В старой евпаторийской бане чувствуется ее своеобразие и неповторимость. От нас всецело зависит, останется ли и впредь как часть нашего сегодня или вскоре исчезнет навсегда этот кусочек средневекового Востока. Пусть он сохранится подольше, давая пищу нашему воображению, эстетически окрашивая и поэтизируя такое обычное и даже тривиальное занятие, как банное мытье…
Немного сведений осталось с тех времен о строителях зданий, искусных мастерах и их произведениях. Да и самих зданий становится все меньше. Стоят они, "последние из могикан", спокойные в своей старости, иногда покосившиеся, полуразрушенные. Безжалостные годы не щадят даже самых прекрасных творений, но внимательному взгляду многое могут сказать и руины, и мельчайшие обломки.
Вот кусок штукатурки с остатками изящной росписи, и на память приходит иранец Омер, полулегендарный живописец, работавший в Крыму. Может быть, и тут его рука оставила свой немеркнущий след?. . Искусство Омера было настолько превосходно, что ему поручались росписи в ханских дворцах, самых больших мечетях. Им расписаны, например, бахчисарайская мечеть Ешиль-Джами (в настоящее время не существует, известна лишь по архитектурным обмерам и акварельным копиям ее росписи), беседка Селямет-Гирея в Бахчисарайском дворце. Этот мастер мог работать и в Гёзлёве, расписывая стены бань, украшая мечеть Синана и жилища местной знати.
Караимские кенасы.
Крымские караимы (караи) – один из уникальных народов на планете. И самый малочисленный. Численность их продолжает уменьшаться. По переписи 1989 года в бывшем Союзе значилось 2809 человек. Причины такого сокращения: потери в войнах, голод и, конечно, результат национальной политики советского государства и партии: были закрыты все храмы (последний – в 1959 году), национальные школы, ликвидированы национальные общины, нарушено компактное проживание крымских караимов. Все это привело к ассимиляции их с окружающим населением и русификации.
Вероисповедание – караизм, в основе которого лежит Ветхий Завет в его изначальной чистоте. Духовный глава – гахан, священники – газзаны [11; 119].
Время появления караимов в Крыму неизвестно. По данным археолога А.С. Фирковича, крупного караимского ученого, самый ранний памятник на караимском кладбище в Евпатории датирован 1593 годом. Возможно, что караимы появились в городе намного раньше.
После присоединения Крыма к России Евпатория становится местопребыванием гахама. Здесь же в 1807г. был построен их соборный кафедральный храм (соборная), где шли службы в торжественные и праздничные дни, а в 1815г. – храм для службы в будние дни (малая кенаса). Спроектированы и построены кенасы архитекторами братьями Бабовичами.
Соборный храм и его дворики поистине замечательный архитектурно-художественный памятник караимского искусства. В чем особое своеобразие этого архитектурного комплекса? Прежде всего, несомненно, в удачной планировке, искусном расположении храмов и трех двориков, каждый из которых является продолжением другого. Первый начинается от входных ворот и продолжается до квадратной площадки, обрамленной трехарочными аркадами на каменных колоннах. Он носит название "дворик-коридор" и ведет к зданиям кенас. Слева от входных ворот в этом дворике находится мраморный фонтан для омовения рук перед молитвой. Этот дворик, вымощенный каменными плитами и обнесенный с двух сторон аркадой, покрыт высоким трельяжем и обсажен с левой стороны виноградными лозами. В арочные ниши этого и еще одного, третьего по счету, дворика со второй четверти и до конца XIX века монтировались белые мраморные плиты.
В первом дворике 23 таких плиты, в третьем – 18; высеченные на них надписи сообщают имена караимов, сделавших пожертвования на строительство кенасы и других сооружений, на открытие караимских школ, помощь нуждающимся или оказавших какую-либо другую услугу караимской общине. К примеру, одна из плит (первая слева от входа) поставлена в память Вениамина Бабакаевича Тонгура, умершего в 1894 году. Завещанные им 43 тысячи рублей пошли на создание сельскохозяйственной школы в селении Кара-Тобе, близ Евпатории, для бесплатного обучения детей всех национальностей. В настоящее время это одно из зданий Прибрежненского сельскохозяйственного техникума.
Мы во втором дворике, расположенном между зданиями кенас. Вместо мраморных плит с надписями здесь с двух сторон проходит открытая аркада, а далее колоннада портика бывшей Соборной кенасы. Пол в этом дворике выстлан белым мрамором, что послужило поводом для названия – мраморный дворик, или дворик-колоннада.
Перед нами два здания. Слева – большая кафедральная, справа – малая кенаса. На их наружных стенах между окнами вмонтированы с каждой стороны пять мраморных плит, на которых высечены стихи религиозного содержания.
