С этого момента перед Гитином открылись все возможности в мире боевых искусств, и он изменил изначальную цель его миссии. Прежде всего, основатель каратэ-до решил больше не возвращаться на родной остров. Первое время Фунакоси переписывался с мастерами Окинавы, предлагая обсудить реформирование окинава-тэ и доверить ему его распространение в Японии. Но Окинавские мастера были плохими политиками и не правильно оценили ситуацию. Вряд ли пропаганда окинава-тэ, как некой народной традиции, к тому же уходящей корнями в Китай, была бы воспринята японцами положительно. Фунакоси же сразу понял, большая политика делалась здесь в Японии, и играть по «окинавским правилам» бессмысленно. Это не принесло бы успеха, и окинава-тэ навсегда бы осталась на провинциальном уровне. Но ответ с Окинавы был однозначным: Фунакоси должен был вернуться, так как право на самостоятельное преподавание ему никто не давал. После этого Гитин прервал все отношения с родиной и решил идти до конца один.
По началу «новая жизнь» Фунакоси, давалась весьма тяжело, не было ни больших доходов, ни заметной известности. Ежемесячно он устраивал показательные выступления и читал лекции перед студентами. В своих лекциях Фунакоси старался убедить аудиторию: «Каратэ — это такое же традиционное боевое искусство, полное самурайского духа, как и уже давно известные вам дзюдо и йайдо. Вот только упор здесь делается на удары по болевым точкам. Самое же главное заключается в моральном воспитании учеников, в том, чтобы привить им основные нравственные нормы, уважение к старшему поколению, сознание непреходящей ценности самовоспитания и дисциплины» 1.
В сентябре 1924 Фунакоси открыл свой первый зал в Мэйсёдзоку, одном из районов Токио. В нём, в первое время Гитин проводил тренировки бесплатно, несмотря на то, что у него катастрофически не хватало денег. Для Фунакоси в то время важнее было создать собственную полноценную школу и добиться полного признания как мастера. На жизнь же себе, основатель каратэ-до зарабатывал тем, что писал каллиграфические свитки, которые неплохо ценились в то время.
Со временем сыграла свою роль знакомство с Дзигаро Кано и Гитина стали приглашать для демонстраций в дома богатых аристократов. Так выросла его популярность среди молодёжи из влиятельных семей. И в 1926 г. Фунакоси открыл уже второй клуб при Токийском университете в Итико, а годом позже были открыты клубы еще в четырёх университетах. Таким стремительным темпом к 1930 г. деятельность Фунакоси набрала стремительный оборот, лишь в одном только Токио под его личным управлением насчитывалось около тридцати клубов. Апофеозом в 1936 г. стала реализация Гитином своей давней мечты: он построил собственный зал в квартале Мэйдзюро в Токио и дал ему имя Сётокан, что в примерном переводе звучит как «Зал сосны и моря» или «Зал мастера Сёто».
Для такого немалого количества додзё, Гитин подготовил группу старших учеников — сэмпаев, и стал считать себя единоличным руководителем японского каратэ-до, воплотившим в жизнь окинавское боевое искусство. Но одновременно с приходом новых учеников, от Фунакоси уходили и его сэмпаи (старшие ученики), в дальнейшем организующие свои клубы. К таким «раскольникам» можно отнести Мики Хираяму и Оцуки Хиронори, последнему из них основатель каратэ-до предполагал даже передать свою школу. Уход ведущих учеников стал сильным ударом для Гитина, основной причиной разрыва между ними, было самостоятельное введение сэмпаями свободных боёв на тренировках. Для Фунакоси же практика свободных поединков или кумитэ, да ещё и в полный контакт была абсолютно неприемлема. Сэмпаи Оцука и Хараяма нарушили основной принцип каратэ-до, хотя он им неоднократно объяснял: «Если ты вступил в бой — убей. Если же нет необходимости убивать, значит, и не вступай в поединок»2. Этому принципу Гитин Фунакоси был верен до конца своей жизни, и здесь можно увидеть его сходство с другим боевым искусством - айкидо Айкикай. Отношение к кумитэ между Уэсибой и Фунакоси является, одинаково сходным, так как основатель айкидо, тоже считал: «Будо — не для соревнований»3.
