1. «Когда у людей есть личные интересы, они не ропщут один на другого, а заняты каждый своим делом, и прогресс ускоряется».
2. Обладание чем-то доставляет удовольствие, «ибо все, или почти все, любят деньги и другие подобные вещи». Аристотель резко отдаляет такую любовь к собственности от эгоизма и мелочности, рассматривая ее с точки зрения самореализации и самоуважения.
3. Щедрость. При общественной собственности никто не может быть щедрым и великодушным, так как ни у кого ничего нет. В системе частной собственности богатство и неравенство «дают возможность проявлять щедрость и милосердие».
4. Видимо, идея частной собственности глубоко укоренилась в душе человека» если существует так долго — «нельзя пренебрегать опытом веков». Что до строя с общественной собственностью, то «если б он был хорош, то за столько лет примеры его были бы известны».
Аристотель знает о бедах, сопутствующих системе частной собственности, но считает, что они «вызваны совсем другой причиной порочностью человеческой натуры». Несовершенство общества исправляется не уравнением состояний, а моральным улучшением людей. Начинать реформу нужно не столько с уравнения собственности, сколько с того, чтобы приучить благородные души обуздать желания и принудить к этому неблагородные (то есть, мешая им, но, не применяя грубую силу). Законодатель должен стремиться не к равенству, а к выравниванию собственности. Важно не у кого собственность, а как ее используют.
Аристотель хвалит общество, где средний класс сильнее всех. Там же, где у одних много, у других — ничего, можно прийти к двум крайностям — плутократическому режиму («олигархии») в интересах только богатых или к пролетарскому режиму («демократии») — в интересах городской бедноты. Любая крайность может увенчаться тиранией.
И поныне суть всех обсуждений проблем неравенства и социальной справедливости сводится к тем же вопросам, которые ставили и обсуждали великие греки.
Решающее значение для складывания современные представления о сущности, формах и функциях социального неравенства, наряду с К. Марксом, имел М. Вебер — классик мировой социологической теории. Идейная основа взглядов М. Вебера состоит в том, что индивид является субъектом действия, а типический индивид — субъектом социального действия. Он стремился развить альтернативный анализ исходя из множественности источников социальной иерархии.
В противовес К. Марксу, М. Вебер, кроме экономического аспекта стратификации, учитывал также такие аспекты как власть и престиж Вебер рассматривал собственность, власть и престиж как три отдельных, взаимодействующих фактора, лежащих в основе иерархий в любом обществе. Различия в собственности порождают экономические классы; различия, имеющие отношение к власти, порождают политические партии, а престижные различия дают статусные группировки, или страты. Отсюда он сформулировал свое представление о «трех автономных измерениях стратификации». Он подчеркивал, что классы и партии — явления, относящиеся к сфере распределения власти внутри сообщества. Можно следующим образом реконструировать веберовскую типологию классов при капитализме:
1. Рабочий класс, лишенный собственности. Он предлагает на рынке свои услуги и дифференцируется по уровню квалификации.
2. Мелкая буржуазия — класс мелких бизнесменов и торговцев.
3. Лишенные собственности «белые воротнички», технические специалисты и интеллигенция.
4. Администраторы и менеджеры.
5. Собственники, которые также стремятся через образование к тем преимуществам, которыми владеют интеллектуалы.
6. Класс собственников, то есть те, кто получает ренту от владения землей, шахтами и т.д.
7. «Коммерческий класс», то есть предприниматели.
М. Вебер утверждал, что собственники — это позитивно привилегированный класс. На другом полюсе — негативно привилегированный класс, сюда он включал тех, кто не имеет ни собственности, ни квалификации, которую можно предложить на рынке.Между двумя полюсами находится целый спектр так называемых «средних классов», которые состоят как из мелких собственников, так и из людей, способных предложить на рынке свои навыки и умения (чиновники, ремесленники, крестьяне).
М. Вебер не принимал распространенных в его время идей о гармонии классовых отношений.
