Правда, для расширения познавательных возможностей названных выше действий правоохранительных органов закон разрешает им использовать различные технические и иные средства. Для следователя это всевозможные предметы и приспособления, предназначенные для обнаружения и сохранения выявленных следов. Для оперативных подразделений органов дознания - соответствующие оперативно-технические средства. Сюда же следует, по всей видимости, включить ещё представителей общественности, специалистов, привлекаемых для проведения следственных и оперативно-розыскных действий, конфиденциальных помощников органов дознания, служебно-розыскных собак, а также методы использования всех перечисленных лиц, предметов и животных, поскольку все они тоже стоят "между" субъектами и предметом познания, а в конечном счёте способствуют достижению истины.
Несмотря на несомненную важность всех перечисленных средств, главное место в их ряду всё же занимают следственные и оперативные действия, поскольку все иные средства применяются в ходе этих действий и самостоятельного значения не имеют.
В свете сказанного встаёт задача отыскания наиболее существенных различий упомянутых действий органов следствия и оперативных подразделений. По всей видимости, ключевым моментом которые уже заложены законодателем в их определении. Так, в соответствии со ст.74 УПК РФ любые сведения, являющиеся информационным ядром доказательств, должны добываться только в установленном законом порядке ( ч.1 ст.74) и из определённых источников (ч.2 ст.74).
При этом выражение "в установленном законом порядке" означает, что действия, допустимые для сбора доказательств, порядок и условия их проведения четко регулируются УПК РФ.
В связи с изложенным можно говорить, что доказательства и оперативная информация имеют разный уровень достоверности содержащегося в них знания в силу различия формы результатов оперативно – розыскной деятельности и доказательств.
Сведения, заключённые в доказательствах, предназначены, как известно, для всех заинтересованных в исходе дела лиц и даже для общества в целом. Оперативная же информация, тоже будучи "знанием не только для себя", поначалу адресована в основном субъектам, олицетворяющим в уголовном процессе функцию обвинения, что позволяет сделать вывод о менее высокой степени её удостоверенности.
Сказанное не означает, что оперативная информация должна быть менее объективной, чем доказательства. Напротив, она тоже должна содержать полноценное и истинное знание, но временно предназначенное только для узкого круга специалистов. При этом специализированность оперативных данных обеспечивается их особой формой, квалифицированно дешифровать которую может только профессионал. Наличие у оперативной информации такой формы объективно обусловлено необходимостью быстрейшего обнаружения сведений о готовящемся или совершенном преступлении и надёжного их сохранения в интересах расследования. Последнее из названных обстоятельств обеспечивает возможность последующего физического контакта следователя со "следами преступления", что не всегда бывает возможным при проведении только следственных (судебных) действий в силу ограниченности их поискового компонента.
Несмотря на действительное отсутствие в законе прямого перечисления тех источников, в которых может содержаться оперативная информация, они сравнительно легко угадываются "между строк" закона об оперативно – розыскной деятельности, исходя из приведенного в нём перечня разрешённых оперативно-розыскных действий и мероприятий.
Таковыми являются:
- оформленные соответствующим образом сообщения конфидентов;
- рапорта, справки, иные документы, составленные должностными лицами органов, непосредственно проводившими оперативно – розыскные мероприятия;
- результаты применения оперативной техники;
- вещественные объекты, добытые в ходе оперативно – розыскных мероприятий , и т.д.
Как видим, в приведенном перечне усматривается некоторая аналогия с соответствующими процессуальными источниками, названными ст.74 УПК РФ, однако главная особенность носителей оперативной информации состоит, очевидно, в том, что при известности перечня возможных источников оперативной информации в принципе конкретный источник ее получения в том или ином случае не всегда может выть раскрыт всем участникам уголовного судопроизводства.
Ведя речь о критериях разграничения оперативной и доказательственной информации, на мой взгляд, следует исходить также и из того, что добывание оперативных данных вообще-то не является самоцелью. Цель, поставленная перед сыском в ст. 1 закона об оперативно – розыскной деятельности будет реализована лишь в том случае, если его результаты так или иначе будут использованы в уголовно-процессуальном доказывании или иной сфере.