В процессе роста своей организации Фунакоси постепенно реформировал то единоборство, которому обучился на родной Окинаве. С одной стороны он бесстрашно отказывался от старых традиций, но с другой всё же подчеркивал свою приверженность идеалам древности. Благодаря влиянию Дзигаро Кано в 1935 г. Гитин ввёл новое название для своего детища, дав ему имя каратэ-до (путь пустой руки). Добавив термин «до», Фунакоси как бы подчеркнул экзистенциальную сущность созданного им единоборства. А чуть позже в слове «каратэ» произвёл замену иероглифа «кара» (Китай) на сходный по звучанию омофон, означающий «пустоту». Термин «кара» (пустота) означает некую начальную сущность вещей, их исток и одновременно их предел. Данной заменой Фунакоси с одной стороны перевёл всю свою систему на уровень «внутреннего искусства», подчеркивая её перерождение из простого способа боя в сложный метод духовного становления человека в духе дзэн-буддизма. А с другой окончательно порвал связь с окинавской традицией боевых искусств, а точнее с её корнями, идущими из Китая, о чем сам и писал в своих трактатах: «По традиции и я сам в прошлом использовал иероглиф «кара» – «Китай». Однако из-за того, что люди путают каратэ с китайским кэмпо, а также в силу того, что окинавские боевые искусства теперь могут считаться общеяпонскими, было бы неправильным и в некотором смысле унизительным продолжать использовать в названии каратэ иероглиф «Китай». А поэтому вопреки множеству протестов мы отказались от старого иероглифа и заменили его на новый —пустота»4. Подверглись переименованию и ката (формальные комплексы упражнений), которые ранее произносились на китайский или окинавский манер. Наконец, следуя примеру своего «покровителя» —Дзигаро Кано, Фунакоси ввёл аналогичную с дзюдо систему ранжирования, дабы стимулировать учеников к поэтапному продвижению в каратэ-до.
Во время второй мировой войны деятельность Сётокана замерла, а жизнь самого основателя каратэ-до наполнилась печальными событиями. Старшие ученики и прямые последователи отошли от активных занятий, и многие из них ушли в армию. Американской авиабомбой был разрушен центральный зал и штаб-квартира Сётокана, а вместе с ним архивные записи Фунакоси. А самым страшным ударом для мастера, стала смерть его младшего сына и первого помощника. Ёситаки Фунакоси, по сути, являлся главным реформатором технического арсенала каратэ-до Сётокан.
Послевоенный этап стал эпохой перелома для школы Гитина. Сётокан раскололся на массу клубов и групп, с практически полным отсутствием той ритуальной сущности и оттенка глубокой духовности, которые Фунакоси стремился придать своему «детищу». Основатель каратэ-до понимал, что, по сути, утратил контроль над своей школой, но сделать уже ничего не мог. В 1949 г., с целью возрождения каратэ-до, учениками Фунакоси была создана Всеяпонская ассоциация каратэ, возглавляемая старшим сэмпаем Обатой. А самому Гитину предоставили должность почетного наставника, но фактически отстранив от руководства в развитии каратэ. Со временем отсутствие духовной составляющей и приток больших денежных средств от популярности каратэ-до, разрушили ассоциацию изнутри. Обата покинул пост президента, а ряд ведущих инструкторов уехали за рубеж и создали собственные независимые школы.
Сам же Фунакоси уже не участвовал во всех этих спорах и коммерциализации каратэ-до, ему было больно смотреть, как вырождалось его «детище». В своей последней книге он писал: «Всю свою жизнь я считал, что истинное каратэ-до должно развивать душу человека, выявлять в человеке повседневном человека - Война, человека Традиции и Истины. Как же оказались далеки от моего идеала спортивные соревнования и борьба за лидерство»5.
В 1951 г., в возрасте восьмидесяти двух лет, основатель каратэ-до, сильно поразил своих последователей. Уже сильно постаревший, Гитин лично возобновил преподавание в качестве инструктора в университете Кэйо и Васэда. Многие считали, что человеку в таком возрасте, к тому же обладающему высочайшими степенями в каратэ-до, не подобает объяснять ученикам элементарные вещи. Но Фунакоси, видел себя прямым наследником самурайской традиции и, следовательно считал, что положение его обязывает поддерживать «чистоту духа» в каратэ-до в любом возрасте и при любых обстоятельствах.
В последний период своей жизни, как и подобает настоящему самураю, Гитин был неизменно серьёзным и мало улыбался. Соблюдал тщательно все ритуалы, порой доведенные до абсурда, и истинно полагал, что в эпоху послевоенного разрушения самое святое для японца — это его национальный дух, выпестованный самурайской культурой: «Только жёсткость ритуалов может спасти дух»6. Создатель каратэ-до Сётокан, умер 26 апреля 1957 г., в возрасте восьмидесяти восьми лет. Его прах был доставлен на Окинаву, которую Фунакоси покинул более тридцати пяти лет назад.
Итак, можно сделать вывод: Фунакоси основал свою собственную школу боевых искусств, в техническом плане продолжив традицию окинава-тэ. Но при этом Гитин уделил большое внимание нравственно-этическому и духовному воспитанию в каратэ. До последней минуты он размышлял над сутью каратэ-до, и по преданию достиг мастерства, которое не зависит ни от физической силы, ни даже от упорства— только от чистоты сознания. Для всех поклонников будо, стала классической фраза, произнесённая Гитином Фунакоси незадолго до смерти: «Наконец-то я начал чувствовать удар — цки (рукой)!»7.