Наблюдение Т.Г.Щедриной, основанное на изучении архивов, подтверждает эту мысль: «Шпет очень тонко чувствовал переломное время, в котором жил, поэтому, как мне кажется, создавая очерки по истории развития русской философской мысли, он писал их прежде всего для себя, чтобы в своем историческом опыте выяснить смысл происходящего в стране и ответить на вопрос: “возможно ли вообще в России «единое культурно-философское сознание»?” Судя по письмам, он очень хотел разрешить эту проблему положительно и ответить: “Да, возможно”, но с каждой страницей прочитанных им книг по истории России, с каждым вчувствованием в тексты отечественных любомудров, с одной стороны, и с каждым днем, прожитым в Советской России, – с другой, он отчаивался все больше и больше, понимая, что пока не может дать положительного ответа, как бы ему этого ни хотелось» [69].
Разумеется, Шпет новой власти, новой идеологии был не нужен. Более того, после высылки из страны писателей и мыслителей, близких ему по уровню проблематики, Шпет, по сути дела, остался один на один с режимом. Хотя по другому и быть не могло: в такие стальные эпохи вольные сообщества умирают быстро, а принудительный коллективизм рождает чувство глубинного одиночества у людей духа и мысли. В этом секрет тоталитаризма, его власти над людьми. Сумевший неимоверным усилием (с помощью Луначарского) остаться в стране, уже будучи внесенным в списки «философского парохода», Шпет погиб (был расстрелян) спустя пятнадцать лет. За год перед смертью он писал Юргису Балтрушайтису из Томска: «Высшей силе было угодно преподать мне урок, заставить разбираться в вещах и людях с тем, чтобы каждому найти его действительное, не иллюзорное место. Мне кажется, что урок дан поздновато»[70].
Но сегодня хочется верить, что сам факт бытия в нашей культуре мыслителей масштаба Г.Г.Шпета и других философов Серебряного века, также и классиков XIX в., создает в России реальные предпосылки для Возрождения. В 1921 г. самый смелый из больших русских писателей тех лет Евгений Замятин, заявив о невозможности творчества в большевистской России, употребил такую формулу: «Я боюсь, что у русской литературы одно только будущее: ее прошлое»[71]. Но формула эта оказалась многозначной. От Чаадаева и Соловьева до Франка и Степуна был проделан немалый путь. Вроде бы проходит потихоньку и эпоха «нового средневековья», как назвал идеократические режимы ХХ в. Бердяев. Философские взгляды русских любомудров, как теперь ясно, стали, по сути дела, нашей Античностью. Даже их иллюзии и заблуждения были иллюзиями и заблуждениями свободных умов, искавших истину. Опираясь на их тексты, вполне возможно возродить этот пафос поиска истины. Иными словами, есть, что возрождать.
[1]Зеньковский В.В.История русской философии. Т. II, ч. 2. Л.: Эго, 1991. С. 254.
[2]Пастернак Е.В. Г.Г.Шпет // Шпет Г.Г. Сочинения. М.: Правда, 1989. С. 8.
[3]Зеньковский В.В.История русской философии. Т. I, ч. 1. С. 26–27.
[4]Койре Александр. Философия и национальная проблема в России начала XIX века / Пер. с фр. А.М.Руткевича. М.: Модест Колеров, 2003. С. 117.
[5] Там же. С. 165.
[6] Там же. С. 297.
[7]Бердяев Н.А. Самопознание. М.: Книга, 1991. С. 139–140.
[8]Шпет Г.Г. Эстетические фрагменты // Шпет Г.Г.Сочинения. М.: Правда, 1989. С. 358.
[9]Шпет Г.Г.Мудрость или разум? //Шпет Г.Г.Философские этюды. М., 1994. С. 229.
[10]Хоружий С.С. О старом и новом. СПб., 2000. С. 167.
[11]Шпет Г.Г. Очерк развития русской философии // Шпет Г.Г. Сочинения. С. 24.
[12]Егоров Б.Ф.Г.Г.Шпет о русской культуре XIX века // Творческое наследие Густава Густавовича Шпета в контексте философских проблем формирования историко-культурного сознания (междисциплинарный аспект): Г.Г.Шпет / Comprehensio. Четвертые Шпетовские чтения. Томск, 2003. С. 322.
[13] Там же.
[14]Хоружий С.С. Указ. соч. С. 156.
[15]Шпет Густав. Внутренняя форма слова. М.: ГАХН, 1927. С. 11.
[16]Шпет Г.Г. Очерк развития русской философии. С. 29.
[17] «Диглоссию можно определить как такую языковую ситуацию, когда два разных языка воспринимаются (в языковом коллективе) и функционируют как один язык. <…> В отличие от двуязычия <…> диглоссия представляет собой стабильную языковую ситуацию» (Успенский Б.А. Краткий очерк истории русского литературного языка (XI–XIX вв.). М.: Гнозис, 1994. С. 6.)
[18] Сказания о начале славянской письменности. М.: Наука, 1981. С. 197.
[19]Степун Ф.А. Дух, лицо и стиль русской культуры // Степун Ф.А. Сочинения. М.: РОССПЭН, 2000. С. 588.
[20]Федотов Г.П. Трагедия интеллигенции // Федотов Г.П. Судьба и грехи России. СПб.: София, 1991. С. 74.