За зданием малой кенасы открывается третий дворик, представляющий собой неправильной формы четырехугольник. С трех сторон он отделан аркадой, в арки которой (как и в первом дворике) вмонтированы мраморные плиты. Две из них с горельефами двуглавых орлов обращают особое внимание. Первая поставлена в 1842г. в ознаменование присоединения Крыма к России (1783), указа Екатерины II (1795) о гражданских правах караимов. Вторая плита увековечивает память умершего в 1855г. Симы Соломоновича Бабовича, ученого и общественного деятеля, известного больше под именем Хаджи-ага. Он был первым гахамом после присоединения Крыма к России.
Дворик, в котором мы находимся, носил название "дворика ожидания". В нем, сидя на скамьях под сенью виноградных лоз, караимы ожидали начала молитвы и решали общинные вопросы. К дворику примыкает небольшой садик, севернее кафедральной кенасы. В центре садика – шестигранная беседка с шатровым перекрытием, вымощенная каменными плитами. Она живо напоминает тюркскую юрту. Этой беседкой караимы отдавали дань памяти далекой истории своего народа – времен хазар-кочевников. Здесь ежегодно осенью проводился праздник урожая, продолжавшийся целую неделю. Железный остов беседки обтягивался плотной ковровой материей, пол застилался коврами, а на шатровое перекрытие подвешивались различные фрукты. После очередной молитвы происходило освящение плодов нового урожая, после чего их раздавали детям и городской бедноте, независимо от национальной принадлежности.
Дворики поражают обилием зелени, создающей прохладу и своеобразный эмоциональный настрой. Прежде чем верующие вступали в храм, им предстояло пройти через все три дворика – это должно было поднять их молитвенное настроение.
Храм представляет собой небольшое по размерам, несложное по конструкции прямоугольное в плане здание, перекрытое четырехскатной черепичной крышей. Окна расположены в два этажа (ранее были забраны железными узорчатыми решетками). Здание сложено из белого инкерманского камня.
Во времена Крымского ханства кенаса находилась под землей на этом же месте. Затем караимский храм был неподалеку от мечети Джума-Джами, но с возведением новой кенасы караимы его разобрали.
Внутреннее убранство и сама планировка кенас в результате неоднократных переделок изменили свой первоначальный вид. Однако историческая литература донесла до наших дней описание их прежнего состояния.
Вход в большую кенасу очаровывает великолепным портиком, который называется "азара". Четырнадцать беломраморных колон обрамляют северную и часть восточной стороны храма. Первоначально портик был открытым. Вход в него имеется с восточной и северной стороны храма (из садика). Особого внимания заслуживает потолок. Он был разделен на шесть равных прямоугольников и отделан великолепной раскрашенной резьбой по дубу. Согласно преданию, эту резьбу выполнял известный мастер Камбурчук-Беньямин-ака. Позже, чтобы предохранить потолок от порчи вследствие сырости, портик застеклили.
Вход в кенасу с востока выполнен в виде килевидной арки, украшенной резьбой по камню. Аналогичный вход – с северной стороны храма.
В прошлом храм представлял собой большой зал, разделенный на три части. Подобно мусульманским мечетям, на южной стене находился алтарь (гехал), где в специальной нише хранились свитки Торы (Пятикнижие Моисея), написанные на рулонах бумаги, а древние – на пергаменте. Эта ниша закрывалась парахетом – богато вышитой занавесью. Перед нишей – помост, в центре которого возвышался аналой (духан) с семисвечником. Внизу, по бокам алтаря, стояли еще два аналоя, а возле них кресла для газанов (священников), которые не правят службы.
Центральная, самая большая часть зала (шулхан), была предназначена для нестарых мужчин, а примерно треть – для стариков, где стояли скамьи. От центральной эта часть зала отделялась аркадой на тонких деревянных колоннах, которые в свою очередь поддерживали двухъярусный балкон. На балконе, зарешеченном густой решеткой, находились женщины – им полагалось молиться отдельно [2; 90].
Отличительная черта этой и всех других кенас – богатство внутреннего убранства. Алтарная часть была оформлена занавесами и покрывалами из дорогих тканей, вышитых шелком, серебром и золотом, изобиловала богатой утварью из серебра чеканной работы. Полы были усланы прекрасными персидскими коврами и ковровыми дорожками; стены и потолки расписаны растительным и геометрическим орнаментом в сочетании с резными дубовыми вставками.
К потолку были подвешены десять великолепных люстр, в том числе большая венецианская гнутого стекла, необычайно красивая. Кроме того, зал освещался многочисленными свечами в подсвечниках, лампадами и парными настенными бра с фарфоровыми и стеклянными плафонами. Поэтому в праздничные вечера зал, по свидетельству старожилов, буквально утопал в море света.
Малая кенаса отличается от большой лишь меньшими размерами и количеством ярусов балкона для женщин (один ярус), а также меньшей изысканностью интерьеров.