Отражение бытия правовой идеологией носит, как правило, подлинно научный характер, а социально-правовой психикой—эмпирический. Это не значит, однако, что эмпирический характер отражения непременно ведет к искажению отражаемых общественных отношений. Нередко такое отражение дает подлинную картину действительности, но ему не хватает системности, правильного осознания не только данных конкретных отношений, но и их рассмотрения во взаимосвязи всей совокупности общественных отношении. Поэтому сами по себе правильные выводы, которые сделаны на уровне правовой психологии, могут не вписываться в те общие выводы, которые вытекают из комплексного научного осознания общественных отношений. Отсюда и возможные противоречия между общественным интересом и групповым интересом, которые не исключены и в условиях любого общества.
Особенность отражения общественного бытия правовой идеологией и социальной психикой состоит в различной быстроте реакции каждого из структурных элементов правового сознания на изменения различных видов общественных отношений. Поскольку изменения конкретных общественных отношений находят непосредственное отражение в условиях жизни тех или иных социальных групп общества, то они могут быстрее ощутить эти изменения, эмпирически зафиксировать их в своем сознании. Правовая идеология учитывает эти изменения конкретных общественных отношений на основе их глубокого научного осознания. И хотя в целом правовая идеология опережает в своем развитии правовую психику, необходимость оценить изменения данных общественных отношений в общей системе, учесть настроения и чувства классов и социальных групп определяет «вторичность» идеологии по отношению к социально-правовой психике при отражении таких общественных отношений, которые могут быть охарактеризованы как непосредственно составляющие условия жизни данных социальных групп, классов (например, семейные отношения, сфера бытового обслуживания и т. д.). Эта «вторичность» правовой идеологии по отношению к социально-правовой психике отнюдь не означает отставания первой от второй. Такой разрыв определяется потребностью в определенном времени (более или менее длительном) для научного осознания и оценки происходящих изменений, для проверки правильности правовых выводов и предложений вытекающих из развития данных общественных изменений.
Из этих общих положений относительно характера отражения общественных отношений различными структурными элементами правового сознания вытекает вывод об их относительной самостоятельности по отношению друг к другу. Общественное бытие в его различныхаспектах осознается различными структурными элементам] правового сознания разновременно. Как правило, правовая идеология опережает социально правовую психику в осознании, отражении общественных отношений как системы. Однако эмпирическое осознание необходимости определенных изменений в той или иной сфере правового регулирования может происходить вначале на уровне социально-правовой психики.
Здесь необходимо рассмотреть проблему относительной самостоятельности правосознании по отношению к общественному бытию. Известно, что правосознание, как и все другие формы общественного сознания, определяется общественным бытием и поэтому является производным, вторичным по отношению к нему. Эта производность, вторичность ни в какой мере не обусловливает обязательности отставания правосознанияот бытия. В развитии правосознания находят выражениезакономерности, характерные для соотношения сознанияибытия в целом: сознание может опережать развитиебытия, сознание может отставать от развития бытия, сознание может адекватно отражать развитие общественного бытия.
Закономерностью правового сознания в целом является правильное отражение достигнутого уровня общественного развития. Вместе с тем дляправовой идеологии как идеологии подлинно научной характерна ее способность опережать предвидеть перспективы правового развития. Поэтомуеегносеологические и моделирующие функции в значительной мере построены на прогнозировании.
Процесс развития правосознания, отражения в нем потребностей и интересов общественного развития сложный и противоречивый. Противоречивость заложена и в сложном характере отражаемых правовым сознанием общественных отношений, и в сложном взаимодействии правовой идеологии и социально-правовой психики. Известно, что изменения в правовом сознании не происходят автоматически вслед за изменениями в экономике.
Отставание правосознания от общественного развития в условиях общества составляет временное явление, поскольку подлинная научность
идеологии—важный фактор ликвидации возможного разрыва между правосознанием и достигнутым уровнем развития общественных отношений, подтягивания социально-правовой психики до уровня развития общественных отношений.
Причем когда мы говорим о возможности отставания общественного правосознания от бытия, то речь идет об отставании не правосознания в целом, а отдельной группы правовых взглядов, которые не успели преломить происшедших изменений тех или иных сторон общественного бытия. Чтобы эти изменения были зафиксированы в правовой системе, необходимо их осознание на уровне научной правовой идеологии, которая отразит и изменения в экономических отношениях, и соответствующую социально-психологическую реакцию членов общества на эти изменения. В том случае, если экономическое развитие не может быть осознано на уровне социально-правовой психологии в силу ее стихийности, неоформленности, правовая идеология выступает в качестве основы для формирования правовой психологии в направлении осознания объективных потребностей общественного развития.
