Исходя из изложенного, мы выдвигаем положение, согласно которому действия потерпевшего, непосредственно вызвавшие аффект и приведшие к совершению преступления, могут носить не только характер противозаконного насилие или тяжкого оскорбления. Правильнее было бы говорить, что состояние внезапно возникшего сильного душевного волнения должно быть вызвано противоправным поведением потерпевшего, понимая его шире по объему противозаконности, т.е. включающим в себя не только действия противоречащие закону и образующие состав определенного преступления, но и такие действия, которые не являясь в полном смысле преступлением, объективно противоправны, идут в разрез с моралью и нравственностью.
Конечно, не только «собственно» тяжкое оскорбление, но и насилие и иные противоправные действия потерпевшего оказывают отрицательное воздействие на честь и достоинство виновного, оскорбляют в нем нравственные начала, являясь в объективном плане нарушениями моральных норм и принципов.Верно отмечает Т.В. Церетели, всякая вина в смысле уголовного права является виной и в смысле морали.
Интересное в этом смысле предложение высказывает Б. Сидоров. Если учитывать специфику исследуемых специфику исследуемых преступлений, - пишет он, - где моральная оценка непосредственного повода в многом предопределяет уголовно-правовую оценку этих деяний, а также имея в виду перспективу развития уголовного права, постепенное отмирание правовых норм и замену их морально-этическими нормами, то становиться целесообразным изменить редакцию статей, предусматривающих ответственность за преступления, совершенные в состоянии аффекта. После слов «убийство», «тяжкое или менее тяжкое телесное повреждение « следовало бы записать; «совершенное в состоянии физиологического аффекта, непосредственно вызванного неправомерными и глубоко безнравственными, противоречащими нормам морали действиями потерпевшего (насилием, тяжким оскорблением и др.)
В предполагаемой формулировке приемлемым критерием оценки повода в указанных нормах права должна служить степень безнравственности и неправомерности действий потерпевшего с учетом других обстоятельств конкретного случая,в том числе и вреда, который причинен этими действиями.
При этом необходимо согласиться с теми ученными –криминалистами, которые предлагают учесть в рассматриваемых уголовно- правовых нормах интересы не только виновного и его близких, но и существенные интересы других граждан, государственные о общественные интересы.
Насилие или тяжкое оскорбление со стороны потерпевшего, как справедливо отмечает С.Людмилов может вызвать состояние аффекта «не только у того лица, которому причинено это насилие или тяжкое оскорбление, но и у других лиц, которым стало известно об этом факте.
Последнее на чем следовало бы остановиться, рассматривая этот вопрос, касается стороны аффективных преступлений почти не рассматриваемой в юридической литературе.Имеется в
Виду проблема ответственности лица, явившегося провокатором конфликта – потерпевшего. Естественно, когда исход дела оказался более или менее благополучным и можно вести разговор о какой бы то ни было ответственности.
Все признают, что поводом к совершению аффектированного преступления является противоправное явление поведение потерпевшего. Так Рашковская Ш.С. в статье "Преступление против жизни, здоровья, свободы и достоинства личности" пишет: "Таким образом, в тех случаях, когда убийство совершено хотя бы и в состояния сильного душевного волнения, но не вызванное насилием или тяжким оскорблением, все содеянное должно квалифицироваться по ст.136 УК либо по ст. 137 УК КР по новому кодексу ст.102 и 106 УК КР "
Если рассуждать логически, то получается – раз действие потерпевшего противозаконно, то есть нарушают требования или запреты уголовного закона, то они общественно опасны, то есть причиняют существенный вред общественным отношениям. Следовательно, действия потерпевшего являются преступлением, учитывая к тому же, что они умышлены. Иначе говоря, если из действия содержат предусмотренный уголовным кодексом состав преступления, то данный "потерпевший должен быть привлечен к уголовной ответственности и нести заслуженное наказание.
На практике вопрос о привлечении потерпевшего к ответственности если не совсем, то почти совсем не ставится, а те уголовные дела которые были возбуждены против них, в последствии прекращаются. Не смотря на то, что ни один уголовный процессуальный кодекс многих республик не содержит такого основания, по которому уголовное дело подлежит прекращению, как причинение обвиняемому физического вреда, следовательно, нарушается закон, нарушается принцип неотвратимости наказания. Наноситься значительный ущерб авторитету суда, правовому воспитанию граждан, формированию у них правосознанию, поскольку создается представление об обязательному снисхождению преступнику, если он в результате своих действий сам же пострадал.