[21]Мандельштам Осип. О природе слова // Мандельштам Осип. «Сохрани мою речь». Лирика разных лет. Избранная проза. М.: Школа-Пресс, 1994. С. 396.
[22]Шпет Густав. Внутренняя форма слова. С. 192.
[23] Там же. С. 210.
[24]Шпет Г.Г. Философия и история // Вопросы философии и психологии. Кн. 134. М., 1916. С. 428.
[25]Шпет Г.Г. Очерк развития русской философии. С. 28.
[26] Там же. С. 28–29 (курсив мой. – В.К.)
[27]Киселева М.С. Учение книжное: текст и контекст древнерусской книжности. М.: Индрик, 2000. С. 103.
[28]Шпет Г.Г. Мудрость или разум? С. 229–230.
[29]Тертуллиан Квинт Септимий Флорент. О прескрипции [против] еретиков // Тертуллиан Квинт Септимий Флорент. Избр. соч. М.: Прогресс, 1994. С. 109. Надо отметить, что эти слова Тертуллиана Шпет поставил эпиграфом к своей статье 1917 г. «Мудрость или разум».
[30] Шестов писал: «Не правильнее ли поставить дилемму: Афины либо Иерусалим, религия либо философия? Если мы захотим обратиться к суду истории, ответ будет определенный: история скажет нам, что в течение многих веков лучшие представители человеческого духа гнали от себя все попытки противупоставления Афин Иерусалиму, всегда страстно поддерживали “и” и упорно погашали “или”. Иерусалим с Афинами, религия с разумной философией мирно существовали. <…> Но можно ли положиться на суд истории?» (Шестов Лев. Афины и Иерусалим // Шестов Лев. Соч.: В 2 т. Т. 1. М.: Наука, 1993. С. 317).
[31]Мандельштам Осип.Указ. соч. С. 394–395.
[32]Мандельштам Осип. <Скрябин и христианство> // Мандельштам Осип. «Сохрани мою речь». С. 375.
[33]Шпет Г.Г. Очерк развития русской философии. С. 28.
[34]Мандельштам Осип. Государство и ритм // Мандельштам Осип. «Сохрани мою речь». С. 380.
[35] «Императив абсолютной жесткости связей между смыслом и формой, между верой, культурой и социальным устроением требует своего. Ранний Лосев с исключительной страстью настаивал на том, что платонизм "диалектически требует" рабовладения, а православие, которое подлинно только в меру своего средневекового характера, "диалектически требует" средневековых же социальных отношений. Стоит подвергнуть эти формулы логическому обращению, поменять местами "диалектически требующее" и "диалектически требуемое", и мы получим "марксизм" позднего Лосева» (Аверинцев С.С. «Мировоззренческий стиль»: подступы к явлению Лосева // Философия не кончается… Из истории отечественной философии. ХХ век: В 2 кн. / Под ред. В.А.Лекторского. Кн. I. М.: РОССПЭН, 1998. С. 427).
[36] Там же. С. 418.
[37] Там же. С. 425.
[38]Шпет Г.Г. Очерк развития русской философии. С. 28.
[39]Шпет Г.Г. Очерк развития русской философии. С. 29.
[40]Там же.
[41] См. об этом подробнее: Громов М.Н. Максим Грек. М.: Мысль, 1983.
[42]Kraus Wolfgang. Zukunft Europa. Aufbruch durch Vereinigung. Fischer Taschenbuch Verlag. Frankfurt am Main, 1993. S. 25.
[43]Леонтьев К.Н. Византизм и славянство // Леонтьев К.Н. Записки отшельника. М.: Русская книга, 1992. С. 22.
[44] Там же. С. 23.
[45]Шпет Г.Г. Очерк развития русской философии. С. 31.
[46]Шпет Г.Г. Эстетические фрагменты. С. 370.
[47]Шпет Г.Г. Мудрость или разум? С. 227–228.
[48] Цит по: Щедрина Т.Г. «Я пишу как эхо другого…» Очерки интеллектуальной биографии Густава Шпета. М.: Прогресс-Традиция, 2004. С. 248.
[49] Из переписки Густава Шпета. Публикация Марины Шторх // Русская мысль. № 4269, 13–19 мая 1999. С. 19.
[50]Степун Федор. Мысли о России. Очерк X. Демократия и идеократия; буржуазная и социалистическая структура сознания; марксистская идеология как вырождение социалистической идеи; религиозная тема социализма и национально-религиозное бытие России // Степун Ф.А. Сочинения. М.: РОССПЭН, 2000. С. 354 (курсив Ф.Степуна).
[51]Степун Ф. Мысли о России. Очерк V // Там же. С. 272 (курсив Ф.Степуна).
[52]Пушкин А.С. Собр. соч. В 10 т. Т. 6. М.: ГИХЛ, 1962. С. 408 (курсив мой, далее все ссылки на это издание даны в тексте).
[53]Шпет Г.Г. Очерк развития русской философии. С. 30.
[54] Впрочем, еще до Пушкина в XVII в. писал об этом цитируемый Шпетом Юрий Крижанич: «Наш язык беден <…> добрыми качествами. <…> Он скуден, несовершенен. <…> Мы не имеем названий для искусств и наук, для приказов и вещей военных, для городских приказов, для добродетелей и пороков» (Крижанич Юрий. Политика. М.: Новый свет, 1997. С. 152).