Особую позицию в этом вопросе занимал Карл Меннингер, который считал, что в случаях злоупотребления и зависимости от психоактивных веществ речь идет о сознательном самоуничтожении, о способе самоубийства, связанном с искажением направленности агрессии, половой неудовлетворенностью и бессознательным стремлением к самонаказанию. Здесь он опирался на идеи, высказанные Фрейдом по поводу возможности смещения агрессии на себя, но в плодотворности идеи Фрейда о существования влечения к смерти Меннингер сомневался. Классический психоанализ, который как известно полагает что конфликты агрессии лежат в основе самоубийства, даже в этом случае признает, что последующая основанная на этом психотерапия «расплывчата», «полипрагматична» и «пессимистична». На этом основании Хайнц Хензелер (2001) делает вывод, что либо слишком сложна переработка конфликта агрессии, либо слишком проста теория.
Результаты исследований в области глубинной психологии (тифоаналитическая теория) не только позволяют, но и побуждают нас вновь обратить внимание на проблему первичного влечения к смерти в интересах более четкого понимания структурно-динамической и экономической организации психики. В рамках тифоаналитической теории мы привыкли понимать, что в основе жизнедеятельности человека, равно как и любого другого живого существа, лежит потребность в снижении напряжения, определяющая направленность жизни как диссипативного, гомеостатического энтропийного процесса. Система хронификации жизни структурирует и континууирует (хронифицирует) этот процесс, побуждая каждый организм «умирать по-своему». В течение жизни организм постоянно обменивается с окружающей средой веществом и энергией, побуждаемый с одной стороны напряжением и чувством неудовольствия, а с другой стороны — разрядкой и чувством удовольствия. Для осуществления качественного хронического снижения напряжения организм имеет врожденные механизмы (инстинкты) и усваивает постнатально различные модели поведения, позволяющие ему реализовать программу жизнедеятельности с помощью (1) агрессии — способности обнаружить, фиксировать, деструктурировать и включить в себя необходимые объекты окружающей среды и (2) элиминации — соответствующей способности удалить и исключить из себя все, что мешает нормальному процессу жизнедеятельности. Эти механизмы, имеющие отношение ко всем физиологическим, нейрофизиологическим, психологическим (в том числе осознанным) процессам носят флюктуирующий, маятниковый характер и ведут к постепенному уменьшению напряжения в течение жизни. Их качественное функционирование последовательно удовлетворяет основную потребность (снижение напряжения) так, что жизнь в целом приносит человеку удовольствие, а само влечение к смерти фактически не осознается. Перманентно осознается то, что традиционно называется желание жить, то есть желания, связанные с качественным функционированием системы хронификации жизни в ее предметной взаимосвязи с окружающей средой. Осознается желание получать пищу и желание удалить ее остатки из кишечника, осознается желание вступать в сексуальные отношения и прекратить их и т.д. Мы имеем полное право говорить о желании жить (в указанном выше смысле), но разговор о наличии у человека влечения к жизни является намного более сложным в теоретическом и практическом планах. Можно предположить, что желание жить есть производное от ограниченного рамками системы хронификации жизни влечения к разрядке от напряжения.
Каким образом с этой точки зрения мы можем понять механизм возникновения у человека желания умереть и последующих суицидальных мыслей, тенденций и действий? Каким образом с этой же точки зрения мы можем понять механизм возникновения у человека желания путем хронического самоотравления существенно сократить свою жизнь? Очевидно, что если система хронификации жизни по разным причинам не обеспечивает качественное снижение напряжения и перманентное удовлетворение основного влечения, напряжение в организме постепенно нарастает, запуская когнитивные механизмы в направлении поиска альтернативных способов разрядки. Самоубийство в данном случае будет одной из наиболее «эффективных» моделей разрядки напряжения путем «короткого замыкания» в том случае, если «жизненное напряжение» сможет преодолеть барьеры боли и страха. Наркологические, невротические, психотические и психосоматические расстройства будут аналогичными моделями в том случае, если барьеры боли и страха преодолены не будут. Если мы видим человека, который очень хочет спать, мы можем предположить, что перед этим он очень долго и напряженно бодрствовал. Если мы видим подростка, который очень хочет «расслабиться», приняв психоактивные вещества (прием психоактивных веществ сами подростки часто называют адекватным слэнговым термином — «убиться»), мы можем предположить, что: (1) жизнь предъявила к нему избыточные требования, вызвавшие непереносимое увеличение напряжения и (2) у подростка отсутствуют альтернативные механизмы снижения этого напряжения. Жизнь как процесс хронического перманентного снижения напряжения перестает приносить ему удовольствие, так как у него отсутствуют внутренние способности избавиться от напряжения, которое возникает у него в результате контакта с окружающей средой. Психоактивные вещества и связанная с ними культура (страшный девиз подростковой среды - «с пивом по жизни») в этом случае становятся единственным безальтернативным способом снижения напряжения и получения удовольствия от жизни во всех ее проявлениях.
