Понятие механизмов интерпретируется как совокупность форм группового и коллективного поведения, репрезентированных в различных видах группового, коллективного и массового волеизъявления и институционализированных в форме молодежных организаций различной направленности (образовательных, профессиональных, политических, социокультурных). Такими же механизмами со стороны общества выступают специальные органы власти и социального контроля, социальные институты, полностью или частично ответственные за реализацию социальной политики общества в отношении молодого поколения.
Под механизмами преодоления социально напряженных ситуаций понимаются и конкретные социальные технологии, способствующие устранению причин социальной напряженности. Субъектами или инициаторами использования таких технологий выступают все участники социально напряженных ситуаций (молодежь, СМИ, общество, государство, общественные организации и социальные институты). Континуум таких технологий чрезвычайно широк: от социальных инициатив, социальной терапии до принудительных мер социального контроля.
Конструктивное преодоление социальной напряженности во взаимоотношениях молодежи и общества в самом обобщенном виде означает успешное становление, социализацию молодого поколения и является конструированием социальной реальности независимо от того, сохраняются в неизменном виде функции институтов или в них вносятся какие-то изменения. История социальных институтов свидетельствует: благодаря индивидуализации выполнения ролевых предписаний, социализация конструктивна даже в случаях внешней неизменности норм и социального контроля. В реальной повседневной жизни успешная социализация в одни социальные институты сочетается с неуспешной социализацией в другие.
Структура социально распределенного знания о социально напряженной ситуации такова, что на стороне контрсубъекта (власти) не только знание истории каждого отдельно взятого института, но и теории социальных решений, в то время как на стороне первичного субъекта (молодежи) знание только того, что представлено в качестве реальности их повседневной жизни.
Различия в знаниях молодежи о повседневной реальности и знаниях власти, используемых в решении социальных проблем, носят не только содержательный, но и структурный характер. В структуре знаний молодежи о социальной реальности преобладают реальные жизненные потребности, меньший удельный вес имеют индивидуальные и групповые интересы, и еще меньший — ценностные ориентации.
Структура знаний о реальности, лежащая в основе властных действий, имеет зеркально противоположное сочетание удельных весов потребностей, интересов и ценностей: преобладание ценностно-нормативных знаний и минимальный удельный вес знаний о реальных жизненных потребностях молодежи. Таким образом, преодоление различий в структуре знаний о социальной реальности составляет еще одно существенное условие преодоления социально напряженных ситуаций в отношениях молодежи и власти.
Совокупность эмпирических и теоретических знаний о социальной реальности, являющихся условиями ее воспроизводства, составляет смысловой (символический) универсум общества и обладает равноправным с социальной реальностью онтологическим статусом. Любая общественная система заинтересована в поддержании собственного смыслового универсума, закрепляемого в системе правил поведения, моральных принципов и предписаний, ценностей и верований, социальных идей, для теоретической интеграции которых прилагаются значительные усилия. Однако смысловой универсум общества неоднороден. Он состоит из множества подуниверсумов, связанных с различными элементами социальной структуры общества, социальными группами и институтами.
Как социально-демографическая группа молодежь формирует собственный смысловой подуниверсум, частично совпадающий со смысловым универсумом общества и подуниверсумами его институтов. Однако значительная часть смыслового подуниверсума молодежи не совпадает с тем смыслом, которым общество пытается наделить биографию каждого молодого человека. Интеграция значений, определяющих смысл жизни молодого человека, нередко выражается в иных смысложизненных ориентациях в сравнении с ожидаемыми обществом.
Механизмы конструктивного преодоления социально напряженных ситуаций формируются на основе содержания многообразных форм социального действия, различающихся соотношением в них эмоциональных и рациональных компонентов, количеством участвующих, уровнем организованности и сплоченности, целями поведения и действия, наличием или отсутствием адресата действия и другими признаками.
Специфические механизмы преодоления социальной напряженности формируются в контекстах социальных движений.
Типы социального действия и формы коллективного и группового поведения молодежи, как механизмы преодоления социально напряженных ситуаций, являются образцами, обобщенными моделями реального поведения индивидов, коллективов и групп, стимулирующими разработку конкретных социальных технологий. Субъектами или инициаторами разработки таких технологий, как отмечалось выше, могут быть все участники социально напряженных ситуаций. Пространство таких технологий характеризуется гораздо большей широтой и разнообразием в сравнении с многообразием механизмов, а их типология соотносится с потребностями, интересами и ценностями молодежи.
