Материалисты, правда, заверяют друг друга в том, что материя развивается "от простого к сложному" и "от низшего к высшему", заучивают наизусть какие-нибудь "законы" вроде "закона перехода количества в качество", приводят оттуда и отсюда всякого рода примеры, показывающие, что в природе действительно что-то изменяется и развивается, но во всем этом уже нет НИ АТОМА диалектики, вообще НИ АТОМА философии, ибо все атрибуты, которые здесь приписываются материи на словах, - на деле, т.е. в самом понятии материи, не содержатся и вообще НЕ МЫСЛИМЫ в рамках материализма.
Итак, Фейербах действительно преодолевает ограниченность религии, однако, этим он не производит никакой революции, а лишь по своему проходит путь, уже пройденный философией в лице Гегеля. Но ему нужна именно революция, поэтому он произвольно, "революционно", посредством словесной эквилибристики, т.е. посредством возведения в превосходную степень абстрактных понятий (!), выходит за рамки философии, разрушает философию и от ограниченности религии скатывается к противоположной ограниченности материализма, вместо того, чтоб возвыситься над той и другой. - Несмотря на то, что фактически он и "возвышался" над ними - такова была исходная, философская (!) точка зрения его критики. То есть в той мере, в какой Фейербах становится бунтарем, он деградирует как философ. Замечательно, что он сам это хорошо понимает, но не только не останавливается на избранном пути, но именно эту деградацию ставит себе в заслугу. И дело не в его недомыслии, не в том, что он заблуждается: что еще ему оставалось делать? - мы уже видели в каком отношении он оказался ко всем существовавшим в его время философским направлениям. Поэтому для нас уже не должно быть ничего странного в том, что и в направлении к материализму Фейербах "катится" не так уж далеко; он и здесь непоследователен. Пока речь идет о некоторых "нейтральных" понятиях, он еще занимает некую межеумочную позицию. Например, он может приписать мышлению человека бесконечность, не делая из этого никаких дальнейших "идеалистических" выводов; или может отрицать бесконечность мышления, не развивая опять таки это положение далее в сторону материализма или позитивизма. Однако на почве этики Фейербах решительно отказывается быть материалистом, тем более, позитивистом. Здесь он желает сохранить ВСЕ положительное достояние религии. А это положительное достояние есть ЛЮБОВЬ в том широком и абсолютном смысле, какой она имеет в христианстве. Вот ЭТО Фейербах во что бы то ни стало стремится сохранить, лишь перетолковывая на свой лад. Христианская любовь к богу, по его мнению, есть ничто иное, как поставленная с ног на голову любовь человека к человечеству, ко всему мирозданию, к человеку противоположного пола, наконец. Подобным же образом он пытается перетолковать на свой лад и другие фундаментальные идеи христианства (напр. идею бессмертия души, обряды крещения, причащения и т.д.). И вот здесь он впадает в замкнутый круг, но уже собственной философии.
Если нечто перевернуть "с головы на ноги", то от этого разница между "головой" и "ногами", т.е. верхом и низом не исчезнет. Если противоречие между богом и человеком перевернуть, то от этого оно не станет менее "противоречивым". Как только мы возвращаем человеку его самого (о чем так старался Фейербах), опускаем с небес на землю и вместо фантастических ценностей обращаем его к ценностям реальной жизни и тем самым КАК БУДТО ЛИКВИДИРУЕМ ВСЕ ВНУТРЕННИЕ ЕГО ПРОТИВОРЕЧИЯ, ликвидируем как будто саму почву, на которой они вырастали, эти противоречия, тем не менее, являются вновь - это противоречие между человеком и человечеством, внешним миром вообще, между поколениями, между настоящим, прошлым и будущим, и т.д. и т.п. - это все частные формы того же противоречия, что и было раньше между конечным, случайным и бесконечным, абсолютным, выражаясь иначе, между телом и душой, богом и человеком. Если же мы ДЕЙСТВИТЕЛЬНО уничтожим это противоречие, т.е. станем утверждать, что между телом и душой НЕТ никакого противоречия, потому что есть ТОЛЬКО тело и нет никакой души, как чего-то принципиально отличного от тела; что НЕТ ничего в разуме, чего прежде не было бы в чувствах, т.е. разум есть нечто конечное и наполняется извне конечным материалом и потому не может быть никакого противоречия между конечным и бесконечным; что НЕТ, далее, никакого противоречия между общим и частным, ибо реально только частное, общее же есть лишь сумма или функция частного, т.е. нечто производное от частного; что вообще НЕТ противоречия между бытием и сознанием, - если мы станем все это утверждать, то тогда указанное выше достояние, которое пытается спасти и удержать Фейербах, рушится до основания. В самом деле, если ВСЕ материально, то тогда НЕТ никакой любви, даже половой, есть лишь похоть, половой инстинкт; нет никакой морали и нравственности, есть только материальные интересы и т.д. и т.п., словом, все "бесконечные", "вечные" ценности, в чем бы они не состояли, есть тлен и прах.
