Постановка проблемы и источники
Общеизвестно, что за последние годы в сексуальном поведении и установках российской молодежи, прежде всего подростков и юношей, произошли большие изменения, вызывающие растущую социальную озабоченность. Этой теме посвящено несколько серьезных научных публикаций. Однако в российских средствах массовой информации и политических дискуссиях эти проблемы, как правило, освещаются искаженно и интерпретируются неверно.
Вместо серьезной научной статистики, политики и журналисты пользуются случайными, недостоверными данными, причем их отбор и выводы из них крайне политизированы. Отечественные данные не сравниваются с тем, что происходит в других развитых странах. В результате закономерные глобальные процессы, вроде снижения рождаемости или снижения возраста сексуального дебюта принимают за местные, локальные, сугубо российские, вытекающие из специфически российских условий и трудностей. Сложные и противоречивые тенденции общественного развития примитивно объясняются "падением нравов", влиянием "растленного Запада" и происками западных спецслужб и фармацевтических кампаний. В средствах массовой информации распространяются заведомо ложные, умышленно фальсифицированные сведения о том, что фактически происходит в западных странах и в России. Главными поставщиками этой дезинформации являются И.Я. Медведева и Т.Л. Шишова, сочинения которых тиражируют бесчисленные, причем самые разные, газеты и телепрограммы. Сочетание неинформированности, научной безграмотности и политической ангажированности приводит к тому, что формируется неверная социальная политика и стратегия воспитания, направление которых прямо противоположно мировому опыту. Это влечет за собой катастрофические социальные, культурные и эпидемиологические последствия.
Чтобы преодолеть эти опасные тенденции и ложные представления, - разумеется, не у представителей коррумпированной прессы и ее политических заказчиков и спонсоров, а у людей, заинтересованных в понимании реальных социальных процессов и тенденций развития, необходимо спокойное, основанное на проверенных фактах, сравнение сексуального поведения и ценностей российских подростков с тем, что происходит среди их западных сверстников.
Этому и посвящена данная работа. Чтобы избежать обвинений в предвзятости, я умышленно избегаю широких теоретических обобщений, фиксируя внимание главным образом на эмпирических, статистически проверяемых фактах и тенденциях развития сексуального поведения и ценностей подростков и юношей в контексте сексуальной и общей культуры общества. Она имеет сравнительно-исторический и социальнопедагогический характер и состоит из четырех частей.
Первая часть отчета является вводной, она дает постановку проблемы и общую характеристику основных источников исследования.
Вторая часть посвящена анализу динамики сексуального поведения и ценностей западно-европейских подростков на протяжении второй половины XX в.
Начинать с зарубежных данных естественно, так как процессы, с которыми в последнее десятилетие (а на самом деле, как мы увидим дальше, значительно раньше) столкнулась Россия, имеют глобальный характер, они проявились в западных странах гораздо раньше и лучше изучены, так что можно говорить не только о причинах соответствующих явлений, но и об их долгосрочных последствиях.
Но какая именно история для нас наиболее поучительна?
Обычно, говоря о любых российских тенденциях, их сравнивают с соответствующими американскими, чаще всего разрозненными, показателями. В отличие от этого, в данной работе обобщается не американский, а европейский опыт. На то есть причины как идеологического, так и теоретико-методологического порядка.
Идеологически, я хотел избежать конфронтации с характерным для современной российской, особенно официальной, ментальности, воинствующим и многоликим антиамериканизмом. Испытывая по отношению к единственной оставшейся сверхдержаве сильный комплекс неполноценности, многие российские политики, журналисты и ученые рассуждают по принципу "сильнее кошки зверя нет". При этом "кошке", с одной стороны, люто завидуют - вот она какая сильная! - а с другой - всячески осуждают ее за безнравственность, хищный характер и прочие недостатки, со своей "общечеловеческой", а по сути дела - мышиной точки зрения. Подкреплять или оспаривать эти наивные стереотипы одинаково неинтересно.
Теоретико-методологически, американские данные никак не могут служить всеобщим эталоном для сравнения.