М. Вебер считал необходимым признание того факта, что «закон господства» является объективным технологическим законом, и что общество в силу этого оказывается для неимущего рабочего класса, по собственным словам М. Вебера, «домом рабства». Он подчеркивал, что рационализация означает деление общества на правящий класс собственников, руководствующийся исключительно своей выгодой, и лишенный собственности рабочий класс, вынужденный смириться со своим жребием под угрозой голода. Однако он никогда не обсуждал вопроса о возможном революционном выступлении масс. М. Вебер, в отличие от К. Маркса, сомневался в вероятности того, что рабочие смогут подняться до настоящей классовой сознательности и объединяться в общей классовой борьбе против системы, эксплуатирующей их. Это может произойти, по М. Веберу, только в том случае, когда контраст жизненных шансов перестанет восприниматься рабочими как неизбежный, и когда они поймут, что причиной этого контраста является несправедливое распределение собственности и экономическая структура в целом.
По его предположению, мыслима лишь одна рациональная экономика, которая является технократической системой, действующей через механизм привилегий собственности и классового господства. Поэтому там не может существовать никакой дихотомии интересов. В рациональном обществе М. Вебера те, кто оказывается в неблагоприятном положении, становятся скромными в силу необходимости быть в согласии с разумом. В этом смысле класс представляет собой своего рода отражение в обществе количественной рациональности рынка. Благодаря этому становится явным, кто чего стоит, и кто что делает в обществе. При этом то, что люди получают, и то, что они делают, зависит от их жизненных шансов. Эти шансы являются вероятностными оценками продолжительности и качества жизни. Социальный класс является функцией общей оценки «жизненных шансов». У одних эти шансы велики, они подкрепляются высоким престижем в рациональной системе капитализма, у других они низкие, оскорбляющие человеческое достоинство.
Таким образом, веберовская трактовка социального неравенства предполагает, что в нем на одном и том же человеческом материале, выступая в различных конфигурациях, существуют и взаимодействуют три типа стратификационных иерархий. Они в значительной степени независимы друг от друга и с разных сторон и на разных принципах упорядочивают и стабилизируют поведение членов общества. Такой подход, по мнению Вебера, позволяет лучше понять закономерности развития и строения общества, чем предположение чистой связи между ними и разделение их на «первичные» и «производные», особенно когда речь идет о свободе и социальной справедливости.
Все развитые общества характеризуются неравным распределением материальных и символических благ, вознаграждений и возможностей, как в отношении отдельных индивидов, так и между группами внутри общества. Неравенство выступает констатацией специфического человеческого существования. Это является причиной того, что в любом сложном обществе существуют те или иные структуры социальных неравенств, что порождает усилия по поиску их объяснения и оправдания.
При рассмотрении проблемы социального неравенства вполне оправдано исходить из теории социально-экономической неоднородности труда. Выполняя качественно неравные виды труда, в разной степени удовлетворяя общественные потребности, люди иногда оказываются заняты экономически неоднородным трудом, ибо такие виды труда имеют разную оценку их общественной полезности.
Именно социально-экономическая неоднородность труда – не только следствие, но и причина присвоения одними людьми власти, собственности, престижа и отсутствия всех этих знаков продвинутости в общественной иерархии у других. Каждая из групп вырабатывает свои ценности и нормы, и опираются на них, если они размещаются по иерархическому принципу, то они являются социальными слоями.
В социальной стратификации имеет тенденцию наследование позиций. Действие принципа наследования позиций приводит к тому, что далеко не все способные и образованные индивиды имеют равные шансы занять властные, обладающие высокими принципами и хорошо оплачиваемые позиции. Здесь действуют два механизма селекции: неравный доступ к подлинно качественному образованию; неодинаковые возможности получения позиций в равной степени подготовленными индивидами.
Социальная стратификация обладает традиционным характером. Поскольку при исторической подвижности формы ее сущность, то есть неравенство положения разных групп людей, сохраняется на протяжении всей истории цивилизации.
Стратификация, как и любая другая наука, имеет свои формы. До сих пор мы говорили о неравенстве без учета его формы. Между тем от формы зависит и интенсивность стратификации. Теоретические возможности здесь колеблются от такой крайности, когда любому статусу приписывается одинаковое количество и того и другого и третьего. Крайних форм стратификации не было ни в одном историческом объекте.