Все это говорит о том, что идея (сознание) Формы должна в ней присутствовать в каком то виде, тем более, если она выделена как сознание из биологической Формы человека. Выделение не есть отделение, оно подразумевает изменение свойств, приобретение новых, оставаясь в пределах прежней реализации. Подобное выделение наиболее адекватно можно представлять, если сознание рассматривать как вектор, имеющий свои составляющие.* Тогда выделение сознания из биологической Формы представляется как изменение положения этого вектора относительно исходного положения. Это исходное положение задано для любой Формы, и его следует определить как "бессознательное" и оно определяет сущность Формы, ее идею. Здесь бессознательное не следует отождествлять с бессознательным, исследуемым психологией, так как последняя очевидно изучает только какую то часть этого бессознательного, уже выведенную на уровень сознания.
Изменение вектора делает сознание творческим, способным к созданию форм и сам "уровень" творчества определяется характером и свойствами этого изменения вектора сознания. Иначе говоря, сознание в том и другом виде (сознательного и бессознательного) является составляющей Формы, ее идеи. Это есть то, что позволяет Форме реализовываться вне причинно следственных закономерностей мира не живой материи и позволяет Формам живой природы воспроизводиться в циклах.
В то же время по аналогии с действием разума в среде символов, созданных нашим сознанием, можно говорить, что формы не живой материи реализуются в среде сформированной сознанием, этим формам не принадлежащим.
Но тогда возникает вопрос о взаимодействии сознаний и о возможном механизме этого взаимодействия. Очевидно, или отдельные сознания, принадлежащие индивидуальным Формам, способны к связям и взаимодействиям между собой, или эта взаимосвязь реализуется через сознание другого уровня, (творческий поток Бергсона). В первом случае любое объединение отдельных сознаний, если оно, возможно, может дать в результате не более того, что содержится в Форме, из индивидуальностей которой они выделены, если, конечно, в одной какой то Форме не заключен весь мир, тогда эта Форма уже имеет название Бог. Но тогда мы познаем не мир во всем многообразии его форм и в их взаимосвязях, а познаем сознание Бога, на чем, собственно говоря, и основывается любая религия, а это возможно, если Форма человека и Бога идентичны. Для христианства этот вывод является само собой разумеющимся. Человек создан по образу и подобию Божьему. Но тогда окружающий нас мир, по сути, существует вне зависимости от этой Формы, то есть от Бога. Тогда Бог имеет Форму, то есть, ограничен ею и, по сути, конечен и существует как Форма. С чем категорично не согласна любая религия, для них Бог всегда и во всем бесконечен. Во втором случае вектора сознания не складываются и не дают в итоге некий результирующий вектор по законам вероятности, а остаются принадлежащими Форме, то есть исходная точка вектора сознания всегда неизменна для всех форм и принадлежит общему вектору Сознания, Божественному вектору, существующему вне понятия времени, вне причинно следственных закономерностей. А возможность познания мира обусловлена изменением положения вектор индивидуального сознания, изменением его составляющих. Тогда, в принципе, возможно познание окружающего нас мира, так как в этом случае интеллект через творческий процесс имеет связь с Божественным вектором. Через циклы воспроизводства, Формы живой природы существуют вне времени, преодолевая тем самым действие причинно следственных закономерностей мира не живой природы, что возможно, если существует что то, что существует так же бесконечно и вне привычного для нас понятия времени. И этим что то, является творческий процесс, присущий миру живой природы, который является первопричиной возникновения материализованных Форм. Тогда, если проводить аналогию результатов творческой деятельности человека с существованием Форм живой природы в циклах воспроизводства, то можно сказать, что преодоление не сводимости результатов деятельности человека в различных областях и направлениях возможно только через непрерывность творческого процесса, результатом реализации которого должны быть, в том числе и различные социальные формы, воспроизводимые в циклах. Но, продолжение этой аналогии требует признать, что непрерывность самого творческого процесса возможна, если сознание человека так же изменяется. Однако творческое вдохновение посещает нас не часто, во всяком случае, большинство, поэтому говорить о непрерывности творчества не приходится. Да и вся история напоминает об удивительном упорстве, с которым человечество или его отдельные группы и образования, придерживается взглядов и действий, из них вытекающих, хотя последние уже давно не дают позитивных результатов и казалось бы должны быть преодолены, если бы в их среде присутствовали хоть какие ни будь элементы творчества.
Тогда возникает вопрос, если сознание имеет определенную структуру и имеет составляющие, определенные как согласованность, религиозность и творчество, то в результате чего, каких процессов или действий происходит изменение этих составляющих и, следовательно, изменение положения вектора сознания, являющегося определяющим фактором возникновения идеи как результата творческого процесса. И может ли человек своим усилием добиться этого изменения. Но можно, очевидно, изменить согласованность сознания, пересмотрев устоявшиеся взгляды и стереотипы, отказавшись от действий и обязанностей из них вытекающих, можно изменить и религиозность сознания, если заставить себя хотя бы размышлять на эту тему. И, если подобный анализ и пересмотр возможен, то возможно и само изменение сознания и, следовательно, реализация творческой составляющей сознания, являющейся неотъемлемой составляющей творческого потока живой материи и, следовательно, нашей, биологической Формы. Все приведенные размышления, теряют всякий смысл, и будут носить отвлеченный характер, если не рассматривать наше сознание как структуру определенного типа, которая способна к изменениям усилием самого человека. Подобное изменение сознания и должно определять понятие свободы личности.
