План
1. Понятие вины по российскому уголовному праву и ее формы.
2. Преступное легкомыслие, его интеллектуальный и волевой моменты. Ограничение легкомыслия от косвенного умысла.
3. Небрежность, ее психологическое содержание. Критерии преступной небрежности, отличие от невиновного причинения вреда (казуса).
Введение
Провозглашение Конституцией РФ (статья 1) в России одной из главных задач - построение демократического правового государства с неизбежностью породило необходимость совершенствования правового регулирования общественных отношений, законодательства и практики его применения. Это в полной мере охватывает и отрасль уголовного права. На протяжении нескольких последних лет устойчивой тенденцией уголовно-правовой политики государства является гуманизация, выражающаяся в декриминализации ряда деяний, сокращении возможностей применения смертной казни, упразднении некоторых видов наказаний и режимов лишения свободы, снижении верхнего предела санкций отдельных статей Уголовного кодекса РФ и так далее. Многие из современных уголовно-правовых идей и воззрений нашли свое законодательное закрепление в Конституции РФ и Уголовном кодексе 1996 года и в их числе институт вины. Так, статья 49 Конституции РФ провозглашает: "1. Каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда. 2. Обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность. 3. Неустранимые сомнения в виновности лица толкуются в пользу обвиняемого".[1] Однако практика безмолвствует, высшие судебные инстанции в течение нескольких десятилетий не посвятили такой важнейшей проблеме, как установление и доказывание вины, ни одного постановления.
Таким образом, сложилась достаточно парадоксальная ситуация. С одной стороны, принцип вины, виновной ответственности провозглашается одним из основополагающих, фундаментальных, а, с другой - он не находит соответствующего отражения в практике применения закона, и потому, по сути, остается больше декларацией, чем реальным "инструментом" уголовного права. Следует заметить, что до настоящего времени нашей уголовно-правовой наукой не выработано приемлемой концепции субъективного вменения, позволяющей перевести принцип виновной ответственности в практическую плоскость. На мой взгляд, отсюда вытекает сложность и многообразие проблем, связанных с неосторожной преступностью, их выделением в отдельную, самостоятельную классификационную группу.
В настоящее время продолжает много внимания уделяться дисбалансу мнений по проблеме установления и доказывания вины, в том числе ответственности и наказания за неосторожность. В институте вины многоаспектность делает проблему преступной неосторожности одной из наиболее актуальных, недостаточно изученных, сложных и противоречивых криминологических и социально-правовых проблем.
Анализу обозначенной проблемы посвящена данная работа, в которой использован доступный теоретический и нормативный материал, анализ судебной практики последних лет.
1. Понятие вины по российскому уголовному праву и ее формы
В современной уголовно-правовой теории принято различать следующие концепции вины: теория опасного состояния, когда вина лица за совершенное деяние подменяется опасностью личности как таковой, а само деяние воспринимается как проявившийся симптом такого опасного состояния; оценочная (нормативная), когда вина лица за совершенное деяние сводится к оценочной характеристике ее судом; психологическая, представляющая собой внутреннее субъективное (одобрительное) отношение лица к своим общественно опасным и противоправным действиям и вредным последствиям совершения преступления.
Представляется, что именно последняя теория дает возможность привлекать к уголовной ответственности за совершенное деяние. Более того, в течение последних лет она является общепризнанной в теории и на практике. При этом вина лица всегда материализуется в совершении определенных общественно опасных действий (бездействия), а объективные признаки преступления выступают в единстве с его субъективными признаками.
Вместе с тем вину как психологическую категорию не следует отождествлять с виновностью, хотя это и стремились доказать отдельные специалисты (например, Б.С.Утевский). Доказать виновность лица означает установить в его действиях (бездействии) наличие конкретного состава преступления. В этом смысле определение субъективной стороны преступления есть завершающий момент установления состава преступления в действиях лица и, следовательно, в решении вопроса о его виновности. Специфическая особенность субъективной стороны преступления состоит в том, что она не только предшествует исполнению преступления, формируясь в виде мотива, умысла, плана преступного поведения, но и сопровождает его от начала до конца преступных деяний, представляя собой своеобразный самоконтроль за совершаемыми действиями.
