Народ, имеющий такую семью, народ энергичный, сильный, творческий, непобедимый. Государственная власть у такого народа не может быть деспотичной, бюрократии - нет; царит "общественное мнение". Личность ценится и уважается. Примерами таких народов являются народы скандинавские и, в особенности, англосаксы. У них как раз семья организована по такому типу. И мы видим, что англосаксы действительно управляют миром. "На всем земном шаре мы не можем сделать шагу, чтобы не встретиться с англичанами, - пишет один французский ученый. Мы везде видим гордо развевающийся английский флаг. Из Канады и Соед. Штатов они управляют Америкой, из Египта и Кота - Африкой, из Индии диктуют свою волю Азии, из Австралии господствуют над Океанией; наконец, они же вершат дела Европы и всего мира... Англосаксы совершают нашествие на весь мир, и это нашествие представляет своего рода чудо, ибо завоеватель не располагает ни большой армией, ни сильной общественной властью. Он приходит не как германец с громадными батальонами и усовершенствованным оружием, а один, с мирною сохою. Его презирают, потому что не знают, что такое соха и что значит этот человек". Эти слова, написанные в 90-х годах, блестяще подтверждались великой войной и современными событиями. Англосаксы победили воинствующих германцев и по-прежнему правят миром.
Эти соображения достаточно ярко подтверждают важную роль семейной группировки и ее влияние на судьбы народов и других социальных групп. Мы видим действительно: какова семья - таков и народ. Пред силой семейной группировки нередко приходится отступать таким социальным группам, как церковь и государство. Попытки церковной и государственной власти изменить основы семейной организации обречены почти всегда на неудачу, если реформа не требуется самим институтом семьи. Законы, издававшиеся государственной властью и церковью (напр., закон в Риме, пытавшийся ввести всеобщую брачную повинность или борьба церкви против невенчанных браков), не прививались в жизни, раз они шли вразрез с интересами семейной группировки. Самые громадные революции часто проходят не задевая основ семейного уклада. Это не значит, конечно, что при столкновении с другими социальными группами семья всегда выходит победителем и не испытывает никаких изменений. А значит только, что она — один из наиболее устойчивых и влиятельных социальных коллективов, в которые группируется население.
Население земного шара расслаивается не только на семейные группы, но и на государственные коллективы. Таковы коллективы, носящие название: Россия, Англия, Франция, Германия и др. Связью лиц, составляющих членов государства, является подчиненность верховной государственной власти, одно подданство и целый ряд отношений, указываемых в "основных законах" государства. Государство является одной из самых влиятельных социальных групп. Оно обычно обнимает большое число членов. Оно является организованной сверху донизу группой. Члены одного государства чувствуют себя солидарными в силу принадлежности к одному государственному телу. Эта солидарность проявляется в том, что носит имя "патриотизм".
Государство весьма сильно влияет на поведение своих членов. С самого рождения мы оказываемся прикрепленными к государству. Через своих агентов оно, подобно ангелу-хранителю, присутствует при нашем рождении и его "узаконивает", и через них же оно присутствует и "удостоверяет" нашу смерть. Чуть не каждый шаг мы совершаем, сталкиваясь с агентами и законами государства. Путем тех и других оно направляет наше поведение и указывает нам, если мы законы государства преступим.
Область вмешательства государства в поведение людей изменчива. Бывали времена, когда государство вмешивалось в каждый шаг индивида: указывало ему, как он должен себя вести, как думать, как верить, как одеваться, что есть, когда работать, когда гулять, какую работу делать и т.д. Такова эпоха т.н. "полицейского государства", когда государственная власть всесторонне опекала подданных, как неразумных детей, и не предоставляла им никакой свободы. Такой широкий объем государственного вмешательства обычно бывает у народов воинственных, а у одного и того же народа в периоды и годы ведения войн. Последняя война сопровождалась увеличением государственного вмешательства у всех воюющих государств, у нас же она привела к небывалому деспотизму государства над населением (к коммунизму). Эти эпохи сменялись другими, лозунгом которых было: никакой государственной опеки. Государство не должно вмешиваться в жизнь граждан. Если последним предоставят полную свободу, они сами установят наилучшие порядки. Конечно, государство продолжало вмешиваться в жизнь подданных, но объем этого вмешательства был гораздо скромнее. Личность сама решала: как она должна думать, как верить, что говорить, что писать и печатать (свобода мысли, религии, слова, печати, собраний, союзов, неприкосновенность личности и т.д.).