Первичная профилактика хронического самоотравления психоактивными веществами у подростков с точки зрения развиваемой нами тифоаналитической теории должна быть прежде всего направлена на повышение качества жизни подростка, что в свою очередь отнюдь не подразумевает повышение качества окружающей его материальной и социальной среды, как это часто подразумевается. Повышение качества жизни подростка предполагает восстановление и развитие его способностей к агрессивному (в нашем понимании) усвоению той части окружающего его мира, которая качественно удовлетворяет его потребности и снижает напряжение и способностей к отказу (элиминации) той части окружающего мира, которая удовлетворению этих потребностей препятствует. Повышение качества жизни подростка, как и любого другого человека, заключается в повышении степени его свободы, гибкости и аутентичности, то есть соответствия, прежде всего, самому себе и своим возможностям.
Социальный контроль за деструктивным поведением
Очевидно, что использование уголовного наказания в отношении преступников, проституток и пьяниц не теряет смысл, так как большинство из них больные люди и нуждаются в медицинской, психологической, социальной помощи.
Наша исправительно-трудовая система не сколько исправляет, сколько карает человека. Именно места лишения свободы являются основными рассадниками гомосексуализма, школами, в которых завершается формирование деструктивного поведения и самосознания.
Как правило, вначале деструктивное поведение немотивированное. Молодой человек, как правило, хочет соответствовать требованиям общества, но в силу социальных условий неумение правильно определить свои социальные роли, незнания способов социальной адаптации, нищенского уровня жизни, он не может этого сделать.
Основные факторы социального контроля:
1) Методы и средства социального контроля должны быть адекватны конкретным видам деструктивного поведения. Основным средством социального контроля должно стать удовлетворение различных потребностей и интересов лиц, склонных к «ненормальному» поведению. Так, научное, техническое и другие виды творчества могут служить серьезной альтернативой разным формам противоправного, и аморального поведения.
2) Существенное сужение репрессивных мер воздействия. Лишение свободы приводит личность к социальной и нравственной деградации и может использоваться лишь как крайняя мера воздействия. Следовательно, в отношении молодых правонарушителей допустимо сокращение сроков лишении свободы, отсрочка исполнения приговора, условно-досрочное освобождение и главное изменение условий содержания.
3) Создание гибкой и разветвленной системы социальной помощи, включающие государственные, общественные, благотворительные и иные структурные звенья. Неплохо зарекомендовали себя общественные организации по принципу «самопомощи» (группы анонимных алкоголиков, наркоманов или освобожденных из мест лишения свободы).
4) Нравственное вознаграждение и духовное развитие граждан на принципах общечеловеческой морали и духовных ценностей, свободы совести и слова, индивидуального поиска смысла жизни (кризис духа или утрата смысла жизни - важный фактор деструктивного поведения). Создание »институтов согласия» и «институтов посредничества», которые бы принимали на себя функции уголовного и административного правоприменения сообразно тяжести проступка или преступления, личности правонарушителя, условиям совершения противоправного деяния.
5) Жесткий контроль над потоком видеозаписей, содержащих сцены насилия, жестокости и натурального секса. Ориентация молодежи на «изделия» черного рынка, где проповедуется культ насилия и примитивный секс, формирует криминальные установки и ущербное самосознание.
6) Изменение менталитета граждан, выросших в условиях тоталитаризма. Формирование средствами массовой информации, учебными и просветительскими организациями более терпимого и милосердного отношения к инакомыслящим и инакодействующим (сексуальным меньшинствам и др.).