ГЛАВА IV. ОТГРАНИЧЕНИЕ ПРЕСТУШЕНИЙ, СОВЕРШЕННЫХ В СОСТОЯНИИ АФФЕКТА, ОТ СМЕЖНЫХ СОСТАВОВ ПРЕСТУПЛЕНИЙ.
§1. Умышленное убийство, тяжкое или менее тяжкое телесное повреждение, совершенное в состоянии аффекта, и одноименные преступления без смягчающих обязательств.
Большое значение для суда и следствия имеет практический вопрос разграничения аффективных преступлений от сложных видов умышленных преступлений.
При этом решающим фактором разграничения указанных составов является содержание субъективной стороны преступления, вернее те качественные изменения, которые вносит в него состояние физиологического аффекта, в особенности, в содержание и характер проявления побуждений и целей человеческого поведения в этом состоянии.
В преступлениях, предусмотренных ст.ст.98 и 106 УК КР, мотив не носит особо низменного характера, которые в той или иной мере отягчает преступления, предусмотренные ст. 97, 104, 105, УК.КР В связи с этим умышленное убийство, совершенное по мотивам корысти, из хулиганских побуждений, совершенное в связи с выполнением потерпевшим своего служебного долга /или общественного, о целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение, а равно сопряженное с изнасилованием, безусловно не может квалифицироваться по ст, 98УК КР.. То же самое можно сказать и о преступлениях. предусмотренных ст. ст. 98. и106 УК. КР
Содержат "специальный состав" умышленного убийства, тяжкого или менее тяжкого телесного повреждения, где состояние аффекта, вызванное противоправным поведением потерпевшего, как конструктивный элемент состава преступления, является единственным основанием, позволяющим отграничить его от аналогичных составов преступлении, предусмотренных ст. ст.97,104, 105 УК. КР. Причем в рассматриваемых нормах формулируется лишь основной состав преступления со смягчающими обстоятельствами и не выделяют егоквалифицированные виды.
Отягчающие обстоятельства, указанные в ст.97, УК, не препятствуют квалификации соответствующих убийств. по ст. 98 УК, поскольку не противоречат смыслу этих норм уголовного закона и объясняются особенностями преступного поведения в состоянии аффекта.
По смыслу закона для квалификации убийства по пунктам 6.
ст. 97 ук КР необходимо установить, что виновный сознавал характер своих действий, их особую жестокость и желал совершить убийство именно таким способом. Следовательно, признак особой жестокости связывается не только со способом убийства но и с другими обстоятельствами, свидетельствующими о проявлении виновным особой жестокости.
В преступлениях, совершаемых в состоянии аффекта, способ посягательства является прежде всего обстоятельством характеризующим эмоциональное состояние преступника, поэтому наличие только объективных признаков «особой жестокости», «мучения или истязания» при совершении умышленного убийства. тяжкого или менее тяжкого телесного повреждения в состоянии аффекта не исключает ответственности по ст. ст.98 и 106 УК. КР
Преступное поведение в состоянии аффекта лишено
продуманности и продуманной жестокости. Аффективные действия стремительны и несут в себе большую разрушительную силу, которая проявляется в насильственных действиях, лишенных в какой то степени целесообразности: в нанесении потерпевшему множества сильных жестоких ударов и ранений.
Поэтому мы не можем согласиться о решением Ошского областного суда квалифицировавшим действия Султанова Б. по п. 6
ст.97 ;УК КР. указав в обвинительном приговоре, что "нанесение 16 рубленных ран топором Бекмуратовой свидетельствуют о том, что Султанов имел намерение лишить жизни свою жену особо жестоким способом, причинить ей при этом значительные мучения,хотя материалы дела приводят к мысли, что Султанов во время совершения убийства мог находится в состоянии физиологического аффекта. Об этом свидетельствует показания очевидцев, соседей, данные судебно- психиатрическое экспертизы.
П.6 ст. 97 УК КР содержит в себе также указание на способ, опасный для жизни многих лиц. В данном случае необходимо установить, что виновный осознавал, что применяет
такой способпричинения смерти, который заведомо опасен, дляжизни других людей. Объективно опасные для жизни многих.людей поступки липа, захваченного своими переживаниями, не всегда могут восприниматься в качестве, таковых. Для преступника, действующего в состоянии аффекта, характерно известное пренебрежение правилами, предосторожности отсутствие расчетливости и дальновидности. Это состояние заставляет действовать без промедления не считаясь с окружающей средой, местом и временем. С учетом этого необходимо проводить оценку действий обвиняемого, принимая во внимание указанные обстоятельства и конкретные материалы уголовного дела.