И новый устав, исполняя желание русских торговых людей, не пустил иностранцев во внутренние города. В 1669 году поселившийся в России иностранец Петр Марселис подал в Посольский приказ статьи, клонившиеся к изменению торгового устава: он представлял:
1. какой вред происходит от того, что торговля у Архангельска бывает после 1 сентября; многие корабли за поздним временем подвергаются опасностям и погибают, да и русские суда, возвращаясь от Архангельска вверх по Двине, не успевают доходить до Вологды;
2. пусть иноземцы платят пошлины ефимками, а не золотыми; надобно позволить иноземцам привозить золотые в Московское государство, продавать их или в уплату отдавать, кому угодно: это заставит их привозить много золотых и ефимков;
3. теперь для получения золотых и ефимков иноземцам сбавляется пошлина; но если позволить им покупать товары в Москве и в других городах, то я обнадеживаю, что соберется огромное количество ефимков и золотых, больше пошлинного сбора, потому что все те ефимки будут на денежном дворе переделаны и на всякий ефимок будет прибыли по 14 копеек. Позволение покупать товары в Москве и других городах надобно давать только тем иностранцам, которые станут привозить ефимки, а не золотые;
4. прежде давали в Москве и на Архангельской ярмарке разным людям много мелких денег, чтоб в Новый год на эти мелкие деньги ставили в казну ефимки, и этим средством много было привозимо в Москву ефимков: если приказать иноземцам раздавать мелкие деньги для постановки ефимков, чтоб ставили по 16 алтын, то по-прежнему будет привозиться много ефимков.
По обычаю были призваны в Посольский приказ гости и другие торговые люди и прочтены им статьи Марселиса. Гости смекнули, что хитрый иноземец, которого они очень не жаловали, хочет опять ввести свою братью во внутренние города, прельщая правительство обильным привозом ефимков, и потому подали сказку: "Первую статью иноземцы нарушили: в прошлом году много их кораблей пришло в Архангельск после Семена дня (1 сентября); которые пришли и до этого времени, и те торговали до Семена дня малыми торгами, а большими торгами всегда они торгуют на последних днях нарочно, чтоб у русских взять товары дешево, а свои поставить дорого и чтоб в позднем и скором времени русским людям заморских плохих товаров высмотреть было некогда". На вторую статью: "Теперь золотых в Московском государстве еще не умножилось; а что Марселис написал, чтоб иноземцам провозить всюду золотые и ефимки, то этим он хочет с иноземцами у всех русских людей торгами завладеть. Ефимки и золотые у них будут проданы персиянам, армянам, кумыкам и татарам дорогою ценою и вывезены из Московского государства. А если русские люди в Москве и в городах и возьмут у иноземцев за свои товары небольшое число золотых и ефимков, то этих денег в розни в государеву казну не собрать. Иноземцы станут продавать иноземцам же золотые по 40 алтын, а ефимки по 20 алтын и на те деньги станут покупать русские товары дешевом ценою, вполовину против архангельской цены: продаст иноземец 4 золотых по 40 алтын, итого возьмет 4 рубля 26 алтын 4 деньги; на эти деньги купит поташу берковец, даст 5 рублей, а в Архангельске русские люди продают поташ по 9 и по 10 рублей, а на Москве станет приходить поташ иноземцам по 4 золотых берковец. Так и прочие всякие товары переведут у русских людей полуценной перед Архангельском"[38].
Устав отменил множество мелких пошлин: подушное, мыты, сотое, тридцатое, десятое, свальное, складки, повороты, статейные, мостовое, гостиное и другие - и положил их в рублевую пошлину.
В начале устава сочинитель его указал на пример иностранных государств, где торговля считается в числе важнейших государственных дел; в конце по образцу иностранных же государств он принимает меры против роскоши: "В порубежных городах головам и целовальникам у иноземцев расспрашивать и пересматривать в сундуках, ларцах и ящиках жемчугу и каменья неоплошно, чтоб узорчатые вещи в утайке не были; от покупки таких вещей надобно беречься, как и в других государствах берегут серебро, а излишние такие вещи покупать запрещают, не позволяют носить их простым не чиновным людям, чтобы оттого не беднели; также низких чинов люди чтоб не носили шелку и сукна. Надобно удерживать простых людей от покупки таких вещей накладною пошлиною большою и заповедью без пощады: берегут того во всех государствах и от напрасного убожества своих людей охраняют"[38].
Постановив, что воевода архангельский не ведает гостя, который чинит расправу торговым людям, Ордин- Нащокин в конце устава предлагает важную меру, которая приготовляла меры Петра Великого именно предлагает учреждение особого приказа для купцов: "Для многих волокит во всех приказах купецких людей пристойно ведать в одном пристойном приказе, где великий государь укажет своему боярину; этот бы приказ был купецким людям во всех порубежных городах от иных государств обороною и во всех городах от воеводских налог был им защитою и управою. В том же одном приказе давать суд и управу, если купецкие люди будут бить челом на других чинов людей". Явился Приказ купецких дел.
Таким образом, городская жизнь, или, лучше сказать, посадская жизнь, жизнь посадских людей перед эпохою преобразования представляет нам борьбу и с чужими, и с своими. Борьба с иностранными купцами кончилась торжеством русских.
Закрепление принципа национального предпочтения в торговле в Новоторговом уставе свидетельствует об оживлении протекционистской направленности экономической политики Московского правительства. Согласно этому документу, иностранцам разрешалось торговать в пограничных городах - Архангельске, Новгороде, Пскове и др. Проезжать с товарами вглубь страны они могли лишь после получения специального разрешения - грамоты о торгах. Пошлина на их товары повышалась в четыре раза. Заморские вина выделялись в особую категорию и облагались максимальной пошлиной - от 6 до 60 ефимков, так как считалось, что их ввоз составляет конкуренцию царскому "кабаку".
Ужесточение режима ввоза иностранных товаров способствовало расцвету контрабанды, носившей до этого случайный характер. Жестоко избивались и всенародно срамились контрабандисты табака. За кормчество - контрабандный ввоз спиртных напитков - не только били кнутом, но и отсекали руки и ноги.
Можно говорить о создании к концу ХVII века в России довольно разветвленной и централизованной таможенной службы. Новоторговый устав содержал постановления относительно устройства таможен и исполнения таможенных обрядностей.
Система таможенных учреждений была представлена несколькими звеньями. Центральные органы - Приказ большой казны, Большая таможня, Посольская новая таможня, Мытная изба, Конюшенный приказ, Померная изба - находились в Москве. В уездах существовали таможенные избы, на торговых путях имелись таможенные заставы.
Сбор таможенных и кабацких доходов к 1680 г. был сосредоточен в Приказе Большой казны. Большая таможня и Посольская новая таможня оформляла товары иноземцев. В Мытную избу предъявлялись к обложению пошлиной скот, сено и др. Конюшенный приказ надзирал за торговлей лошадьми. Померная изба оформляла сделки на зерно, овощи и другие товары.
Возглавлял таможню таможенный голова, который выбирался из гостей, торговцев, посадских или государевых крестьян и рассматривался как представитель правительства, имеющий право чинить "полную расправу в торговых делах". За превышение сумм сборов он получал награду, за снижение поступлений с него взыскивался ущерб. При нем состояло несколько помощников - целовальников. Служба головы и целовальников носила безвозмездный характер и считалась очень почетной. Помимо целовальников купцам помогали дьяки и подьячие, которые работали по найму и записывали в таможенные книги данные о товарах, хозяине, суммах сборов.