Таким образом, при относительной самостоятельности каждого структурного элемента правосознания они связаны неразрывно в своем формировании, развитии и воздействии на общественные отношения.
ВИДЫ (ФОРМЫ) ПРАВОСОЗНАНИЯ.
Правосознание, как уже был сказано выше, является одной из форм общественного сознания, общественной ценностью. Значит, на его структуру, оказывают большое влияние структура общества, закономерности развития данного общества, уровень развития правовых институтов, правоотношений, знаний о праве Именно поэтому, опираясь на знания о данном обществе, выделяют критерии типизации правосознания. Общеприняты два основания выделения видов правосознания:
1. Конкретные носители – субъекты.
2. Глубина отражения правовой действительности.
Рассмотрим данные виды правосознания.
Итак, по критерию субъектов (индивид, общественные группы, общество) правосознание распределяется на индивидуальное, групповое и общественное. Именно данный критерий показывает со всей ясностью социальную сущность правосознания.
Индивидуальное правосознание принадлежит субъективному миру индивида как общественного существа. Однако оно не есть прямая проекция, миниатюрный вариант правосознания общества в целом. Оно и образуется, и строится, и проявляется иначе, чем правосознание общества и общественных групп. Индивидуальное правовое сознание формируется у каждого члена общества, так или иначе включенного в общественные отношения, в различные движения, партии, структуры. Например, члены движения «зеленых» (экологические движения) имеют свою систему правовых взглядов, оказывающих формирующее влияние на индивидуальное правосознание. Иными словами, индивидуальное и групповое правосознание не отделены друг от друга китайской стеной, взаимосвязаны и переплетены. Но тем не менее на теоретическом уровне четко выделяется индивидуальное правосознание.
Каналы формирования индивидуального правосознания самые различные. Это и средства массовой информации, и сведения о праве, которыми делится сосед, это и сборники, и рассказы отсидевших в местах лишения свободы бывалых людей, и представления, идущие из глубины веков.
Индивидуальное правосознание гражданина имеет широкий диапазон: от конформизма до нонконформизма, т. е. от приспособленчества, законопослушания до протеста, отрицания действующего законодательства, до надежды на правовые перемены. Но в целом индивидуальное правосознание - это фактор формирования активности личности, предпринимательства, стимулирования использования прав, свобод и исполнения обязанностей.
Индивидуальное правосознание должностного лица, казалось бы, должно быть всегда ориентировано на исполнение закона, на активное продвижение правовых требований в жизнь. Но, увы, как же широко среди должностных лиц (многих чиновников) распространены эмоциональные представления о законе, который, по их мнению, что столб: свалить нельзя, а обойти можно. Этому способствовала и многолетняя практика высших структур российского общества. Например, длительное время в правосознание советского чиновника внедрялось «ленинское» положение о том, что «обойти декрет нельзя, за одно предложение об этом отдают под суд». Эта фраза из записки Ленина в 1919 году одному из своих сотрудников цитировалась бесконечное множестве раз в различных учебниках, статьях, научных трудах.
Однако, когда в 5-м издании Сочинений Ленина эта записка была опубликована полностью, оказалось, что фраза имела продолжение. «Но провести изъятие из декрета через ЦИК можно и должно, и я сие советую», — писал на самом деле В. Ленин. Так создавался двойной стандарт по отношению к закону (декрету, по тогдашней терминологии). И неудивительно, что многие должностные лица этот двойной стандарт неплохо усвоили за долгие десятилетия господства административно-командной системы. Однако неосновательное обобщение на уровне обыденного сознания распространенности таких представлений является неверным. Не так-то просто должностному лицу иной раз пробиться сквозь сеть противоречий в законах, правильно их истолковать, найти закон, обеспечивающий целесообразное решение исполнительной власти и т. п. Подчас именно эта сложнейшая чиновничья работа в обыденном сознании представляется произволом, усмотрением, «обходом» закона и тому подобными прегрешениями. Но это неверные представления, не учитывающие объективные проблемы исполнительной власти.