Следует отметить, что бедой многих шахматистов является слабая техника расчета вариантов. У некоторых это связано с неэкономной тратой времени на обдумывание, у других — с неумением определить в позиции главный вариант.
Много сил и энергии уходит впустую, когда рассматриваются всевозможные ответы противника, в результате чего преждевременно наступает усталость и, как следствие, неизбежные просчеты и ошибки.
Нежелание что-либо отдать сковывает творческое воображение и утверждает стиль топтания на месте, при котором игра на выигрыш подменяется ожиданием ошибок противника. Очень часто подобная тактика приводит к потере инициативы и созданию слабостей в своем лагере при отражении неприятельских угроз.
“Умение искусно комбинировать, способность находить в каждом данном положении наиболее целесообразный ход, скорее к выполнению задуман* ново плана,— выше всяких принципов, или, вернее сказать, единственный принцип в шахматной игре, поддающийся такому определению”, Чигорин.
5. Умение находить правильный стратегический план, соответствующий духу позиции, с расчетом многоходовых вариантов в нужном направлении.
“За четыре столетия теория испанского дебюта разрослась необычайно. И все же основной вопрос, вопрос о лучшей защите, все еще не решен, ответ на него до сих пор не найден”.
Д.. Бронштейн.
“Шахматисты стараются делить позиции на скучные и интересные, всегда надо трудиться, работать, мыслить”.
Д. Бронштейн.
3. Немного о тренерской деятельности.
Сорок лет назад я с волнением шел проводить свое первое занятие в шахматном клубе Ленинградского Дворца пионеров. Тогда я еще не знал, что это занятие явится для меня началом деятельности, которой я посвящу всю свою жизнь. Теперь наступила пора подвести некоторые итоги.
В течение своего длительного творческого труда мне приходилось сталкиваться с самыми разнообразными вопросами общего характера. К сожалению, многие из них до сих пор так и остались неразрешенными. Именно они и некоторые профессиональные рекомендации, не нашедшие отражения на предыдущих страницах книги, составляют содержание этой главы.
В 1958 году, когда я отбирал себе учеников из большой группы желающих поступить на шахматное отделение Ленинградского Дворца пионеров им. А. А. Жданова, произошел такой слу
Один мальчик в ответ на I, е2—е4 сыграл 1. . а?—а5” а после 2. d2—d4 задумался и ответил 2. . .Ь7—Ь5. Для меня все стало ясно; передо мной начинающий шахматист, в лучшем случае знакомый с ходами всех фигур. Я прекратил игру и спро
сил у мальчика его адрес, чтобы подсказать ему, где вблизи от его местожительства проводятся занятия с начинающими. Как ни странно, этот вопрос послужил для меня источником мелких неприятностей. Отец мальчика подал директору жалобу, утверждая, что я бросил игру с его сыном изза того, что мне не понравилась улица, на которой они живут. Разумеется, мотивировка жалобы вызвала у директора скрытую улыбку, тем не менее он упрекнул меня за то, что я прекратил игру с ребенком; и то обстоятельство, что десятки детей и сопровождавшие их родители ожидали своей очереди, не было в его глазах достаточным для меня оправданием. Вспомнил я про этот случай вовсе не в связи с полемикой, возникшей у меня с директором, а в связи с тем, что я не смог дать определенного ответа на вопрос отца: “А может быть, мой сын — талант?” Этот вопрос, заданный мне тогда прямо и бесцеремонно, в более завуалированной форме проскальзывает у большинства родителей. И плохого в этом ничего нет. Всем хочется считать своих детей способными и талантливыми. Но плохо другое. Никто из тренеров после кратковременного общения с ребенком действительно, не в. состоянии дать ответ на этот, вопрос. И никому не известно, сколько шахматных талантов осталось вне шахмат по нашей вине и занялось другими видами интеллектуальной деятельности.
В чем же причины этого неприятного явления? Оказывается, в самой методике отбора. Она сводится к двум основным факторам: объективному — степени подготовленности (при одинаковой силе игры преимущество получает младший по возрасту) и отвергаемому многими чисто субъективному — интуиции.
Ясно, что подобный метод примитивен. Но попытка ввести в систему отбора научный элемент — тесты — пока успеха не имеет, так как требует большой затраты времени при весьма неясных выводах. Часто поступающий справляется с относительно сложной задачей и совершенно бессилен перед элементарной. Повидимому, дело в специфике шахматного мышления, которая пока еще мало изучена. И только в достаточной мере изучив проблему, можно будет приступить к разработке тестов.
А пока приходится руководствоваться степенью подготовленности и выявлением некоторых качеств, необходимых для достижения успеха. Здесь в первую очередь следует обратить внимание на быстроту реакции и выбор плана.
