В бывшем Советском Союзе на долю государства приходилось, по меньшей мере, 70% суммарного объема правовых полномочий общественных субъектов[43]. Такой тип общества может быть назван стабильным - несбалансированным. Стабильность советского общества по-прежнему определялась исключительно высоким правовым потенциалом государства. В то же время несбалансированность сама по себе является серьезным тормозом для динамичного функционального развития, что в Советском Союзе на протяжении длительного времени проявлялось достаточно очевидно и выражалось, как известно, в низких темпах роста в последний период существования СССР, в неэффективности экономики и нерациональности ее структуры и т. д.
Что мы можем наблюдать в этой области в России сегодня? «Демократизация» общества и парад суверенитетов начала 90-х годов привели к тому, что практически во всех российских национальных образованиях были введены выборные посты президентов, приняты собственные конституции, многие положения которых противоречат российской, а также множество законов, направленных на укрепление экономической и политической самостоятельности территорий, вплоть до провозглашения полной независимости (Чечня). В «русских» краях и областях этот процесс протекал не столь интенсивно, но в большинстве случаев привел к сходным последствиям. В результате сегодня Россия превратилась в разнородный комплект регионов, характеризующийся очень слабой степенью управляемости сверху. Такие положения конституций некоторых субъектов Федерации, как, например, право предоставления политического убежища гражданам иностранных государств (Татарстан) или обязательное знание коренного языка для лиц, занимающих высокие административные посты, хотя и встречают вполне понятное раздражение в Центре, но вялые попытки привести эти законы в соответствие с государственным Основным Законом (проще говоря, отменить их) в действительности оказываются малоэффективными. Не выполняется главное условие существования федерации — превалирование общегосударственных законов над региональными. Вряд ли будет большой ошибкой утверждать, что большинство регионов в своей общественно-политической и экономической жизни сейчас руководствуется, прежде всего, собственными законами, вспоминая о федеральных лишь в случае возникновения каких-либо разногласий с соседями. Некоторые видимые успехи Центра в юридических столкновениях с субъектами Федерации (отмена референдума в Ингушетии о создании независимой прокуратуры; возобновление Калмыкией выплат в федеральный бюджет и некоторые другие) были достигнуты не столько за счет законного использования властных рычагов, сколько путем компромиссов (в том числе на личностном уровне) с региональными лидерами. В итоге «демократизации» системы государственного управления несбалансированное российское общество практически утратило и компонент стабильности.
Как следствие сегодня в России мы наблюдаем тип общества, который может быть определен как нестабильное - несбалансированное. По оценкам А.Горохова, на данный момент на государство приходится около 25% совокупного объема реальных правовых полномочий, в то время как доля регионов достигла 45 - 50%. Удельный вес остальных общественных субъектов (местных органов власти, предприятий и физических лиц) по-прежнему остается на очень низком уровне (приблизительно по 8—10% у каждого). Государственная правовая основа уже не выдерживает региональной нагрузки, и общество находится на грани падения в «организационный штопор»[44].
Для придания российскому обществу стабильности иногда предлагается изменить его основание, иными словами — рассматривать в качестве его фундамента правовые полномочия не государства, а регионов. Фактически это означает изменение государственного устройства с федеративного на конфедеративное. Такой вариант развития событий в России в той или иной форме неоднократно прогнозировался на страницах зарубежной печати и считается сейчас весьма вероятным для будущего нашей страны.
Вместе с тем исторический опыт показывает, что в долговременном плане конфедерация является нежизнеспособным образованием. Обычно вскоре после её создания происходит либо ее преобразование в федерацию (что особенно характерно для моноэтнических и сравнительно небольших по территории государств), либо провозглашение полной независимости ее членов.
Для России переход к конфедерации явился бы благом лишь в одном — единственном случае: если бы то же самое произошло во всех государствах бывшего Советского Союза или, по крайней мере, в постсоветских странах, непосредственно граничащих с РФ. Такая ситуация могла бы послужить основой для добровольного последующего объединения регионов в новые государства, в том числе на основе этнических, геополитических, экономических и иных факторов, причем объединения безболезненного, практически исключающего в своей основе политические и тем более военные конфликты. За счет этого Россия могла бы вернуть многие исконно русские земли, «подаренные» в свое время союзным республикам.
Однако в приграничных государствах СНГ, не говоря уже о балтийских странах, сегодня не наблюдается ничего похожего. Более того, все наши соседи более или менее чётко придерживаются линии на укрепление унитарной составляющей в своем государственном устройстве. Такая процедура, например, как выборы губернаторов, для большинства из них является непозволительной роскошью, в том числе и с точки зрения территориальной целостности. Поэтому сегодня конфедерация для России, скорее всего, будет означать вторую, и, видимо, необратимую, стадию прогнозировавшегося территориального распада, в том числе в существенной мере стимулируемого извне. В связи с этим экстренно необходимым представляется поиск каких-либо иных способов преодоления кризисной ситуации, сложившейся в системе российского федерализма.
Часто приходится слышать, что нам необходимо учиться демократии и федерализму. Важно понять, что у России нет времени на процесс такого обучения. Если не произойдет радикальных сдвигов в механизмах развития экономики и в системе государственного устройства, уже в ближайшие годы страна может быть раздавлена экономически и ликвидирована как геополитическое целое.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Проблема формы государства имеет не только теоретическое, но и первостепенное практически - политическое значение. От того, как организована и как реализуется государственная власть, определяющим образом зависят эффективность государственного руководства, действенность управления, престиж и стабильность правительства, состояние законности и правопорядка в стране. Вот почему проблема формы государства имеет весьма существенный политический аспект.
Своеобразие конкретной формы государства любого исторического периода определяется, прежде всего, степенью зрелости общественной и государственной жизни, задачами и целями, которые ставит перед собой государство. Другими словами, категория формы государства непосредственно зависит от его содержания и определяется им.
Форма государства в ходе исторического процесса развивается из его признаков, первоначально выраженных в предпосылках государства. В ней, прежде всего, воплощается связь населения в политическое целое, т.е. те публично-властные отношения, которые позволяют рассматривать государство как объединение индивидов, одномасштабное обществу, основанному на обмене товарами и деятельностью. В форме государства воплощается природа и организация публичной власти — системы учреждений, управляющих делами общества.
Сказанное выше объясняет, почему теорию и историю форм государства нельзя рассматривать и изучать отдельно. Теория отвечает на вопрос, как организована власть в государстве, какими органами она представлена, каков порядок образования этих органов, сколь длителен период их полномочий, наконец, какими методами при этом происходит осуществление государственной власти. История же объясняет, какая из известных форм государства наилучшим образом подходит данному народу в данное время.
В своей работе я постарался уделить внимание и теории, и истории, поскольку только на стыке наук мы можем воссоздать по-настоящему глубокую и подробную картину общественно - политических и исторических метаморфоз. История государственности открывает перед нами невероятное разнообразие реально существовавших и существующих ныне политических институтов. Лишь подходя к этому вопросу с позиций теории государства и её методов, мы сможем выделить и обобщить закономерности изменений как эволюционного, так и революционного характера, происходивших в мировой истории государственности. Только делая осознанный выбор, мы можем уберечь себя от внутригосударственных и международных конфликтов и кризисов, только опираясь на многовековую историю политического развития человечества, мы сможем сократить риск неконтролируемых и необратимых изменений в самой структуре государства и общества.
В начале этой работы я ставил перед собой ряд теоретических задач, и в заключении мне хотелось бы выделить и подытожить узловые моменты проведённого мною исследования.