Например, весьма показательно то, что в российском высшем образовании 55% всего числа работников составляют женщины. Они преобладают в таких областях, как экономика, здравоохранение и образование. Женщины составляют 28% от общего числа кандидатов наук и 13% - докторов наук. Женщины составляют 60% специалистов с высшим и средним специальным образованием.
Между тем, согласно исследованию, проведенному в Женевском университете Ж.Коенен-Хютер, "анализ показателей учебы в университете и до поступления в него позволяет сделать следующий вывод: нет никаких свидетельств того, что женщины менее одарены, чем мужчины. Наоборот, если и выявляются какие-либо отличия, то они, как правило, в пользу девушек... Получив доступ к образованию, женщины концентрируются на занятиях лучше, чем мужчины, и менее склонны принимать участие в других видах деятельности".
В большинстве случаев, женщины начинают свою карьеру на приблизительно равном профессиональном уровне, по сравнению с мужчинами, но затем резко отстают в своей квалификации и в скорости восхождения по служебной лестнице. По мере продвижения по службе число женщин среди руководителей снижается, составляя примерно 60% от общего числа специалистов высокой квалификации, но только 7% из них занимают руководящие, в основном, низовые должности.
Как правило, это не связано с различной степенью одаренности или компетенции, а объясняется разницей в ожиданиях и поведении, что, в свою очередь, обусловлено ранней полоролевой социализацией так же, как и конкретной экономической ситуацией. Например, в нашей стране идет процесс постепенного вытеснения женщин не только с руководящих должностей, но и из сферы высококвалифицированного труда, даже в тех профессиях, которые традиционно считались женскими - банковское дело, страховая деятельность и т.п. На наш взгляд, это связано с переходом к рынку и возрастанием роли этих учреждений, а, следовательно, и доходов. Одновременно усиливается дискриминация выпускниц вузов, которых не берут на работу и о чем не боятся открыто писать в рекламных объявлениях. Такая практика противоречит Конвенции ООН о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин, принятой в 1979 году и ратифицированной нашей страной в 1981 году.
Некоторые исследователи пытались объяснить данные факты нежеланием женщин конкурировать с мужчинами в их традиционных сферах и возможностью реализоваться в других областях. Однако во всем мире женщины быстрыми темпами входят в профессиональный мир. Вот интересные факты об освоении ими сферы менеджмента: в 1971 году доля женщин, получивших диплом магистра делового администрирования, составляла лишь 4% в общем числе выпускников, в 1976 году - уже 12%. в 1987 г. эта цифра достигла 33%, а в настоящее время среди выпускников по данной специальности женщины превышают половину.
В 80-е годы было обнаружено, что изучение успехов женщин ведется в рамках традиционно признанных академических и профессиональных достижений. Согласно идее Дж.Экклз, традиционное определение достижений является не только узким, но и стереотипно мужским. Исследовательница предлагает понимание термина "карьера" в соответствии с женскими представлениями.
Традиционные теории развития карьеры одинаково ограничены тем, что сосредоточены только на профессии в отдельности, а не на связи ее с другими сферами жизни. Мы считаем, что теория должна учитывать социально-политический контекст, определяющий диапазон возможностей женщин, природу и рамки внешних барьеров, стоящих на пути определяющих карьеру решений.
Целый ряд американских исследовательниц предположил, что женщины имеют просто "другой взгляд на мир", поэтому определяют достижения или успех совершенно иначе, чем мужчины. С их позиции относительности преимуществ в достижениях рост и укрепление значимых межличностных отношений могут прекрасно конкурировать по важности с продвижением по службе.
Однако большинство женщин, которые связывают себя как карьерой, так и семьей, сталкиваются с проблемой двойной ответственности и нагрузки. Мужчины же, наоборот, могут более легко совмещать работу и семью. И чем более успешен мужчина, тем более вероятно, что он женится и заведет семью. Для женщины, как нам представляется, эта зависимость носит обратный характер.
Традиционная роль успешного мужчины обязывает быть хорошим добытчиком для своей семьи. В связи с этим достижения мужчины и его собственность часто рассматриваются как показатели того, что он стоит. Таким образом, эта роль имеет как очевидные преимущества, так и существенные недостатки: с одной стороны, мужчины имеют больше возможностей для профессионального роста и потенциальную позицию лидера, с другой стороны, боязнь несоответствия и провала является оборотной стороной жестких требований успеха. Так же дорого стоит мужчинам и синдром конкуренции, который заставляет их рассматривать Других мужчин как соперников. И хотя мужчины обычно лелеют идею мужской солидарности, мужская дружба редко приводит к доверительным отношениям. Все это ведет к сильному прессингу, так как во многих индустриальных обществах весьма немногие мужчины могут достичь того Уровня благосостояния, власти и привилегий, который предписывается им социальным идеалом. В связи с этим, должны быть переосмыслены ценностные представления о карьере применительно не только к женщинам, но и к мужчинам.
