Соотношение абитуриентов из разных городов (крупных, средних, малых) несколько меняется в пользу последних. Возможно, это связано с развитием в последние годы во многих крупных городах филиалов и отделений государственных и коммерческих вузов. Иногородним студентам учиться гораздо сложнее, но с учетом неравенства шансов, те из иногородних, которые успешно преодолевают трудности конкурсного отбора, нередко оказываются лучше подготовлены, и более мотивированы к последующей учебе.
Продолжается дальнейшее сокращение доли студентов – жителей сельской местности.
Обращает внимание, что начиная с третьего курса студенты восполняют недостаток актуальных знаний учебой на других факультетах и учебных заведениях города. Дополнительно учится каждый пятый студент Университета.
Исследование показало, что студенты предъявляют высокие требования к личности преподавателя и учебному процессу (наличию инновационных форм обучения), к возможности получить практические умения и навыки по избранной специальности.
Интересно отметить, что к себе студенты предъявляют гораздо более низкие требования. Традиционно также невелик интерес студентов как к процессу обучения, так и к получаемым знаниям.
Изменение положения молодежи в материальном производстве является важным показателем ее социального развития и фактором экономической самостоятельности. За годы реформ занятость молодежи в данной сфере сократилась более чем на четверть, что связано с развалом производства в стране. Результаты исследований В.И. Чупрова показывают, что эта тенденция сохраняется. Если в 1999 г. трудом в материальном производстве было занято 44,2%, то в 2002 г. – 41,4%, что значительно меньше, чем в среднем среди занятого населения (62,3%). Особенно пострадал государственный сектор производства, где занятость молодежи за эти годы сократилась почти в 1,5 раза. Начиная с 1994 г. темпы оттока молодежи из госсектора существенно замедлились и составили около 6% в год. В 1999 г. ее занятость в госсекторе равнялась 46% и до 2002 г. практически не изменилась. Приток же молодежи в материальное производство с другими формами собственности составил по отношению к 1994 г. 29,4%.
Как отмечает исследователь молодежных проблем Ю.А. Зубок оценка молодежью престижа работы в государственном секторе ниже, чем занятость на предприятиях других форм собственности. В то же время две трети молодых людей продолжают трудиться на государственных предприятиях. Причины противоречия находятся в стремлении молодежи к стабильности, которая чаще всего связывается с государственными предприятиями. Но в условиях низкой заработной платы, угрозы банкротства предприятий и скрытой безработицы, назвать ситуацию благоприятной и стабильной нельзя. Социально-экономические условия расходятся с ожиданиями молодых людей, поэтому только 24% респондентов предпочли бы работу в госсекторе, если бы имели возможность выбора. Безусловно, престижность работы в частном секторе связана с более высокой оплатой труда, что позволяет молодежи, занятой в частной сфере становится референтной группой для остальных. Тем самым создается мощный мотивационный стимул не только для изменений в структуре молодежной занятости внутри сферы распределения, но и для перемещения молодежи из сферы материального производства в другие сектора экономики[9].
Подавляющее большинство молодежи в материальном производстве составляет наемную рабочую силу. Лишь немногим более двух процентов молодых людей владеют собственными предприятиями, производящими продукцию, являются работодателями, около десяти процентов занимаются малым бизнесом.
Увеличилась доля молодежи в сфере распределения и обмена (банковская, посредническая деятельность, оказание услуг, торговля и др.).
Серьезной проблемой остается сужение сферы использования квалифицированного труда и, как следствие, отток молодежи из бюджетной сферы и массовых профессий (учителя, врачи, инженеры). Более половины молодых работают не по специальности, 17,8% не имеют возможности повысить квалификацию, 30,1% увеличить реальную зарплату и 30,5% продвинуться по службе, более 41% респондентов хотели бы сменить профессию и получить вторую специальность.
Образование было и остается важнейшим фактором социальной мобильности. Поэтому образовательный статус молодежи является значимым критерием ее социального развития. Эмпирически он измеряется на основе показателей уровня образования и отношения респондентов к возможности его изменения. В анализируемый период отмечены противоречивые тенденции в изменении образовательного статуса молодежи. Рост уровня образования наблюдаются по всем его видам, кроме среднего специального.
В структуре потребностей образование прочно удерживается на втором месте, а в абсолютном выражении средневзвешенный коэффициент, характеризующий потребность в образовании заметно вырос, по сравнению с 1999 годом, с 4,5 до 4,65. По остальным показателям образовательного статуса – потребности и ценности образования и знаний, интерес к учебе, возможности продолжения учебы – изменения носили скорее отрицательный характер, а по некоторым из них произошла незначительная стагнация.
