Налоговая практика есть непрерывная и разорительная война государства со своим народом. Война настоящая, ибо на ней льется кровь, гибнут люди. Ни о каком здоровье общества, пока сохраняется такое положение вещей, говорить, разумеется, не приходится. К счастью, налоги – отнюдь не судьба, а только болезнь человечества. Тяжелая, застарелая, отвратительная, но вовсе не безнадежная.
Государство и право. С началом освоения людьми личностной формы существования, а, следовательно, с появлением первых собственников, возникает новое явление – спор по поводу присвоения того или иного блага. Если на данное благо претендует только один человек и другие признают справедливость его претензии, он, как уже говорилось, становится собственником этого блага в силу молчаливого согласия общества. Но если налицо конфликт претензий, возникает необходимость в создании правила для его разрешения. "Право силы" таким правилом, очевидно, быть не может, ибо если сильный получает возможность отнимать любое благо у слабого, то оба они утрачивают стимул к его производству, тем более совместному, в результате чего такого стимула лишаются все. А учитывая, что на всякого сильного всегда найдется еще более сильный, на того – сильнейший, общество, положив в основу системы правопорядка этот принцип, неизбежно погрузилось бы в состояние войны всех против всех, обрекающее его на нищету, вырождение и гибель. Природа, создавшая человека, предусмотрительно устроила так, что право собственности он не может получить из рук "сильного" - "сильного" человека или "сильной" части общества (хотя ему порой и кажется, что "сильный" может сделать его собственником, но кажется лишь до тех пор, пока "сильный" с той же легкостью, с какой дал, не отнимет у него этого права, после чего он начинает понимать, что настоящим собственником никогда и не был), - но только из рук всего общества, в том числе и слабейших его членов. Только в этом случае собственность становится правом подлинным, т.е. "священным и неприкосновенным", и только тогда действительно существует для каждого, а, следовательно, для всех. Поэтому правило разрешения спора должно предусматривать выражение воли всего общества, причем, теперь его выражение не может совершаться молчаливо, но обязательно должно быть гласным – чтобы было услышано всеми и любым могло быть оспорено. Огласить же его может только человек, выступающий не от своего имени, а от лица общества, т.е. в роли второго субъекта социальной формы ("С2"), и к этой роли он должен быть привлечен самими спорящими. Иначе говоря, человек, на которого возлагается роль судьи.
Таким образом, вместе с собственность в общественной жизни возникает и новое явление – конфликты по поводу права присвоения того или иного блага, - вследствие чего возникает и новый общественный институт – институт судейства.
Изначально основой для вынесения судейского решения был обычай, сложившийся в обществе. Поэтому функцию судьи мог исполнять любой человек, независимо от того, каким общественным статусом он обладал, независимо от исполнения им других социальных функций, если он умел истолковать обычай так, чтобы с его словом согласились все. От него вовсе не требовалось, чтобы он был в каком-либо смысле "сильным", ибо силу его решению сообщало не то, что его вынес именно он, а воля общины, признающая справедливость этого решения. Не подчиниться такому решению не мог никто, в том числе и никто из "сильных", поскольку иначе он противопоставил бы себя не человеку, которым было оглашено данное решение, а всей общине.
С ростом численности компактно проживающей общины (а этот рост связан с началом строительства городов) росла и масса споров по поводу собственности, вследствие чего совмещение одним человеком функции судейства с другими своими функциями (воинскими, жреческими, ремесленническими и проч.) становилось все более затруднительным, отчего первая из них обособилась от прочих в самостоятельный вид деятельности. Судейство стало профессиональным и платным. Вместе с тем, помимо увеличения объема судейской работы, увеличивалось и разнообразие спорных ситуаций. Судье все чаще приходилось иметь дело с коллизиями, разрешению которых обычай уже не мог ему помочь. В подобных случаях он вынужден был выносить решения по собственному усмотрению. Такие решения фактически являлись юридическими прецедентами, а правила поведения, вытекающие из них – нормами права, законами. Вследствие этого судейская функция оказалась дополнена функцией законотворческой. Но и новые законы, как и требования обычая, становились обязательны для всех и приобретали силу лишь тогда, когда поддерживались мнением всей общины.
