальных видов деятельности, возрастанием численности и удельного веса высококвалифицированных специалистов. Научно-техническая революция вызывает <лавинообразный> рост численности научных работников, повышает социальный престиж высшего образования и научной деятельности, что становится специальным предметом изучения. Изменения в социальном составе студентов исследовали многие социологические центры страны, и хотя наиболее представительные работы появились позже, уже в 1963 г. социологической лабораторией Уральского университета проводятся опросы выпускников 11-х классов школ, изучается процесс пополнения специалистов из различных социальных групп, т.е. социальная мобильность [45, с. 138-159]. В эти же годы проводятся масштабные исследования трудоустройства и выбора профессии молодежью. Обследования 1963-1969 гг. в Новосибирской, Ленинградской областях, Бурятской АССР (руководитель В.Н. Шубкин) позволили на достаточно представительном материале выявить тенденции социального поведения выпускников средних школ при выборе первой профессии, определить меру соответствия личных планов и профессиональных ориентации с реальными возможностями их осуществления в зависимости от социального статуса семьи, места проживания (деревня, город) и т.д. [147].
Анализ тенденций и механизмов социальной мобильности обнаруживает изменения в количественных пропорциях социальных групп. Фактически до 60-х гг. исследований социальной мобильности в СССР не было. Сама постановка вопроса требовала определенной научной смелости. Используются такие понятия, как <социальная подвижность> и, наконец, <социальное движение>, <социальные перемещения>. Последнее утверждается как <советский вариант> понятия социальной мобильности после публикации в 1970 г. книги М.Н. Руткевича и Ф.Р. Филиппова под таким названием [92]. В книге приводились материалы исследований, освещающих различные стороны социальной мобильности населения в отдельных регионах страны (Урал и Свердловская область, в частности). Но несмотря на региональный характер исследований, а, может, и благодаря ему, удалось выявить специфику мобильности в индустриальных и урбанизированных районах страны, межпоколенческие и внутрипоколенческие социальные перемещения.
В 1974 г. (<для служебного пользования>, как это практиковалось в те годы) издается сборник переводов и обзорных статей по проблемам социальной мобильности: П. Сорокин, Р. Эллис, В. Лэйн, С. Липсет, Р. Бендикс, К. Болте, К. Сваластога и др. В предисловии к сборнику отмечалось, что в методике исследований процессов социальной мобильности и математическом аппарате, применяемом <буржуазными социологами>, есть немало интересного и для социологов-марксистов [72, с. 6]. Фактически происходит становление отрасли социологического знания, социологии социальной структуры.
70-80-е годы: что обнаруживали исследования <социальной однородности советского общества>. Исследования в 70-х гг. проходили преимущественно под знаком широко пропагандируемого лозунга о развитии социальной структуры социалистического общества в направлении социальной однородности. Содержание философско-социологических дискуссий того времени (с участием представителей новой социальной дисциплины, названной <научным коммунизмом>) показательно стремлением как-то совместить непререкаемые марксистские категории анализа социальной структуры с потребностью изучения социальных реалий. Что является предметом этих дискуссий? Уточняется понятийный аппарат таких, например, категорий, как <социальное равенство> и его соотношение с понятием <социальная однородность> (последняя рассматривается в качестве <ведущей> в системе категорий социальной структуры). На страницах журналов <Вопросы философии>, <Социологические исследования>, <Вопросы истории>, <Коммунист>, <Научный коммунизм> и др. обсуждаются критерии социальной дифференциации, понятийный смысл терминов: социальное различие и социальное единство, интеграция, дифференциация, класс, группа, слой. Как видим, понятия <социальное неравенство>, <иерархия> социологи предпочитают не анализировать. В эти годы были проведены две всесоюзные конференции по социальной структуре (Свердловск, 1971 г.; Звенигород, 1976) [117].
Особо подробно изучаются <основные социальные образования> (рабочие, крестьянство и интеллигенция). Этот термин позволил совместить смысл категории класса и социального слоя. В Институте социологических исследований АН СССР (<головная> организация в социологии, как это было принято, т.е. координатор исследований по разным направлениям) были созданы секторы рабочего класса, крестьянства, интеллигенции, объединенные в отдел социальной структуры (руководитель Ф.Р. Филиппов).
Акцент переносится на анализ внутриклассовых различий. Характер труда рассматривается в качестве основного слоеобразующего признака. Различия по характеру труда становятся главными критериями дифференциации не только между рабочим классом, служащими, но и внутри них. Так, в рабочем классе выделяли три основных слоя (по уровню квалификации) и пограничный слой рабочих-интеллигентов - высококвалифицированных рабочих, занятых наиболее сложными, насыщенными интеллектуализированными элементами видами физического труда [11, 41, 107, 111]. Похожее социальное деление отмечалось внутри интеллигенции и колхозного крестьянства. Кроме того, предлагалось деление интеллигенции на специалистов и служащих-неспециалистов. Среди специалистов начинают выделять ту часть, которая занята организаторским трудом, причем категорически отвергается идея о формировании особой социальной группы, нового класса, партийно-хозяйственной бюрократии, хотя в западной литературе того времени широко обсуждается вопрос о классе номенклатуры в советском обществе. Начало этой дискуссии было положено М. Джиласом в книге <Новый класс>, которая была переведена на русский язык и издана под грифом <секретно> [28].