В этом промежутке и заключены известные нам датировки, часто не совпадающие друг с другом. Согласно достаточно осторожным соображениям X. Чакладара, сравнительно надежней отнести «Камасутру» к III—IV вв.
Читателя, впрочем, не должна удивлять подобная приблизительность. Таково состояние древнеиндийской хронологии, и Камасутра здесь не исключение.
Гораздо меньше затруднений вызывает определение даты наиболее известного классического комментария к «Камасутре» — «Джаямангалы», составленного Яшодхарой Индрападой.
Согласно свидетельству одной из рукописей, этот труд был создан при царе Анкалвада (к. западу от Удджайна) Висаладеве (1243—1261). Эти данные подкрепляются и некоторыми косвенными свидетельствами. Так, первая из известных нам ссылок на Яшодхару относится к 1307 г.
Камасутра дошла до нас в семи разделах (адхикарана), каждый из которых делится на неодинаковое (от 2 до 10) число частей (адхьяя) и одновременно — на неодинаковое (от 5 до 17) число глав (пракарана). Последние иногда совпадают с частями, но чаще уступают им в объеме (от 2 до б глав в части) и имеют сквозную нумерацию в тексте; за исключением двух случаев (15—16 и 17—18), они композиционно обособлены друг от друга. Общее число частей — 36, глав — 64 (см. 1.87 и соотв. примеч.). Далее текст делится на сутры; они, как правило, имеют сплошную нумерацию в рамках отдельных частей (см. примеч. к 1.87). Размеры сутр неодинаковы — от одного слова (ср. 1.25 и ел.) до развернутых перечней (ср. 3.16). Всего их в использованном нами издании (КО) — 1683, причем число сутр в отдельных частях также неодинаково (от 25 до 87). Эта количественная неравномерность видна из следующей таблицы:
Содержание и стиль Камасутры.
«Камасутра» изложена прозой, за исключением стихотворных концовок, написанных традиционным размером шлока.
Концовки обычно подводят итог каждой части, предлагая заключительное более общее наставление; реже — излагают конкретные сведения.
Завершающие стихи VII раздела (64.52—58) в отличие от других концовок резюмируют всю книгу в целом. В нескольких случаях шлоки составляют целую главу, последнюю в данной части (главы 7, 24, 30, 39); изредка завершают и отдельную (не последнюю в части) главу (б, 20); наконец, иногда помещены в середине главы (7.62 и 64; 15—16; 20 и 21; 19.29; 49.28—32). Распределение их по тексту также весьма нерегулярно. Всего в Камасутре около 160 шлок — от 11 (в VII разделе) до 63 (во II разделе), при этом размеры каждой отдельной концовки также неодинаковы — от 1 (1.87) до 11 (19.31—41) шлок.
Стиль Камасутры
— сжатый, лаконичный, лишенный украшений и риторических длиннот. Он характерен для жанра сутр, в отдельных объяснениях приближается к языку древнеиндийских комментариев (бхашья) и в этом смысле представляет собою мало оригинального. Весьма употребительны номинативные предложения, в соответствии с функцией повествования довольно часто встречаются конструкции с желательным наклонением. Лексику Камасутры отличает большая терминологическая точность, последовательность в употреблении однажды введенного и объясненного понятия. С другой стороны, язык Камасутры отличается синонимическим богатством — особенно в наиболее употребительных здесь обозначениях.
Оглавление Камасутры
Уже оглавление книги дает известное представление о ее упорядоченности. Последняя проявляется прежде всего в характере и последовательности тематики по разделам и главам. Так, вслед за более общими сведениями о традиции Камасутры и ее месте среди других наук (1) автор приступает к изложению самой науки.
В рамках последней опять-таки сначала преподаются более общие, так сказать «технические», сведения (II), после чего рассматриваются частные случаи — соблюдая определенный порядок, автор переходит от одного социального круга к другому: девушки (III), жены (IV), чужие женщины (V), гетеры (VI). В заключение же (VII) он достаточно последовательно отсылает читателя к тем средствам, которые следует применить, если все изложенное в предыдущих разделах не привело к желаемым результатам (ср. 59.2). При этом каждая из тем излагается в рамках соответствующего раздела с характерной детализацией и последовательностью. Так, в разделе II порядок изложения отражает чередование ласк, возрастающих по степени интенсивности; в разделе III вслед за более общими рекомендациями последовательно описываются стадии приближения к девушке — вплоть до заключения брака.
На некоторые черты логической последовательности глав указывает, кстати, и комментарий Яшодхары (ср. примеч. к 61.36). Как уже говорилось, каждая часть заключается сжатым резюме, подытоживающим ее содержание, часто дающим ей практическое истолкование. Иногда здесь как бы нарушается бесстрастность изложения — высказанные перед тем сведения получают определенную оценку, читатель узнает, какие из них надлежит использовать, какие лучше не применять и т.п.
