С 1938 г. А.П. Смирнов начал планомерные раскопки Болгарского городища. На основе этих, а также целого ряда других памятников, им издана монография «волжские булгары», в которой на ряду с другими вопросами рассматривает и военно-оборонительное дело волжских булгар. Характеризуя его, А.П. Смирнов высказал ряд важных положений: булгарам были известны приемы постройки крепостей и системы их обороны, отвечавшая всем требованиям военной техники того времени; но булгары защищали свои города далеко не блестяще, даже слабо, что объясняется пережитками кочевого быта и тактикой, схожей, с тактикой сармат; пограничная охрана булгар была не на должной высоте; главной силой булгар была тяжелая конница, пехота имела подсобное значение, но булгары слабее соединенных отрядов русских князей; тактика обороны булгар была выработана в степных условиях; необходимость защищаться от нападений заставила булгар не ограниваться укреплениями отдельных населенных пунктов, а прибегнуть к созданию целых оборонительных линий, например, к созданию вала от Куйбышева до Бураково.
В итоге А.П. Смирнов сделал следующий общий вывод: «вся военная история булгар показывает, что они уступали русским в полевом военном искусстве, но военно-инженерное дело у них стояло на должной высоте. Причиной слабости булгар были их тактика, рассчитанная на конницу, малопригодную в борьбе с русскими, обладавшими прекрасными пешими дружинами».
За 33 года, прошедшие со времени издания монографии А.П. Смирнова был получен новый обширный материал. Преимущественно в 60-80-е годы были подвергнуты научным раскопкам укрепления таких крупнейших городищ, как Билярское, Болгарское, Казани, Хулаша, Тигошевского и других. Составлена карта археологических памятников Волжской Булгарии и сняты планы многих городищ и валов, что позволяет наглядно представить систему их обороны. Успехи советских историков и археологов по изучению истории Волжской Булгарии, в том числе военного дела, были кратко обобщены в статьях Ш.Ф. Мухамедъярова и Р.Г. Фахрутдинова.
Всё это позволяет не останавливаться подробно на всей многочисленной и часто отрывочной информации о военно-инженерном деле булгар, которая была получена в последние десятилетия, а разобрать наиболее значительные проблемы, связанные с этой темой.
Спорнвм пока остается вопрос о булгарских длинных валах. Наметились два возможных подхода к проблеме их назначения: укрепления на границах Булгарии типа поздних засечных черт; пограничные укрепления на границах феодальных владений. Не менее запутан вопрос и о том, против кого были созданы эти укрепления. Со временем С.М.Шпилевского утвердилось мнение, которое поддержал и А.П.Смирнов, что они были сооружены против внешних врагов: западные-против походов русских князей, а восточные-против монголов. Следует отметить, что А.П.Смирнов специально не осматривал эти валы, поэтому его карта булгарских укрепленных линий не совсем точна, что и было отмечено последующими исследователями. Так, критикуя его взгляды на назначение этих валов, Р.Г.Фахрутдинов конструирует свою полукруглую «Большую линию обороны», в которую входят валы и городища по реке Утке, включая городища Сувар, Тюгульбаевское, Красно-ключинское, Старомотакское и городища по реке Ахтай. Однако отсутствие рациональных критериев для включения тех или иных городищ и линий валов в систему обороны, открывает широкий простор для произвольного их конструирования. Пожалуй, пока можно лишь признать как гипотезу, что валы в районе реки Шишма являются «Военно-стратегическими форпостами по охране пограничного правобережья…».
Иногда в качестве доказательства существование оборонительных систем указывают на направление походов русских князей, против которых якобы они и создавались. Довод этот, однако, не бесспорен, т.к. А.П.Смирнов вслед за С.М. Шпилевским считал, что рассматриваемая им система валов защищала Болгар и Биляр с севера, а Р.Г.Фахрутдинов считал, что эти укрепления были нужны для защиты от русских князей и кочевников с юга, причем в качестве доказательства в том и другом случае использовались материалы одних и тех же источников.
До сих пор раскопками не выявлены наземные укрепления длинных валов, что затрудняет оценку их оборонительных возможностей, но вряд ли они представляли серьезное препятствие для русских дружин (что нашло бы отражение в летописи), поэтому более правильно мнение, что многие из этих валов выполняли роль поздних русских засечных черт для защиты от южных кочевников. Такому взгляду отвечает и местоположение некоторых из них.
Остается недоказанным и сам тезис, что длинные валы являются частью общебулгарской системы обороны, т.к. не валы, а стены городов и крепостей являлись основой обороны рубежей, замысел которой строился на том, «что противник не решится проникнуть в глубь княжества, оставив у себя в тылу не захваченные укрепленные пункты, отряды и гарнизоны, которые могли нанести ему удар в спину».