Каждый шахматист, от начинающего до гроссмейстера, проводит свои партии по плану. Бесплановой игры не существует. Но гроссмейстер составляет план, основанный на объективной оценке сильных и слабых сторон позиции, а начинающий
шахматист ведет игру руководствуясь примерно таким одноходовым или двухходовым планом: “нападу на фигуру — авось не заметит”, “подставлю фигуру: если возьмет, я дам мат” и т п.
Даже ходы 1. . .а5 и 2.. .h5 нельзя считать бесплановыми. Может быть, мальчика привлекла возможность симметричного построения пешечной цепи. Продолжи я с ним партию, не исключено, что следующие его ходы по плану были бы 3. . .Ь6 и 4. . .g6. Другое дело, что такой план не имеет ничего общего с сущностью шахмат и вызван чисто геометрическими мотивами. Но это уже зависит от степени подготовленности играющего. Наличие способностей позволит уже в начале обучения усвоить какойто минимум из всего многообразия методов борьбы, приводящих к конечной цели — мату неприятельскому королю. К сожалению, этот минимум не всегда удается выявить в полной мере изза неизбежно сопутствующей психологической неустойчивости — “предэкзаменационной лихорадки”. Поступающий, как бы он мал ни был, знает, что его будут спрашивать, что у него есть конкуренты, и это всегда вызывает состояние напряженности, мешающееТ.'лностью раскрыть свои способности. Думающий тренер своим отношением, добрым словом и шуткой может в некоторой степени снять напряжение и создать благоприятную атмосферу для собеседования, тем не менее “растопить лед” до конца почти никогда не удается.
Не менее важный фактор, чем выбор плана,— быстрота реакции. Только не надо путать быстроту расчёта вариантов с поспешными ходами, не связанными общей идеей и вызванными обычным для детского возраста преобладанием процессов возбуждения над тормозными процессами в коре головного мозга. И если в периоде совершенствования учащийся будет находить скрытые в позиции тактические возможности, можно с уверенностью сказать, что перед ним открыты широкие горизонты.
Итак, круг замкнулся. Мы вновь пришли к тому, с чего начали: окончательная оценка выводится на основании подготовленности поступающего и интуиг. тШ тренера. И тут хотелось бы посоветовать больше доверять интуиции. Не надо предоставлять единовластия узаконенному формализму.
Слов нет, проще выносить решение, основываясь лишь на силе игры. Зато сколько выдающихся шахматистов найдено благодаря интуиции тренеров, вовремя распознавших скрытые в них способности! И слава тем тренерам, которые, не считаясь с существующими условностями, способствовали быстрейшему совершенствованию своих учеников, открывая им “зеленую улицу” к серьезным соревнованиям. Например, М. Таль вспоминает, что его с четвертой категорией то какимто неофициальным данным... сочли перспективным шахматистом и допустили к соревнованию” — в юношеский чемпионат Риги 1948 года. Как видим, интуиция тренеров себя полностью оправдала!
Заканчивая эту важную тему, хотелось бы остановиться еще на
ом вопросе. В больших шахкатных коллективах, например
в Московском Дворце пионеров, практикуется двухступенчатая (а иногда и трехступенчатая) система подготовки юных шахматистов. Смысл ее состоит в том, что набор в младшие группы и занятия в них на первых порах проводят тренеры, не обладающие достаточным опытом. В дальнейшем, с ростом мастерства своих учеников, они передают их для дальнейшего совершенствования более квалифицированным коллегам.
Я противник подобной постановки работы. Молодых тренеров она обезличивает, а высококвалифицированные в большинстве случаев получают учеников с ограниченными возможностями.
Отбсф детей в группы и просеивание их в течение первых двухтрех месяцев — дело очень тонкое, и доступно оно лишь тренерам самого высокого класса.
Следует отметить, что интуиция является основной движущей силой во время принятия тренерами решений в самых неожиданных ситуациях. Ведь шахматная методика еще мало изучена. Создание шахматной специализации при ГЦОЛИФКе, так же как и работа сотрудников лаборатории ЦНИИФКа, не дало, да и не в состоянии дать, ответа на многочисленные волнующие тренеров вопросы — и сложные, и простые. Например: каковы допустимые нагрузки при обучении шахматистов семи восьмилетнего возраста? Какие психологические задачи возникают в соревнованиях гроссмейстеров? Ответов нет... Кроме того, казалось бы, в идентичных ситуациях могут приниматься различные, а иногда даже диаметрально противоположные, решения. Никогда не надо забывать, что имеешь дело с индивидуальностью шахматиста, и нельзя сбрасывать со счета его наклонности и характерПредстартовая нервная обстановка самым неожиданным образом может привести к осложнениям при обсуждении, казалось бы, простейших вопросов, например установления режима на время соревнования.
Обостряются они, когда престиж тренера побуждает его занять твердую позицию, и он требует неуклонного выполнения установленного им режима. Даже если это требование обоснованно и вызвано спецификой места и времени соревнования, конечный результат его окажется отрицательным.