На основании сказанного, видимо, можно говорить о том, что доказательства и оперативная информация имеют различные возможности для их реализации в ходе доказывания. Первые могут напрямую использоваться для обоснования любых решении по делу. Вторые в этом отношении выглядят менее предпочтительно, хотя тоже "работают" на конечную цель судопроизводства.
Таким образом, различные возможности использования доказательств и оперативной информации в процессе доказывания является еще одним критерием для их разграничения.
Кроме оперативного сопровождения уже возбужденных уголовных дел одной из промежуточных задач сыска является разведывательное проникновение в криминогенную среду в целях добывания упреждающей информации о ещё только готовящихся преступлениях и их предотвращение на указанной основе. Решение такой задачи становится возможным потому, что начало осуществления некоторых оперативно – розыскных мероприятий не связывается жёстко с моментом совершения преступления или возбуждением уголовного дела, как при уголовно-процессуальном доказывании.
Следовательно, ещё одним возможным критерием для разграничения оперативной информации и доказательств является превентивный по отношению к факту совершения преступления характер первой и ретроспективный - во втором случае. При этом особая ценность оперативно – розыскной деятельности состоит в том, что в принципе она может вестись синхронно, в одном временном масштабе с процессом совершения преступления, а то и опережать его, в то время как доказывание возможно лишь после совершения преступления. Соответственно, оперативная информация может содержать знание о ещё только замышляемом или готовящемся преступлении. Доказательства же - в основном сведения о прошлом событии.
Наличие у оперативных подразделений органов дознания разведывательных позиций в преступной среде даёт им возможность не только добывать упреждающую информацию, но и фиксировать с помощью различных средств caм процесс подготовки и совершения преступления (если предупредить его не представляется возможным), активно влиять при этом в выгодном для правоохранительных органов направлении на процесс отражения обстоятельств, связанных с преступлением, в окружающем мире.
С одной стороны, это создаёт благоприятные условия для последующего обнаружения, изъятия и фиксации в соответствии с УПК РФ указанных следов. С другой - позволяет запечатлевать исследуемый процесс в его естественном развитии, минуя промежуточные стадии отражения, что обеспечивает меньшее искажение искомой информации. Более того, по ряду преступлений оперативно – розыскная деятельность, образно выражаясь, может быть вообще единственным "материалом", единственной "средой", в которой запечатлевается подготовка, совершение преступления и иные связанные с ним факты.
При всей противоречивости и неоднозначности такого варианта "отражения" криминала его несомненное преимущество по сравнению с другими состоит в том, что здесь оно идёт не стихийно, а управляемо, целенаправленно в том смысле, что при этом ,могут быть обеспечены соответствующие условия для наиболее полного запечатления следов преступления, своевременно предприняты меры по их сохранению до получения доступа к ним следователя или дознавателя. Сказанное позволяет, с одной стороны, согласиться с теми исследователями, которые обоснованно ведут речь о том, что оперативно – розыскная деятельность, "работая" на доказывание, не столько ориентирует его в нужном направлении, сколько "обеспечивает доказательства", т.е. делает процесс доказывания "вполне реальным и выполнимым"[13]. С другой - даёт возможность утверждать, что для субъекта доказывания результаты оперативно – розыскной деятельности могут являться одним из возможных "первоисточников" информации об исследуемых обстоятельствах. Следовательно, содержащееся в них информационное ядро для перехода в сферу собственно доказывания должно быть извлечено с помощью следственных и иных урегулированных УПК РФ действий, способных, ко всему прочему, устранить coмнение в истинности фактических данных, добытых оперативным путём.
Проведенное сопоставление оперативной информации и доказательств позволяет констатировать, что между ними нет непреодолимой стены, поскольку они имеют единый первоисточник - отражённые во вне обстоятельства преступления.
Одновременно каждый из названных видов информации имеет в сравнении с другим определенные особенности. Оперативные данные в принципе должны быть более насыщенными с содержательной стороны, поскольку в идеальном варианте оперативно – розыскная деятельность может вестись параллельно с развитием события преступления или даже опережая его. Доказывание - это всегда ретросказание, связанное с промежуточными стадиями отражения, искажением информации и т.д. Зато доказательства, благодаря особой форме сосредоточенной в них информации, отличает более высокий уровень достоверности, что позволяет на их основе принимать ключевыерешения по делу.