Истоки неравного положения полов в обществе в значительной мере кроются в маргинальной позиции женщин в трудовой сфере и общественной недооценке их трудового вклада. Поэтому в центре внимания гендерных исследований находятся не только проблемы неравного доступа женщин и мужчин к ресурсам и принятию экономических решений, но и вопрос о недооценке женского вклада в экономику в результате того, что в экономическом анализе не учитывается неоплачиваемый домашний труд женщин. Это заставило феминистски ориентированных ученых поставить под сомнение саму господствующую парадигму современной экономической науки, в соответствии с которой экономически значимой признается только активность человека в общественном секторе экономики, а вся сфера неоплачиваемого труда по обслуживанию семьи, где преимущественно заняты женщины, остается вне поля зрения науки.
Это чрезвычайно острый социально-политический вопрос, который касается положения миллионов людей, и не только женщин. В этом можно убедиться на примере процессов, происходящих в современном российском обществе. Кризис социальной инфраструктуры, массовое закрытие детских дошкольных учреждений и резкое повышение стоимости в сфере услуг привели к тому, что значительную часть работ, ранее выполнявшихся службой быта, теперь женщина вынуждена выполнять дома сама. Это привело к увеличению продолжительности времени, затрачиваемого на домашние дела, и увеличило объем неоплачиваемого домашнего труда по обслуживанию семьи.
В результате, сужение сферы оплачиваемого труда для женщин, связанное с безработицей и дискриминацией на рынке труда, не привело к снижению суммарной трудовой нагрузки на женщин, а лишь изменило соотношение этих двух видов женского труда в обществе. Но статистики, которая учитывала бы этот необходимый семье (а значит и обществу) труд, не существует. В то же время трудно предположить, что в наше время женщины имеют финансовую возможность не работать, за исключением узкого круга достаточно обеспеченных.
Исследование проблем занятости, проведенное с позиций гендерного анализа, позволяет за видимыми количественными изменениями рассмотреть основные тенденции и существенные качественные сдвиги в структуре занятости по полу. При этом задачи гендерного исследования не ограничиваются простой констатацией ситуации гендерного неравенства в экономической сфере, а требуют изучения истоков этого неравенства и поиска путей его преодоления.
Начавшиеся в России после 1991 года социально-экономические преобразования по-разному повлияли на положение мужчин и женщин в обществе в целом и в сфере труда, в частности. Об этом свидетельствуют многочисленные научные исследования и статистика. Это также отмечено в Национальном докладе о положении женщин в России, представленном в 1995 году в ООН и на IV Всемирную конференцию по положению женщин в Пекине. Гендерное неравенство нашло свое выражение не только в отстранении женщин на "периферию" основных политических и экономических структур, но и в прямом вытеснении женщин из сферы оплачиваемого труда. Остановимся на этой проблеме более подробно, проанализировав данные государственной статистики, характеризующие российский рынок труда с 1990 по 1995 гг., когда спад экономики был наиболее велик.
Наиболее общими характеристиками рынка труда являются численность и структура занятости по половому признаку, и поэтому анализ изменений, происходивших в сфере занятости, начнем с рассмотрения динамики этих показателей.
Отмена обязательной трудовой занятости и другие глобальные изменения повлекли за собой значительное сокращение общей численности занятого населения, составившее за пять лет более 8 млн. человек, или 10,9%. Однако это снижение уровня занятости происходило очень неравномерно, в результате чего женская занятость уменьшилась на 7,6 млн. человек, или почти на 20 %, а мужская - только на 1,6%. Таким образом, среди тех, кто за это пятилетие покинул сферу экономической активности, женщины составили 92,97 %.
Самым парадоксальным является то, что с 1991 по 1995 гг., когда количество рабочих мест для женщин сократилось почти на 5 млн., количество мужских рабочих мест пусть и незначительно, но наращивалось! То есть конъюнктура на рынке труда для мужчин была относительно благоприятной, в то время как для женщин назвать ее таковой просто невозможно.