Она добилась свободы и не позволяла государственной власти вмешиваться в эти области своего поведения. У нас до революции 1917 года были порядки "полицейского государства". За время войны и у нас, и в других странах область государственного вмешательства возросла. После октябрьского переворота объем государственной опеки населения достиг небывалых размеров. В Советской России, как и в древних военных государствах: в Перу, Египте и др., государство пытается регулировать всю жизнь подданных. Населению предписывается, как и чем оно должно заниматься, как думать, как верить, во что одеваться, чем питаться, какие газеты читать, какие книги писать, каких ораторов слушать и т.д. Словом, вся жизнь граждан поставлена под опеку государственного недреманного ока. Едва ли можно сомневаться в том, что в дальнейшем, с наступлением мира, это громадное вмешательство государства должно пасть или уменьшиться в своем объеме.
Из этих замечаний мы видим, что влияние государственной группы на жизнь и поведение населения громадно. Но государство весьма сильно влияет и на судьбу других социальных групп: семью, партию, профессии, церковь и т.д. От политики государственной власти весьма сильно зависит устройство и судьба этих групп. В столкновениях с государством эти коллективы нередко терпели поражение и принуждены были подчиняться велениям государственной власти. Это влияние государства столь значительно, что оно привело многих к мысли о всемогуществе государства. Государствоведы изображают нам государство чем-то вроде филаретонского бога; приписывают ему: вечность, всемогущество, вездесущность, неизменяемость и т.д. Многие отождествляют государство с обществом и думают, что кроме государственной группировки нет никаких других; и то, и другое, конечно, неверно. Мы видим, что государство только один из видов социальной группы, наряду с ним существует множество других социальных групп: церковь, семья, партия и т.д. Государство влиятельно, но не всемогуще. Умная государственная власть это сама сознает и потому не пускается на опыты, обреченные на неудачу. Немудрая власть часто издает множество законов, но они остаются на бумаге.
Далее мы знаем немало случаев, где государство при столкновении с другими негосударственными социальными группами терпело поражение. Так было с семьей. В средние века государство было порабощено церковной группой. В Европе католическая церковь играла судьбою государственных союзов по своему хотению. Теперь могучим соперником государства выступают вне государственные профессиональные и классовые группы. Словом, государство влиятельно, но не всемогуще. Оно не абсолютный монарх в среде других социальных групп, а только один из членов коллегии наиболее влиятельных социальных групп, перечисленных выше.
Население далее расслаивается по расовым признакам. Расовой группой называется совокупность лиц, сходных по своему анатомо-физиологическому строению, в частности по цвету кожи (черная, белая, желтая и краснокожие расы). Люди, принадлежащие к одной расе, чувствуют себя более близкими, чем с людьми другой расы. Чернокожий негр кажется нам, белым, каким-то чужим существом, мало похожим на нас. Слова "арот", "эфиоп", "черный дьявол" или "желтолицый дьявол" у белых рас стали ругательными словами. "Белый", "бледнолицый" являются ругательствами у небелых рас. Люди одной расы взаимно притягиваются, разных рас - отталкиваются. Появление негра в наших деревнях - событие. На него будут указывать пальцами. Им будут пугать детей. Даже в самых передовых странах, как Сев.-Американские Штаты, где негры давно живут бок о бок с белыми, до сих пор существует расовая отчужденность. Она выражается в том, что имеются свои кабаки, театры, школы, рестораны и т.п. для белых, свои — для черных. Англичанин не сядет за один стол с чисто одетым негром. Даже в тюрьмах белые и черные размещаются порознь. Негр-капиталист и негр-пролетарий часто чувствуют себя более солидарными, чем белый пролетарий и рабочий-негр. Недаром же негры не допускались в англо-американские профессиональные рабочие союзы (тред-юнионы).
Легко видеть, что это расслоение проходит по линиям, не совпадающим с линиями расслоения семейного, государственного и других. Расовая группировка очень численная. Она могла бы быть чрезвычайно влиятельной, если бы была достаточно организованной. Последнего условия часто не бывает. Поэтому действительное влияние расовых коллективов меньше, чем оно могло бы быть.
Дальнейшим расслоением населения является расслоение его по языковым социальным группам. Люди, говорящие на одном и том же языке, чувствуют себя более близкими, чем люди, говорящие на разных языках. Последние, согласно сказанному выше, не имеют в своем распоряжении наиболее удобного проводника — общего языка. Проявление этого расслоения мы можем наблюдать всюду. В городах, где живут разноязычные люди, русский тянется к русскому, немец к немцу, китаец к китайцу и т.д. Человек, попавший в чужую страну и не знающий ее языка, рад встретить лицо, говорящее на своем языке. То же мы видим и в пределах населения одного государства. Население России в зависимости от различия языка распадается на множество языковых коллективов; таковы группы: великоруссов, поляков, татар, черемис, зырян, армян, грузин, башкиров, эстонцев и т.п.