Возвращаясь к возможным аналогиям, естественным, если принимать как безусловное единства окружающего нас мира, то можно сделать вывод о том, что составляющая согласованность вектора сознания (вектора свободы) живой природы играет определяющую роль в возникновении форм живой природы, подобно тому, как изменение нашего сознания является необходимым условием рождения идей и их последующей реализации.
Циклы, в которых воспроизводятся Формы живой природы, повторяют циклы изменения их вектора сознания, находящегося в связи с творческим потоком природы. Подобного рода циклы реализуются как в биологической жизни человека, так, очевидно, и в жизни социальных сообществ, в циклах их воспроизводства. К примеру, можно указать на цикличность жизни и деятельности сельской жизни, когда характер деятельности, формы жизни и сознание людей образуют единый цикл, обеспечивая ясность и устойчивость жизни в социальном сообществе. Во всяком случае, для века прошедшего. Именно в таких циклах реализуется социальная жизнь человечества в форме Этноса, фазы становления и развития которого определены Л.Н. Гумилевым. Без сомнения этнос как форма является не единственной формой, существующей и реализующейся в социальной жизни. Их роль, очевидно, так же важна и значительна, как и роль разнообразных форм живой природы в их взаимосвязанном, едином мире, единство которого задано и обусловлено творческим потоком материи. Отыскание и исследование циклов в социальной жизни, возможно, позволит найти механизмы возникновения и жизни социальных структур. По сути, пролетариат по Марксу есть та же форма, определенная в марксизме не достаточно полно, так как не исследован и не определен механизм ее воспроизводства, хотя сам факт существования этой формы не может вызывать сомнения. Ведь наивно предполагать, что жизнь пролетариата как социального класса, равно как и жизнь его отдельного представителя, целиком определяется характером отношений собственности. Характер той или иной социальной общности определяется общностью структуры сознания отдельных индивидуумом, образующих эту общность и способностью воспроизводить эту структуру в цикле. Можно быть наемным работником, то есть не являться собственником средств производства, но в то же время не быть членом пролетариата как класса, не разделять образ мыслей и образ жизни его членов, иметь структуру сознания отличную от обще классовой и таким образом быть вне пролетариата как формы. Тем не менее, все сказанное не умаляет значимости мысли родоначальника марксизма.
Придерживаясь того же принципа аналогии с жизнью живой природы, следует сказать, что время в циклах реализации социальных сообществ будет отличным от его течения в причинно следственных событиях в них и эти формы, следовательно, устойчивы, как устойчивы Формы живой природы. Следовательно, и устойчивость общества в целом зависит от того, существуют ли в его структуре сообщества, реализующиеся в циклических формах реализации, для которых время отлично от обще наблюдаемого.
Средствами разума можно добиться реализации идеи, зафиксированной в символах, с той или иной полнотой, но всегда эта задача реализации решается в категориях причинно следственных закономерностей и имеет конечную форму и рано или поздно останавливает развитие, исчерпав возможности исходной идеи. Преодоление неизбежно возникающего останова возможно, если творческий процесс в обществе постоянен, если рождение новых идей культивируется, а не подавляется государственными структурами. К примеру, идея демократии возникла из насущной потребности преодоления разорванности общественно производственной деятельности человека, реализуемой в причинно следственных закономерностях, через наполнение жизни возможно более полным количеством новых идеи и поиском механизмов их генерирования и реализации. Идея, выстраданная историей и найденная скорее интуитивно, чем сознательно. А не умение ее реализовать является не признаком ущербности самого принципа, а показателем не способности политиков или их групп, относящих себя к элите, понять содержание самой идеи. Вернее будет если отнести этот разряд людей к категории, лишенной творческих возможностей. Следует признать, что в социальной жизни общества демократия является одним из возможных механизмов преодоления не согласованности причинно следственного мира, создаваемого деятельностью человека, его мира. Преодоления не раз навсегда данное, а творчески подвижное, как всякое творчество, приводящее к результатам, которые нельзя получить, оставаясь в рамках причинно следственных закономерностей и какими либо логическими построениями. Возможны ли другие, если да, то в основе их может лежать только творческие усилия и их результаты, которые возможны в сообществах, которые реализуются в циклах воспроизводства. Результатом социального творчества должно быть многообразие форм социальной жизни, образующих единую структуру общества, подобно тому, как творческий поток природы создает многообразие ее Форм и через это многообразие, взаимодействующее в рамках причинно следственных закономерностей, обеспечивается гармония, единство мира и его самосовершенствование.