Так, снизились значения ценностей знания (с 42% до 41%), терминальных ценностей образования (с 65,3% до 58,6%), одновременно повысились значения инструментальных ценностей образования (с 35,7% до 41,4%), сократилось число желающих продолжать учебу по всем видам обучения (с 18,8% до 15,8%), кроме ВУЗов и техникумов. Одновременно остается высоким стремление к высшему образованию, особенно вечернему. При этом, молодые люди стали ниже оценивать собственные возможности при поступлении в учебные заведения (К в 1999 = 4,54, К в 2002 = 4,47).
Подобное снижение значений показателей субъективного аспекта образовательного статуса сопряжено с отсутствием определенности в этой сфере, вызванным недостатками ее реформирования. Не видя четких целей затянувшихся реформ, молодые люди часто лишаются надежных ориентиров в выборе собственных стратегий в образовании, что и становится фактором риска снижения когнитивного потенциала нового поколения.
Между тем, тенденции развития наглядно прослеживается в анализе межгенерационной мобильности молодежи в сфере образования (таблица 3). По сравнению с 1999 годом отмечены положительные тенденции в воспроизводстве молодежью старше 18 лет образовательного статуса родителей. Ограничение возраста вызвано стремлением к более строгому выделению групп по уровню образования. К 18 годам образовательный статус молодых людей приобретает большую определенность. Они уже успевают окончить среднюю школу, завершают учебу в ПТУ и техникумах, многие поступают в ВУЗы.
Сопоставление данных социологических исследований, проведенных в течение нескольких десятилетий под руководством известных социологов Ю.Р. Вишневского, И.М. Ильинского, В.Т. Лисовского, Б.А. Ручкина, В.И. Чупрова, А.В. Шаронова дает представление об основных тенденциях в динамике ценностных установок и ориентаций молодежи.
Все в большей степени среди молодых людей проявляются ориентации на достижение личного успеха. Если установка на успех в 70-е годы была характерна для 10-15 % респондентов, то в 90-е годы – для 60-70% опрошенных. Истоки изменений лежат как в усилении индивидуалистических ориентаций молодежи, так и в экстремальности современной жизненной ситуации в России. Для большинства молодых людей успех связывается с достижениями материального благополучия посредством карьеры, приобретения высокого социального статуса. Важность общественного признания большей частью молодежи ставится под сомнение.
По-прежнему в числе приоритетных ценностей молодежи – семья, здоровье, друзья. Устойчивыми являются ориентации прагматического характера. Материальную обеспеченность отнесли к высшим ценностям в 1990 году 42% опрошенных, в 1991 году – 58%, в 2000г. – 60 % респондентов. В то же время снижается уровень духовности молодежи. Доля молодых людей, назвавших среди высших ценностей духовность, сократилась с 16% в начале 90- х гг. до 12% в начале нового века. Более двух третей опрошенных не включили духовность в число качеств необходимых современному человеку в условиях перехода к рынку.
Наблюдается противоречие в жизненных установках молодежи. Дух предприимчивости, характерный для рыночной экономики причудливо уживается с бюрократическим «рынком связей», определяющем каналы достижения материальных, статусных, профессиональных благ и успехов.
В начале рыночных преобразований «умение устанавливать связи с нужными людьми» признавалось молодыми людьми в числе самых важных, в то время как в последние годы становятся важными и предприимчивость, образованность, инновационность. На смену инфантильным настроениям («Я могу в жизни добиться чего-либо только благодаря помощи извне») приходит осознание прежде всего личностных усилий и активной позиции в жизни («Мой успех зависит от меня, от моей предприимчивости»).
Молодежь признает важную роль высшего образования, которое выступает в качестве основы для будущей успешной жизни. Если в начале 90-х годов главным при достижении успеха считалось везение, стечение обстоятельств, умение рисковать, а уровень образования не рассматривался как фактор успеха, то в последнее время ситуация изменилась. В то же время резко снижается ориентация на профессиональное мастерство, растущее с повышением квалификации. Рыночные отношения создают возможности быстро обогащения независимо от уровня образования и квалификации.
Происходит снижение престижа традиционных (инженерной, педагогической, и др.) профессий и усиление прагматических настроений. Развиваются ориентации в профессиональном и жизненном самоопределении на перспективу. Молодые люди часто выбирают профессию по причине престижности и высокой оплаты труда в ущерб собственным склонностям и способностям. Отмечается стремление к трудоустройству в негосударственном секторе, смене профессиональной деятельности. В определенной мере сформировался социальный пессимизм молодежи, заключающийся в признании бесполезности своих усилий в интересной и содержательной, но мало оплачиваемой работе.