Основное направление (поле) разработки механизмов и технологий преодоления социальной напряженности во взаимоотношениях молодежи и общества образуют согласованные действия субъектов, контрсубъектов и посредников (СМИ) в сфере социально-экономических отношений. Образование, занятость, социокультурная сфера предполагают не только максимально эффективное использование уже существующих механизмов, но и поиск новых, позволяющих обеспечить реализацию притязаний молодежи, ее участие в социально-экономических и социокультурных изменениях.
Прогнозирование развития взаимоотношений молодежи и общества.
Оценка развития взаимоотношений молодежи и общества. Выход России из системного кризиса, проведение в обществе активных социально-экономических реформ, гуманизация и демократизация политической системы, решение правовых, межнациональных и иных проблем невозможны без социального прогнозирования общественных ситуаций в стране и отдельных ее регионах. В средствах массовой информации, в среде ученых и политиков нет единодушия при оценке тенденций в социальном, биологическом и духовном развитии молодого поколения. В оценках можно выделить три подхода. Один — оптимистический. За ним скрывается палитра мнений, согласно которым большинство молодых людей безоговорочно поддерживает реформы в экономике и политике. Например, авторы известного доклада Государственного комитета по молодежной политике РФ заявляют: «Молодежь обрела наконец свободу как необходимое условие для нормальной жизни, самоопределения и самореализации. Свобода эта проявляется прежде всего в обретении экономических прав, которые позволяют молодым людям обеспечить себя, свое материальное положение». Однако речь идет лишь о потенциальной возможности «проявить себя», часто далекой от реалий действительности. Приведу, например, типичное мнение молодого россиянина, полученное в ходе опроса ИРЭ РАН: «Как ни трудись с полной отдачей на государство где-нибудь в бюджетной организации, все равно оплата мизерная и задержки в ее выплате составляют несколько месяцев. Поэтому о какой экономической свободе можно говорить? Нарушаются элементарные права человека!»
Сторонники второго подхода высказывают прямо противоположные мнения. Они говорят о выраженных кризисных процессах, происходящих в молодежной среде, о деградации подрастающего поколения, вплоть до ожидаемого конфликта поколений и молодежного бунта.
Существует еще один подход, который условно можно назвать центристским. Его сторонники констатируют новизну проблемных ситуаций, с которыми сталкивается молодежь. Представители центристских взглядов не знают, как проявится новое качество молодежи в социально-экономической и политической жизни российского общества, и модель будущего для них — вопрос открытый. Справедливости ради замечу: сторонники оптимистических оценок также не могут ясно представить роль и место молодежи в будущей России, и их видение будущего базируется лишь на благих пожеланиях, не подтвержденных данными сегодняшней жизни. Следует признаться: отечественные и западные аналитики, футурологи, специалисты из «Рэнд корпорэйшн», ЦРУ, ООН — все сходятся на том, что в ближайшее время Россия переживет не самые лучшие времена. Естественно, это коснется различных групп населения, включая молодежь.
Рассмотрю возможности возникновения и развития наиболее сложной социально напряженной ситуации — социального взрыва.
Мировой опыт революций, гражданских войн и региональных конфликтов подтверждает: молодежь в возрасте 12-25 лет является главной действующей силой практически в любых социальных потрясениях. История знает и чисто молодежные революции и бунты. Сожженные автомобили, разбитые витрины, пустые учебные классы, раненые полицейские — все это было в конце 60-х годов в Западной Европе. В 90-х годах молодежные выступления наблюдались и на Ближнем Востоке, и в центре Европы.
Выдержки из сводок МВД России по итогам первомайских столкновений 1993 г подтверждают активность молодежи: «…в результате столкновений пострадали и обратились за медицинской помощью 579 человек, сожжено и побито 19 автомашин. Задержанные в основном молодежь, средний возраст — 25 лет». Роль молодежи в октябрьских событиях в Москве известна. В таджикских и чеченских событиях 1994-1995 и 1999-2000 годов молодежь также являлась «движущей силой и субъектом» военных конфликтов.