Федор Павлович: А если я, грешный, не хочу ни того, ни другого, а просто по своей глупой воле пожить?
Иван: Живите, батюшка, кто же вам не дает. Алексей, по своему обыкновению, хочет навязать вам то, на что вы не способны.
Митя: Если человека на волю отпустить, он совсем свиньей станет. По себе знаю. Не случайно же при демократах чернуха со всех экранов лезет. Демократия «низ» любит, гениев и пророков казнит. Она убила Сократа и Христа, она выбрала Гитлера.
Смердяков: Имеем право. Чай, в свободной стране живем.
Иван: Разрешено всё, что не запрещено. В ХY столетии разрешение на культуру давал великий инквизитор, в середине ХХ века – генералиссимус Сталин. Сегодня дисциплинарные пространства цивилизации анонимны, диалогичны, никого ни к чему не принуждают. Хочет человек путешествовать в киберпространствах – пожалуйста. Хочет называть это «открытым обществом» – ради Бога. Может там хоть с чертом полюбезничать – мне, во всяком случае, не привыкать. Он и без интернета ко мне захаживал.
Федор Павлович: Нет уж, увольте-с, мы лучше с коньячком-с.
Смердяков: А мне нравится. Иной раз на такой бесовский сайт заедешь… Вот только смелости не хватает. От рождения к падучей склонен. Ну, ничего, скоро такие лекарства изобретут…
Митя: Гуляйте, гуляйте, господа. Только скоро друг друга от либерализма кушать начнете. Про «золотой миллиард» слыхали? Это же всемирное рабство! Сами же сказали: если Бога нет, всё позволено. Человеку – особенно современному – железная рука нужна, и чтоб была она страшна и любима. Она и защитит его изнутри и снаружи. Помнится, и в Библии сказано: начало премудрости – страх Господень.
Алеша: Так Господень же страх и Господня любовь! А ты его, Митя, с человеческим запретом путаешь. У Фрейда – психиатра этого венского – культура ведь тоже всего лишь запретом оказалась, а сущность человека у него звериная. И никаким либерализмом её не исправишь.
Федор Павлович: Рад бы в рай, да грехи не пускают.
Смердяков: А по мне и так хорошо. И никакого вашего рая, Алексей Федорович, мне не надо. Вот известный поэт А.К. Толстой правильно писал: только то, говорит, и действительно, что для нашего тела чувствительно. А всё остальное – одни фантазии.
Иван: Ты, как всегда, вульгарен, лакей, но мыслишь логично. Во всяком случае, насильно в рай тебя никто тащить уже не будет.
Смердяков: Я хоть и лакей, а побогаче некоторых буду. Вон у меня особняк в три этажа строится. Иметь такой дом интереснее, чем читать Томаса Манна – это я своими ушами по радио «Свобода» слышал. Известный умник Борис Парамонов заявил.
Алеша: Умный человек в глубине души иногда – ужасный пошляк. Или иное: «умен, как бес, и зол ужасно». В Писании как раз о таких сказано, что «сыны века сего догадливее сынов света в своём роде»» (Лк. 16,8).
Федор Павлович: В Писании к любому случаю подходящую цитату подобрать можно. А ты представь себе, Алеша, что когда-нибудь все люди праведниками бы сделались. Оно хоть и свято, да скучновато.
Смердяков: Ну уж дудки! Однова живем.
Иван: Современная культура и хороша тем, что здесь каждый может найти свою нишу. На рояле есть белые и черные клавиши - так же и в религии, искусстве, политике ХХI века есть пространство свободы. Музыка извлекается из всей клавиатуры – иначе это не музыка. Философия постмодерна знает факт многоликости мира, и работает с ним. Постмодерн со своей тотальной игрой есть радикальный плюрализм истин: пусть расцветают все цветы.
Митя: От твоего «плюрализма» по всему миру уже бойня идет. Лет через 20 атомная бомба будет у любой крупной банды. Посмотрим тогда, как вы, либералы, запоете. Кстати, Нью-Йорк 11 сентября 2001 года по телевизору выглядел покруче любого Голливуда. «Электронный привет» от Апокалипсиса!
Алеша: Вот в этом брат Дмитрий прав. Спецслужбы не властны над сердцем человека, если он вырастил в нём зло. Всякая власть есть в конечном счете духовная власть – это каждый день доказывают те же террористы-смертники, которые идут на гибель отнюдь не ради денег.
Иван: ХХI век – это эпоха модернизации и вестернизации всего мира. С расширением пространства культуры реальное зло будет маргинализовано и вытеснено на периферию цивилизации. Кстати, в киберпространстве может быть смоделировано («проиграно») любое зло, даже ядерный конец света – никому от этого хуже не будет.
Федор Павлович: Ой ли?
Смердяков: Нас пугают, а мы не боимся. Кстати, под моим особняком крепкий каменный бункер будет. В случае чего – милости просим. Я уж там и запасец кое-какой сделал.
Алеша: Я называю вещи их именами. Зверь с компьютером и атомной дубиной в руке – это плод современной безбожной цивилизации. Именно любезный тебе постмодерн, Иван, уравнивает добро и зло, жизнь и смерть. Помните, как в рассказе Федора Михайловича Достоевского «Бобок» покойники на кладбище хотят «заголиться и обнажиться», чтобы в последний раз насладиться «пространством свободы» перед Страшным Судом. «Свобода от» и «свобода для» – совсем разные вещи.