Кроме того, появление городов создало еще одну проблему – проблему исполнения судебных решений. В малой общине человека, отказывающегося подчиниться решению судьи, наказывала сама община, и способы наказания, хотя по форме и были весьма разнообразны, по сути сводились к трем мерам: штрафу, изгнанию или казни. Но с ростом общины организация коллективных карательных действий становилась делом все более трудным. Судья же никаких средств для принуждения к исполнению своего приговора не имел. Эта задача не могла быть возложена ни на кого, кроме как на людей, специально подготовленных к совершению насилия, т.е. на профессиональное воинство. В итоге эти две общественные силы – судебная и законодательная, с одной стороны, и военная, с другой, - должны были войти в союз, господство в котором приобретала одна из них.
Так возникало единое учреждение, развившееся впоследствии в государство.
Подчеркнем главное в его первоначальной истории.
Государство образовывалось как учреждение безвластное. Ни у судьи, ни у военачальника власти над обществом не было и свою волю они ему диктовать не могли. Напротив, в своих решениях они всецело были подчинены воле общества.
Необходимость появления государства вытекала из развития отношений собственности, обусловленного восхождением общества на личностную ступень существования. И исходное его назначение заключалось именно в защите права собственности. Не жизни даже, а собственности человека. При этом само оно собственником не признавалось и не являлось.
Содержание государства назначалось обществом. Ни судья, ни военачальник не могли потребовать от общества больше того, что оно давало им по своей воле.
Но сконцентрировав в своих руках законодательную, судебную и карательную функции, государство в скором времени превращается из наемного и служебного учреждения в учреждение, властвующее над обществом. Основой такого превращения явился введенный в закон новый порядок его содержания, согласно которому прежние добровольные платежи делались обязательными. То есть введение системы поборов (или налогов). С этого момента государство становится институтом власти. С этого момента оно перерождается в свою противоположность – из стража собственности – в его вора, причем, вора, отнимающего, как уже говорилось, не просто часть достояния человека, но само право человека быть собственником. "Гражданин" становится "подданным". Гражданское право уступает свое место праву силы, закон – произволу властителя. Вместе с собственностью человек лишается и свободы. С этого момента в обществе не остается свободных людей. Каждый, включая и самих властителей, обращается в раба. В истории человечества начинается эпоха, основным содержанием которой является борьба за власть, а формами этой борьбы – войны, восстания, революции, убийства, казни и т.п. Такая борьба нередко ведется под знаменем "борьбы за свободу", но целью ее всегда является не упразднение, а захват, следовательно, и утверждение власти одних людей над другими, отчего она всегда оборачивается "борьбой со свободой". Эта эпоха не закончилась и в наши дни, продолжая обогащаться новыми приемами завоевания и противодействия власти, в частности, террором.
Здесь мы впервые встречаемся с явлениями "власти" и "свободы". Прежде их не было. Они возникают с появлением на свет личности. Определить их суть можно следующим образом. Власть есть возможность диктовать свою волю другому человеку. Свобода – независимость от чужой воли. В свою очередь термин "воля" будем понимать как контроль над собственным сознанием.
Воля есть признак самосознающего субъекта. У социального человека воли нет, он руководствуется потребностями. Наличие воли составляет особенность личности. Она представляет собой умение направлять ход своих мыслей на поиск путей к достижению сознательно выбранной цели и строить свое поведение сообразно мысленно составленной стратегии. Но, научившись контролировать свое сознание, личность может испытывать соблазн взять под контроль и чужое. При этом от другого человека вовсе не требуется, чтобы он перестал думать по-своему – это и неосуществимо. Но, думая по-своему, он в своем мышлении, а следовательно, и в поведении, должен руководствовался волей первого и воспринимать его волю не как субъективное требование другого человека, а как объективное условие своей жизни. Условие, с которым так же невозможно спорить, как с тем, что люди смертны, которому так же нельзя противиться, как смене дня и ночи, и на которое так же бессмысленно сердиться или обижаться, как на то, что огонь жжет. Его надо просто принять таким, каково оно есть, и подчиниться ему. Во всем же остальном считать себя свободным. Диктуя таким образом свою волю другому человеку, первый приобретает власть над ним.