Можно допустить, что изложение в рамках отдельных частей (ср. гл. 2; 8; 19; 48—49 и др.) задается последовательностью:
I — вводные замечания, II — изложение основополагающих понятий и правил соотношений между ними (собственно наставление), III — мнения других авторитетов и полемика, IV — резюме. Однако такая последовательность применительно к Камасутре в целом является достаточно идеализированной — отдельные ее звенья (например, I, III) отсутствуют в ряде частей, а сам порядок этих звеньев допускает известные вариации.
Так, тема III неоднократно включается в I (ср. гл. 3; 9; 44; 53) и еще чаще — во II (гл. 5; 13; 25; 26 и др.). При этом наибольший удельный вес, естественно, занимает II (ср. гл. 28 и ел.; 34 и ел. и др.). Следует, кроме того, отметить, что в тему II (также между II и III или II и IV) неоднократно вставляются описания различных местных обычаев (например, в гл. 12; 15—16; 19; 48 и др.).
Некоторые из композиционных и содержательных особенностей Камасутры сближают ее с «Артхашастрой»(А.), влияние которой она, видимо, испытала. Таково сходное деление на разделы, части, главы и параграфы со сквозной нумерацией глав. И в А. отдельные части заключаются стихами, а в конце книги (в А. это, впрочем, не последний раздел, а предпоследний) идет речь о «тайных» средствах. При этом Камасутра содержит и ряд текстовых параллелей с А. (они отмечены ниже).
Характерная особенность изложения, также сближающая Камасутру с А. и некоторыми другими памятниками древнеиндийской дидактики и законодательства, — систематические ссылки на мнения ученых авторитетов, труды которых Ватсьяяна использовал (ср. К 1.19; 64.52 и 56).
Он неоднократно ссылается на Ауддалаки Шветакету, Бабхравью Панчалу, а в соответствующих разделах — также на Суварнанабху, Гхотакамукху, Гонардию и др., иногда — просто на «наставников», не называя имен. При этом автор часто приводит тут же и собственное мнение, говоря о себе в третьем лице. В этой связи можно обратить внимание на одну особенность, выступающую при сравнении точек зрения различных авторитетов с рекомендациями самого Ватсьяяны, — относительно большая терпимость, свойственная последнему; достаточно широкое толкование отдельных случаев, предоставляющее подчас большую свободу в действиях.
В трактовке Ватсьяяной отдельных вопросов обращают на себя внимание и определенные черты внутренней системности, присущие древнеиндийскому научному описанию. Прежде всего это отражается в установке автора рассматривать свой предмет не изолированно, а в тесной связи с другими жизненными принципами, образующими в целом каркас человеческого доведения. Кама значима для него не сама по себе, а лишь находясь в определенных отношениях к дхарме и артхе; следование ей оправдано лишь в сочетании с исполнением соответствующих обязанностей, ни одна из которых не должна осуществляться в ущерб другой — это требование провозглашается уже в начале книги (2,1; ср. также 2.49—51; 64.53, 58 и 59). Взаимоотношения их детально разъясняются в следующих сутрах — автор опровергает воззрения тех, кто отрицает необходимость следовать какому-либо из этих принципов, в частности, полемизируя с приверженцами гедонизма (2.25), Ватсьяяна устанавливает иерархию, согласно которой в последовательности дхарма, артха, кама каждое предыдущее важнее последующего, и тут же с характерной прагматичностью вводит исключения и оговаривается, что для царей и гетер важнее всего артха (2.14 и ел.). Внимание к взаимосвязи трех принципов проявляется и в дальнейшем — например, при наставлениях о выборе невесты (23.1 и ел.), о приближении к чужой жене (40.1. 5.5—21). Характерен в этом отношении VI раздел «О гетерах», где все рекомендации исходят прежде всего из принципа артхи ( 2.17), причем с самого начала устанавливается определенное взаимодействие артхи и камы в поведении гетеры, а отдельные виды выгоды и невыгоды и связанные с ними «усложнения» и «сомнения» описываются с точки зрения их соответствия каждому из трех принципов — порознь и вместе (58.5).
Классификация в Камасутре
Другая ярко выраженная закономерность Камасутры — последовательно классифицирующий подход к описанию.
Ватсьяяна классифицирует буквально все. Здесь, например, выделено 64 искусства (3.16);
3 (или согласно другим цитируемым Ватсьяяной авторам — более) вида возлюбленных (5.4 );
по 3 типа мужчин и женщин (6.1);
по 8 видов объятий и некоторых других ласк (ср. 8.5, 7 и 15; 10.4 и др.);
8 восклицаний (15—16.5 и ел.);
10 ступеней любви (40.4—5);
8 видов посредниц ;
6 видов прежнего посетителя гетеры (56.3);
по 3 вида выгоды и невыгоды у гетер (58.5),
9 типов самих гетер (58.54) и т.д..
В этой связи встает вопрос о характере числовой символики Камасутры. Как видно из приведенных примеров, по-видимому, наибольший удельный вес принадлежит здесь триадам, встречаются и числа, кратные трем (6, 9); значительную роль играют также восемь и кратное восьми 64 (ср. 8.1 и ел.). Употребление других чисел, видимо, носит здесь достаточно случайный характер; в частности, почти отсутствует столь важное в ряде других текстов (ср. примеч. к 6.1 ) четырехчастное деление.