Если сюда еще привносится идея беззаветного служения какому ни будь "светлому будущему", если предъявляется требование принести себя в жертву этому самому будущему, то тогда дело уже совсем становится дрянь, ибо как раз здесь то и выясняется, что материалистические идеалы точно так же крадут у человека его настоящую, его собственную жизнь, как это прежде делала религия. То есть материалистическое учение оказывается В ТОЧНО ТАКОМ ЖЕ отношении к действительности, в каком прежде была теология. Причем, если религия в обмен на жертву, обещает, по крайней мере, воздаяние на том свете, то материалисты ничего не обещают. Идею бескорыстного служения они каким-то образом выводят из сугубо корыстных (материальных) интересов; во имя химеры будущего, не имеющей никакого отношения к моей сиюминутной жизни (если понимать ее сугубо материалистически), они отнимают не только потустороннюю жизнь, но и ЭТУ жизнь. - Что это? Что заставляет материалистов, сокрушив абсолютное, немедленно, тут же обосновывать на свой лад "свое", "доморощенное" абсолютное, обосновывать во что бы то ни стало, даже если приходится при этом руководствоваться логикой "через пень - в колоду"? - Их собственная религиозность! Но религиозность, опять таки, "не лишенная противоречий", т.е. религиозность шиворот-навыворот. - Этого элемента, однако, нет у Фейербаха, до этого он не дошел, так и застряв где-то на полпути к материализму. Честь довести материализм до этой точки абсурда принадлежит марксизму.
"Человек, который в фантастической действительности неба искал некое сверхчеловеческое существо, а нашел лишь отражение себя самого, не пожелает находить только видимость самого себя, только не-человека - там, где он ищет и должен искать свою истинную действительность". (Маркс и Энгельс. Избр. соч. в 9 тт. т1. стр1)
Итак, Маркс обращает человека к его действительной жизни и вот обнаруживается, что действительная жизнь человека НЕ ДЕЙСТВИТЕЛЬНА! Это только ВИДИМОСТЬ жизни, "ПРЕВРАТНЫЙ мир", "выражение действительного убожества", "ЮДОЛЬ ПЛАЧА" (1,2). Переход на религиозную терминологию в последней фразе отнюдь не риторика или не СЛУЧАЙНАЯ риторика. Она сразу же наталкивает на мысль, что марксизм находится к реальной жизни в точно таком же ОТРИЦАТЕЛЬНОМ отношении, в каком находится к ней религиозное сознание.
...Понятно, что все недовольны тем или этим, т.е. все оценивают критически, отрицают те или иные стороны своей частной или общественной жизни. Но даже если это отрицание заходит достаточно далеко, - как в таком случае действует "нормальный" человек и, тем более, убежденный прагматик и позитивист? В отличие от Маркса для него в этом "недействительном" (т.е. не удовлетворяющем его) мире всегда есть нечто, безусловно действительное, несомненно реальное - это ОН САМ, точнее, его материальные нужды и интересы. И он действует в строгом соответствии с этими своими нуждами и интересами В ОБЩИХ РАМКАХ существующих объективно условий и обстоятельств. Разумеется, ему не безразличны и эти ОБЩИЕ рамки, в которых ему приходится существовать, однако, пока они существуют лишь как нечто ТОЛЬКО мыслимое, умозрительное, они для него остаются чем-то заведомо сомнительным, НЕСУЩЕСТВЕННЫМ. По настоящему серьезно он начинает ими интересоваться лишь в том случае, когда его частные интересы наталкиваются на эти рамки как на преграду. Но и в этом случае ему не приходит в голову ломать, взрывать их ВООБЩЕ, он ограничивается тем, что видоизменяет, РЕФОРМИРУЕТ их лишь в той их ЧАСТИ, которая касается непосредственно его интересов. Поэтому все его существование - это процесс роста, пусть со своими "маленькими" победами и поражениями, но зато без перманентных глобальных потрясений, т.е. это эволюционный, а не революционный процесс. Он не сделает ни шагу вперед в сторону более широких задач и замыслов без "достаточных на то оснований". Если он и позволит себе некоторый полет мысли, то лишь в том случае, если сама действительность даст ему хорошего пинка под зад - тем ощутимее его связь с действительностью, тем надежнее, весомее и достовернее эти замыслы, коль скоро они "внушены" самой действительностью указанным образом. Он может не всегда на коне, но всегда твердо стоит на земле. Он может ошибиться по крупному, но никогда не упустит малого. Ему не по плечу великое, но именно поэтому он никогда не допустит катастрофических ошибок. Он не построит рая земного, но зато всегда будет в достатке.