Христианство характеризуется также особой — не свойственной в такой мере другим религиям — тенденцией к половому аскетизму и безбрачию. Идеалом верующего считается личность, целиком, преданная Христу и сохраняющая во имя него целомудрие. Отсюда обязательное требование целибата, то есть безбрачия и абсолютного воздержания от половых отношений, предъявляемое к священнослужителям Римской католической церкви. Отсюда и та особая роль, которая в христианстве отводится монашеству и отшельничеству, как мужскому, так и женскому. В отличие от иудаизма, предписывавшего обязательное вступление в брак всем половозрелым мужчинам и женщинам, христианство превыше всякого другого состояния оценивает девственность; брак рассматривается как вынужденная уступка влечениям плоти, предназначенная для тех, кто не в силах подавить их усилиями воли. Но наивысшей доблестью для христианина является сохранение целомудрия. Вне всякого сомнения, первоначально сильная аскетическая тенденция, преобладающая в христианстве, была направлена против гиперсексуализма эллинистической культуры, против широко распространенной в ней и открыто признанной педерастии, культовой и обычной проституции, содомии и т.п.
В свете скорого и неизбежного наступления царствия Божия брак рассматривался как принадлежность старого миропорядка, которая прекратит свое существование вместе с ним. Обитатели нового мира «не женятся и не выходят замуж, а живут подобно ангелам на небесах», как утверждает Евангелие от Марка (12:25). Поскольку старый миропорядок доживает последние дни, уже нет необходимости вступать в брак; это только приносит ненужные страдания, и потому, согласно апостолу Павлу, неженатым и незамужним «лучше оставаться как есть».
Аскетические тенденции, присущие христианству, особенно отчетливо проявились в мировоззрении гностических сект, видевших в сексуальном влечении выражение демонического начала. Сознательное отвержение христианами, половой морали окружающего их общества эллинистической эпохи поддерживало первоначальный аскетизм и способствовало его дальнейшему закреплению в качестве официальной позиции христианской церкви по отношению к сексуальности.
Реформация смягчила аскетический подход римско-католической церкви к половым вопросам. Прежде всего это выразилось в отмене целибата для лиц духовного звания, даже для высшего духовенства. Восточные православные церкви остановились на компромиссном решении проблемы: рядовым священнослужителям разрешается вступление в брак, тогда как представители высшей иерархии обязаны соблюдать целибат.
Отдельную проблему составляет отношение к контролю над деторождением. Раннее христианство, как и иудаизм, видело главную рациональную цель брака в деторождении. Для христианства всех времен принципиальный подход к вопросам деторождения всегда состоял в отрицании какого-либо ограничения рождаемости. Христианство всегда критически относилось к использованию контрацептивов и любых методов предохранения. Прерывание беременности на любых сроках без веских медицинских оснований рассматривается как смертный грех. Церковь строго запрещает аборты.
Проблема контроля рождаемости перешла в новую фазу благодаря изобретению и массовому распространению средств контрацепции. Вторым важнейшим фактором стало формирование в послевоенном мире нового свободного отношения к сексу, получившее название сексуальной революции. В этой ситуации в христианстве возникло расхождение взглядов: протестантские церкви (за исключением мормонов) рассматривают сознательное планирование семьи в пределах христианской социальной этики как жизненную необходимость. В противоположность им Римская католическая церковь в специальных энцикликах Пия XI (1930) и Павла VI (1968) полностью запрещает все способы контрацепции. Современные экономические и демографические проблемы, новые возможности» предоставляемые социальным и технологическим прогрессом, требуют более глубокого осмысления в контексте христианской культуры проблем планирования семьи.
Заключение.
Из всего вышесказанного можно сделать следующие выводы о соотношении церкви и государства:
Государство и церковь на протяжении своего существования завесили друг от друга, в зависимости от периода своего развития в большей или меньшей степени.
К примеру хотелось бы привести политическую мысль средних веков:
Аквинат, перетолковав господствующую августинскую интерпретацию истории и политики, Аквинат пришел к выводу, что государство имеет позитивную ценность в самом себе и вне себя: оно не только сохраняет мир, но является выражением божественного провидения и воли во имя людей. Политика, по мнению Аквината, означает моральную ответственность, обдуманное разумом направление воли человека во всех социальных действиях. Политическое благоразумие - это правильный выбор средств к моральной цели, всеобщему благу общества и государства.
В работе “Сумма теологии”, которую можно назвать величайшим синтезом средневековой католической теологии и философии, Аквинат рассматривает вечное право, божественное право, естественное право и позитивное право. Вечное право - это мудрость Бога как правителя всех действий и движений вселенной, оно направляет все действия мироздания. От него происходят все другие, более ограниченные формы права. Божественное право, такое как заповеди, служит как бы дополнительным руководством для тех предписаний естественного права, которые известны всем разумным людям.
Аквинат указывал, что естественное право присуще людям как сознательным, моральным и социальным созданиям. Существует один стандарт истины и справедливости для всех людей, он естественен, и все одинаково знают его. Позитивное право необходимо, чтобы помешать людям делать зло и обеспечить мир. Если позитивное право, введенное сувереном, противоречит естественному праву и разуму, оно не законно и является искажением права, только в данном случае Аквинат признавал правомерным выступление народа против монарха.
Идеальной формой вправления Аквинат, вслед за Аристотелем и Цицероном, считал смешанную из “чистых форм”, при которой монарх олицетворяет единство, аристократия - преобладание надлежащих заслуг, народ служит гарантий мира и согласия. Право государства должно быть санкционировано знатью и народом.
Несмотря на то, что Аквинат, казалось бы, говорил о самостоятельных сферах природы и разума, он в то же время утверждал, что естественная и мирская сфера власти, в конечном счете, подчинены духовной. Духовное бытие людей - компетенция церкви как воспитателя. Именно церковь, воспитывая в людях добродетель, направляет земное блаженство таким образом, чтобы оно привело к счастью на небесах. Так Аквинат доказывал гармонию двух институтов в христианском обществе: церкви и государства.
Благодаря Христианству политическая мысль поднималась на новый уровень. Будучи прямым источником индивидуальной морали, христианство вносило в общение людей дух нового христианского правосознания. Оно утверждало, что человеку от Бога дан индивидуальный способ существования и подчеркивало его самоценность. Наряду с этим христианство учило человека не видеть в подчиненности ненавистного бремени, а воспринимать власть как великое бремя ответственности.
[1]Вебер Макс. Избранное. Образ общества. М., 1994. С. 248.
[2] Bercken W. van den. Ideology and atheism in the Soviet Union. - Berlin; N. Y.,1889. p. 24.
[3] Bercken W. van den. Ideology and atheism in the Soviet Union, p. 106.