Смердяков: А по мне всё едино. Свобода – она свобода и есть.
Митя: От такой свободы до концлагеря – один шаг. Только теперь это будет «электронный концлагерь». Уже теперь для всех ввели ИНН с тайным кодом 666. Или это тоже «артизация»?
Алеша: Свободе воли христианина цифры не указ. Если бояться чисел, надо вырвать страницу 666 из всех книг, включая Библию. Бог насильно никого не спасает, но и сатана не может механически (без согласия самого человека) погубить его душу. Образ Божий сохраняется в людях в любом концлагере – будь он хоть обычный, хоть электронный. Читайте «Архипелаг ГУЛАГ».
Иван: Что-то вы больно либерально рассуждаете, Алексей Федорович! А я вот вам мнение известного американца Артура Кларка приведу. Он прямо говорит, что «техногенная цивилизация на высшей ступени своего развития не отличается от магической». Это хорошо знгают «кибернавигаторы» – обитатели только что упомянутых вами виртуальных пространств. А фильм «Матрица» вы видели?
Федор Павлович: Вот белиберда-то!
Митя: Отнюдь не белиберда, папаша! «Компьютерное поколение» давно уже живет в искусственной («артизированной») реальности мировой паутины. Все эти «юзеры», «хакеры»… Они уже не с нами, и им глубоко плевать на Истину, Красоту, Россию. У них даже язык другой – какой-то американо-машинный жаргон. Поколение «ПИ», как назвал их один современный писатель...
Смердяков: Хлеба и зрелищ – вот что нужно людям. Как было в Риме, так осталось и теперь. Хлеба у нас, спасибо демократам, довольно. Теперь подавай зрелища.
Иван: Это не просто зрелища. Ги Дебор правильно назвал современное общество «обществом спектакля». Это свободное конструирование возможных миров – в философии, в математике, в живописи, на сцене, в мультимедиа. Кстати, в Х1Х веке Шеллинг так определял романтизм: мышление о возможном. Сегодня постмодерн как мировоззрение и дигитальные технологии вообще сняли различие между возможным и действительным. Ныне то, что возможно, уже действительно, а действительность есть только одна из возможностей. Если угодно, это и есть техногенная магия. Ещё Гераклит заметил, что вечность походит на ребенка, играющего в шашки. С эпохи Ренессанса европейская наука и колдовство в принципе неразделимы. ХХI век только доводит до логического конца эту божественную игру с «матрицами» бытия.
Федор Павлович: Прелестно, прелестно.
Смердяков: И мне нравится. Захочу – в преисподнюю загляну, захочу – Николь Кидман поцелую. Я специально для этой цели свой домашний кинотеатр с мощным компьютером соединил.
Иван: Ты низок, лакей, но это святое право человека. У тебя, как и у любой человеческой букашки, есть теперь культурная норка. На одной «виртуальной полянке» – голубые, на другой – розовые, на соседней – любители бабочек. Это ещё в прошлом веке Тоффлер в своём «Футурошоке» предсказал. Глядишь, тебе ещё и «клонированное бессмертие» выпадет. А Маклюен со своей «глобальной деревней» ошибся. Слишком мы все разные оказались.
Алеша: Вы понимаете, братья, о чем толкуете? Да ведь это замена Божьего мира играми дьявола. Мозаичное сознание (и ещё более подсознание) реализует свои фантазии в электронной форме. Ему никто не противостоит. Человек становится «грешным богом», который всего хочет и всё может. Ему действительно всё позволено. Называйте это как угодно – магией, «артизацией», «фикциональным дискурсом» – вы хотите построить на человеческом грехе множество новых вселенных, и стать в них хозяевами, со своей религией, этикой и эстетикой. Не надо летать на другие планеты – вот они, под рукой. Об этом и говорится в Апокалипсисе: перед концом света антихрист будет манить людей чудесами. «Будете как боги» – вот мудрость Змея. «Прогресс» направлен к тому, чтобы осуществить её, и тем все народы соблазнить. Близко уже, при дверях.
Федор Павлович: Страшно, Алешенька, пожалей ты меня, старика…
Комментарий издателя: Интересно, до чего они договорятся в следующий раз, подумал я, затворяя за собой дверь. Прямо как на ученом совете диспут идет. «Русские мальчики», как известно, все философы.
Беседа третья
Федор Павлович: Ну-с, государи мои, давайте завершать наши прения. Может, и жить-то всего ничего осталось, а мы всё разговоры разговариваем. Вы мне прямо скажите, чего вы хотите от искусства, от политики, от Бога? Начинай ты, Смердяков, у тебя всего понятнее.
Смердяков: Да чего тут мудрить – я богатым и здоровым быть желаю. И все того же хотят, только некоторые (тут он посмотрел на Ивана Федоровича) это слишком умными словами выражают. Надеюсь, никто не сомневается, что человек произошел от обезьяны? Вкусная еда и вкусный секс – вот что ему нужно, а всё остальное по боку. Я же человек откровенный: чтоб всему миру провалиться, а мне чтобы чай пить! Тут всё моё искусство, и Бог, и политика. Если «артизация» и «электронный концлагерь» мне в этом пособят, тем лучше.