Вместе с тем и преподавательский состав социально-гуманитарных наук, и состав студентов феминизирован. Так, в Самарском государственном университете две трети студенческого состава – лица женского пола. Примерно такая же ситуация и по большинству вузов нетехнического профиля. Данное обстоятельство требует учета женской психологии части читательской аудитории, большего отражения роли женщин в учебных материалах.
Таким образом, в целом учебная литература по социологии и политологии демонстрирует андроцентризм социологического и политологического знания.
По итогам проведенного гендерного анализа можно утверждать, что наличие/отсутствие гендерной проблематики не зависит от грифа Министерства образования РФ или УМО по социологии и политологии.
Заключение
Проведенный теоретический анализ позволяет сделать вывод о том, что язык представляет собой самое емкое и распространенное средство передачи информации, играет принципиальную роль в функционировании человеческого общества, развитии культуры. Языком нельзя овладеть вне социального взаимодействия; в нем имеются определенные правила; он создает и организует опыт и функционирует на основе значений, принятых в среде говорящих на нем людей. Язык синтезирует разные аспекты жизни человека – социальные, культурно-исторические, психологические, эстетические и др.
Язык – не только отражение реальности, бытия, традиций и нововведений общественной жизни, он диктует определенные стереотипы, а также навязывает модели поведения и оценки действительности.
Теоретическое исследование показало, что главная цель лингвистики состоит в разоблачении патриархата – мужского доминирования в системе языка и в изменении языка. В феминистской критике языка просматриваются два течения: первое относится к исследованию языка с целью выявления асимметрий в системе языка, направленных против женщин. Эти асимметрии получили название языкового сексизма. Второе направление феминистской критики языка – исследование особенностей коммуникации в однополых и смешанных группах, в основе которого лежит предположение о том, что на базе патриархатных стереотипов, отраженных в языке, развиваются разные стратегии речевого поведения мужчин и женщин. В языке фиксируется подчиненность женщины в идее культурно обусловленных стереотипов. Они влияют на социальное поведение, в том числе на речевое, и на процессы социализации.
В целом, феминистская критика обосновывает, что язык фиксирует картину мира с мужской точки зрения, поэтому не только антропоцентричен (ориентирован на человека), но и андроцентричен (ориентирован на мужчину). Все это свидетельствует о гендерной асимметрии в языке – неравномерной представленности в языке лиц разного пола.
В ходе анализа гендерных отношений в языке мы выявили, что сексистские тенденции наблюдаются во всех исследованных на сегодня языках. При этом отмечаются следующие всеобщие закономерности их проявления:
Мужское начало воспринимается как общественная норма, а женское – как отклонение от нее.
Мужское ассоциируется с положительным, а женское с отрицательным.
Мужское доминирует в языке, а женское же «невидимо», но визуально.
Исследования различных культур показывает, что дискриминация в языке может проявляться в трех основных формах: а) игнорирование; б) стереотипизирование; в) недооценивание, обесценивание.
В целом при изучении проблемы взаимоотношения языка и гендера можно выделить три магистральных подхода.
Первый, чисто гендерный, подход сводится к трактовке исключительно социальной природы языка женщин и мужчин. Нацелен на выявление тех семантических различий, которые можно объяснить особенностями перераспределения социальной власти в обществе, при этом язык определяется как некая функциональная производная от основного языка, используемая в тех случаях, когда партнеры по речи находятся на разных ступенях социальной иерархии.
Второй подход научно редуцирует «женский» и «мужской» язык до особенностей языкового поведения женщины и мужчины. Для него статистические показатели или определение средних параметров имеют основополагающую значимость и составляют каркас для построения психолингвистических теорий.
Третий подход делает упор на когнитивном аспекте этих различий. Для него оказывается более значимым не только определение частности различий и оперирование ее показателями, но и установление того, что трудно поддается объяснению, поскольку выходит за рамки стандарта.
Таким образом, теоретическое исследование гендерной асимметрии в языке позволило сделать вывод о том, что современный русский язык и другие языки не являются нейтральными в гендерном отношении. В нем проявляются и закрепляются гендерные отношения в обществе. Все это нашло отражение в проведенном нами социологическом анализе репрезентации мужчин и женщин в вузовских учебниках по социологии и политологии.
Социологический анализ репрезентации мужчин и женщин в учебной литературе по социологии и политологии для студентов выявил ее «бесполость». Адресуемые студентам учебные материалы рассчитаны на некоего «усредненного субъекта», в действительности являющегося мужчиной или женщиной.