Поэтому в широком смысле субъективная сторона преступления, не переставая быть субъективным отношением к содеянному, понимается рядом ученых как проявление негативной установки личности, обусловленной социальной средой, а также выработанными у личности ценностными ориентациями и отдельными антисоциальными мотивами поведения. Такой аспект субъективной стороны служит основанием для разработки общих и специальных профилактических мер по предотвращению созданных субъективных причин совершения преступления.
В содержание вины входит психический процесс, происходящий в сознании преступника при совершении преступления и заключающийся в определенном психическом отношении лица к общественно опасному деянию и его последствиям. В конечном счете он образует субъективную сторону преступления. Исследуя обстоятельства дела, суд дает оценку психическому отношению субъекта к совершенному им деянию, а также личности виновного. Таким образом, оценочный момент в определении вины, не изменяя ее сущности, помогает раскрыть социально-политическое содержание вины, отражающее антиобщественную установку и ориентацию преступника.[2]Установление вины лица позволяет выяснить причины выбора субъектом преступного варианта поведения, способа совершения действий и использования внешних условий их совершения, то есть определить степень субъективного контроля преступного поведения.
Психологический механизм входит в структуру любой индивидуально-волевой деятельности. Он включает мотивацию поведения, имеет универсальное значение, в том числе применительно к преступным видам поведения. Взаимосвязь психологического механизма и субъективной стороны преступления проявляется в определенной общности их структур, состоящих из составных причин определенного поведения, его волевого контроля, субъективного отношения к содеянному и наступившим результатам. Представляется, что уголовно-правовое значение имеет лишь третий блок субъективной стороны.
Психологическое содержание вины включает в себя определенное состояние сознания и воли лица, что находит выражение в законодательном определении форм вины – умысла и неосторожности. Психологическое содержание вины не может не включать в себя такие элементы психической деятельности, как мотив, цели и эмоции. В теории уголовного права общепризнанно, что без их установления невозможно выявить социально-политическую сущность вины (психическое отношение к содеянному), а также установить степень вины.
Мотивация как один из обязательных компонентов вины имеет важное значение для уяснения ее сущности, для характеристики отношения лица к социальным ценностям и, следовательно, для характеристики его социальной ориентации. Вместе с тем было бы необоснованным отождествлять криминологическую категорию - мотивацию преступного поведения - с уголовно-правовым понятием мотива, когда мотив, то есть побуждения, которыми руководствуется лицо, совершая преступление, является факультативным признаком субъективной стороны, превращаясь лишь в случаях, указанных в Особенной части Уголовного кодекса РФ, в признак обязательный либо изменяющий квалификацию.
Однако выявление мотива, который обуславливает действия преступника, весьма существенно. Представляется, что нельзя понять отношение субъекта к последствиям своего деяния без анализа мотивационного момента (см., например, статью 314 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, указывающую на значение "характера вины, мотивов и последствий преступления"). Именно поэтому уголовно-процессуальное законодательство, устанавливая перечень обстоятельств, подлежащих доказыванию (предмет доказывания), предписывает судам во всех случаях устанавливать мотивы преступления (статья 68 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР).
Эмоциональный компонент человеческой психики является обязательным элементом каждого поступка человека, в том числе и преступления. Законодатель не включает эмоции в определение форм вины, однако они входят в содержание психического отношения, составляющего вину. Эмоции (чувства, аффекты) проявляются как реакции, вызванные внезапными обстоятельствами, как эмоциональное состояние. Эмоции – это психическое отражение в форме непосредственного пристрастного переживания жизненного смысла явлений и ситуаций.
В преступном поведении эмоции играют роль мотива (ненависть, страх, жестокость); фона, на котором протекают интеллектуальные и волевые процессы; аффекты – сильного и относительно кратковременного эмоционального состояния, связанного с резким изменением важных для субъекта жизненных обстоятельств, способного породить преступление.
Каждое преступление имеет свои особенности, свой психологический механизм, в котором играют различную роль интеллектуальный, волевой и эмоциональные компоненты. Психологический механизм преступления, как и любого поведения человека, можно представить в сжатом виде следующей схемой: от потребности человека к нужде в чем-то и возникновению осознанного интереса к чему-либо или предмету, способному его удовлетворить, что порождает мотив и цель его дальнейшей деятельности.