Такой точки зрения, видимо, придерживается в какой то мере и Р.Г.Фахрутдинов, который пишет, что булгарами «было обращено необходимое внимание строительству военных крепостей на важнейших стратегических и торговых путях». Тем не менее, это высказывание остается голословным, т.к., хотя общепризнано, что Булгария-«страна городов и феодальных замков», до сих пор не создано общей классификации городищ.
Первая попытка создания такой типологии была предпринята Н.Ф. Калининым, который разделил все исследованные им городища по размерам на 4 группы: один – до 3 га; два – от 3 до 5 га; три – от 8 до 13 га; четыре – от 28 до 100 га. Городища первой группы он считал феодальными замками, второй – крепостями на стратегически важных пунктах, третьей – городами, четвертой – ремесленно-торговыми поселениями.
Ближайшая задача булгароведения дать детальную классификацию булгарских городищ с точки зрения их военно-оборонительного значения. Другой немаловажной задачей является выяснение характера конструкций булгарских укреплений. Полученные в последние годы материалы позволяют выделить по крайней мере три виды укреплений: в виде тына или частокола, которые известны на Билярском и Хулашском городищах; в виде городней, зафиксированных на Билярском, Болгарском, Хулашском и Суварском городищах; белокаменных стен шириной в полтора метра, исследованных пока на одном памятнике – древней Казани второй половины XII – начало XIII вв.
Перед валами обычно выкапывался ров, размеры которого зависили от местных условий. Часто он оказывался совмещенным с оврагом или берегом реки. Применялись различные способы укрепления вала – обычно глиняной обмазкой или деревянными конструкциями.
Центром обороны стен служили башни. Остатки такой башни выявлены при раскопках Сувара. Это была сложная многоугольная конструкция, составляющая 3 м. в поперечнике. Для XIII-XIX веков подобные башни известны из раскопок на Болгарском городище, где они расположились на расстоянии около 125 метров. Башни обычно защищали проездные ворота, но пока об этом можно судить только лишь по письменным источникам т.к. из раскопок они не известны.
Часто укрепления были 2-3-х рядными. Известно, что на Руси такая система появилась в XII-XIII вв., что связывается большинством исследователей с изменениями тактики осады и обороны, появлением метательной артиллерии и т.д. Иное мнение высказал Г.А. Федоров-Давыдов на основе изучения укреплений Тигашевского городища. Он считал, что трехрядная система обороны связана с желанием укрепить входы межстенными пространствами.
Обилие неразрешенных проблем не позволяет пока установить этапы эволюции булгарских оборонительных систем, но, видимо, она имела ряд специфичных черт, отличающих её от развития укреплений на Руси: от простых мсовых к многовальным, причем мало зависящих от рельефа местности. В Булгарии оборонительные сооружения последнего типа появляются довольно рано. К ним относятся укрепления Биляра, Алексеевского городища и др.
Всё это позволяет согласится с авторами, которые считают, что булгарские крепостные сооружения соответствовали уровню развития военного искусства того времени и успешно выполняли свою роль в период ожесточенных стычек.
Непрекращающиеся дискуссия идет уже ряд лет по вопросу о том, кто из соседних народов оказал большее влияние на булгар. Одним из первых своё мнение по этому вопросу высказал А.П. Смирнов. Он писал: «на сложение булгаро-татарской культуры русские княжества оказали значительно больше влияния, чем Восток, Византия, Кавказ и тем более Китай». При исследовании городища золотоордыского периода у с.Большая Тояба А.П. Смирнов выявил деревянные конструкции, обмазанные с внешней стороны глиной, подвергшейся затем обжигу, и связал это с деятельностью русских мастеров, позднее такое же мнение высказал Г.А. Федоров-Давыдов. Он же, исследуя Тигашевское городище, отметил, что глинобитная стена внутри вала также указывает на русское влияние. О.С. Хованская, изучая стены города Болгара, отметила, что конструкцию деревянных стен булгары могли заимствовать только из Руси.
Имеется ещё одна, правда, малообоснованная гипотеза о том, что система фортификации была заимствована булгарами у византийцев, с которыми якобы они имели в свое время долголетние связи и хорошо были знакомы с их военной техникой и тактикой. Это предположение было впервые высказано А.П. Смрновым и Г.А. Федоровым-Давыдовым после исследования тройной системы валов Тигашевского городища. Последний прямо пишет, что подобная система укреплений «…ведет свое происхождение от античных фортификационных сооружений», но далее замечает, что «эти фортификационные приемы широко распространяются среди различных народов и в эпоху средневековья представляют всеобщее явление». А.П. Смирнов повторяя аргументацию Г.А. Федорова-Давыдова, выделяет тезис, что «…русское военно-инженерное искусство знало другую систему обороны и не применяла узких коридоров типа перибола, а также, что восточные ворота городища Великие Булгары имеют явное южное происхождение». В.Ф. Каховский уже без всякой аргументации пишет, что «булгары умели строить хорошие укрепления по типу античных или византийских крепостей». Ш.Ф. Мухамедъяров разбирая военное дело булгар, соглашается с предыдущими авторами в оценке истоков их военного зодчества.