Проведенное эмпирическое исследование подтвердило, что андроцентризм языка проявляется в таких языковых конструкциях, в которых в паре всегда первым указывается мужчина. В учебниках имеет место дискриминация в языке, проявляющаяся в игнорировании, когда отождествляются понятия «человек» и «мужчина». Мужчины показаны как агенты социального действия, как положительные герои. Женщины, как правило, упоминаются в примерах, связанных с домашней, семейной, приватной сферой в связке с пожилыми людьми и детьми как уязвимые группы общества.
Авторы проанализированных учебников помещают мужчин в публичную, а женщин в приватную сферы. И прямо и косвенно указывают на приоритет публичной сферы как мужской по сравнению с частной, как женской.
Анализируемые учебники практически не содержат гендерной терминологии, тематики, но в то же время тексты пособий не являются гендерно нейтральными.
В основном андроцентризм социологического знания заключается в следующем: общественная сфера это сфера деятельности мужчин. Мужчина понимается как норма и образец социального субъекта, как агент социального действия, что достигается отождествлением человека и мужчины, приведением мужчин в примерах, построением текста, основанного на мужском опыте и обращённого к мужчинам, сравнением женщин и мужчин всегда в пользу вторых, употребление пар «мужчина и женщина» с женщиной на втором месте. Авторы учебников, как правило, разводят понятия «мужчина» и «муж» в демонстрации позитивных и негативных примеров; сожалеют о потере мужчинами общественного лидерства.
Андроцентризм языка проявляется также и в стереотипных языковых конструкциях, в которых в паре всегда первым указывается мужчина: «мужчины и женщины» «пасынки и падчерицы», «сын и дочь», «отец и мать», «дед и баба», «юноши и девушки». Сопоставляя мужчин, и женщин авторы выбирают за эталон сравнения «мужское», если речь идет о значимом и положительном явлении общественной жизни, и женское, если предлагается обратная ситуация.
Проделанный социологический анализ репрезентации мужчин и женщин в учебной литературе по социологии и политологии позволяет сделать вывод о том, что ситуация, при которой подавляющее большинство учебников социологии и политологии оказываются лишенными гендерного подхода и гендерной чувствительности, не может считаться нормальной. Отсутствие представлений о гендерной стратификации для современной социологии равносильно отсутствию упоминания о стратификации расовой, этнической и классовой. Социологическое образование, которое можно получить, опираясь на эти учебники (за некоторыми исключениями), будет неполноценным и профессионально ущербным.
Список использованных источников и литературы
1 Аристотель. История животных / Пер. с древнегреч. Карлова В.П.: Под ред. Старостина Б.А. – М.: РГГУ, 1996. – 528 с.
2 Вейнингер О. Пол и характер. М: ТЕРРа, 1994. – 480 с.
3 Фрейд З. «Я» и «Оно»: Труды разных лет / Пер. с англ. Кн. 1. Тбилиси: Мерани, 1992. – 336 с.
4 Ницше Ф. По ту сторону добра и зла; К генеалогии морали. Минск: Беларусь, 1992. – 335 с.
5 Акинщикова Г.И. Соматическая и психофизиологическая организация человека. Л., 1977. – 246 с.
6 Виноградова Т.В., Семенов В.В. Сравнительное исследование познавательных процессов у мужчин и женщин: роль биологических и социальных факторов // Вопросы психологии. 1993. № 2. – С. 63-71
7 Обозов Н.Н. Межличностные отношения. Л.: Издательство ЛГУ, 1979. – 151 с.
8 Розе Н.А. Психомоторика взрослого человека. Л., 1970. – 179 с.
9 Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государства // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Изд. 2, Т. 21. 1995. – С. 34-85
10 Фромм Э. Мужчина и женщина // Философский поиск. 1995. № 1. – С. 28-37
11 Воронина О.А. Философия пола // Философия: учебник / Под ред. В.Д. Губина и др. М.: Русское слово, 1998. С. 388-407
12 Воронина О.А. Традиционные философские, социологические и психологические теории пола // Теория и методология гендерных исследований. Курс лекций / Под общ. ред. О.А. Ворониной. М.: МЦГИ – МВШСЭН – МФФ, 2001. – С. 29-49
13 Клименкова Т.А. Женщина как феномен культуры. Взгляд из России / http://www.a-z.ru/women/texts/klimenkova.htm. - С. 3-61
14 Юлина Н.С. Проблемы женщин; философские аспекты: феминистская мысль в США // Вопросы философии. 1998. № 5. – С. 137-147
15 Чодороу Н. Воспроизводство материнства: психоанализ и социология пола // Антология гендерных исследований. Сб. пер. / Сост. и комментарии Е.И. Гаповой и А.Р. Усмановой. – Мн.: Пропилеи, 2000. – С. 29-76
16 Гидденс Э. Пол, патриархат и развитие капитализма // Социологические исследования. 1992, № 7. – С. 45-49
17 Гидденс Э. Социология. М.: Эдиториал УРСС, 1999. – 704 с.