Во-первых, население США по многим социальным параметрам крайне неоднородно, там существует не одна, а несколько разных сексуальных культур и стилей жизни, "усреднять" которые методологически неправомерно. Их сравнение - самостоятельная научная задача, решать которую должны американисты. Во-вторых, общий уровень сексуальной культуры, от которого зависят такие важные социальные показатели как динамика незапланированных беременностей, абортов, изнасилований, заболеваний, передающихся половым путем (ЗППП), уровень сексуальной образованности населения и т.д., во многих европейских странах неизмеримо выше, чем в США, а сами европейские культуры достаточно разнообразны, позволяя сравнить Россию не с одним, а с несколькими типами и вариантами. В-третьих, традиционная российская культура и ментальность по ряду параметров исторически ближе к европейским, чем к американским образцам. Ни крайний американский индивидуализм, ни агрессивный протестантский фундаментализм русской культуре и сознанию несозвучны.
Поэтому я и предпочел анализировать главным образом европейские данные, используя американские исследования лишь в качестве дополнительного источника.
Основными источниками для этой части работы являются многочисленные национальные и сравнительные (международные) исследования, прежде всего
- сексологические опросы последних нескольких десятилетий.
В получении этих данных - российские научные библиотеки практически пусты, а на длительную работу в Интернете нет денег - мне очень помогло мое старое (с 1979 года) членство в Международной Академии сексологических исследований и участие в нескольких международных форумах, полностью или частично посвященных подростковой и юношеской сексуальности. Я считаю своим приятным долгом поблагодарить своих зарубежных коллег - перечисление их имен заняло бы слишком много места,
- которые приглашали меня на эти встречи и конференции и делились со мной своими, зачастую неопубликованными, эмпирическими данными и теоретическими соображениями.
Существенную помощь в получении необходимой информации оказали мне также Центрально-европейский университет в Будапеште (первое полугодие 1999 г.) и Институт истории имени Макса Планка в Геттингене (лето 2000 года), где я смог ознакомиться с новейшими немецкими исследованиями по своей теме.
В первоначальном проекте я хотел дать сравнительный анализ не только сексуального поведения, ценностей и установок западных подростков, но и разных национальных стратегий сексуального образования и просвещения. К сожалению, это оказалось невозможным из-за недостаточного финансирования. Два года из трех, на которые был рассчитан проект, РГНФ давал деньги исключительно на зарплату, причем львиная доля этих сумм тут же возвращалась в бюджет в форме налогов. Ни ездить куда бы то ни было, ни приобретать иностранные книги, ни даже пользоваться Интернетом на эти деньги было невозможно. Между тем с сексуальным просвещением нужно знакомиться не только по рекламным проспектам и рассказам коллег, тут многое нужно видеть своими глазами.
Однако исключение этого аспекта темы - не такая большая потеря, как кажется. Системы сексуального просвещения в странах Запада находятся в состоянии постоянного развития и изменения. Опыт, существующий сегодня, послезавтра уже устареет. Между тем в России, по причинам идеологического порядка и в силу неразвитости ее сексуальной культуры, систематического сексуального просвещения нет и в ближайшее время не предвидится. Так что практически изучение зарубежного опыта для нас, увы, почти и бесполезно. Когда появится социальный заказ и средства на его реализацию (рано или поздно стране придется этим заняться), другие исследователи выполнят эту задачу на более современном уровне. Сегодня достаточно прояснить самые общие стратегические установки.
Третья часть отчета содержит обобщение данных о динамике сексуального поведения, установок и ценностей российских подростков и юношей 1990-х годов. В значительной мере, это продолжение моей многолетней работы, начатой еще в 1960-х годах, статьей "Половая мораль в свете социологии" (Советская педагогика, 1966, =12) и продолженной исследованиями юношеской дружбы в 1970-х и психологии юношеского возраста в целом (учебное пособие "Психология ранней юности", выходившее под разными названиями 4-мя обновленными изданиями с 1979 по 1989 год). Данный отчет непосредственно продолжает и развивает выводы моей книги "Сексуальная культура в России. Клубничка на березке" (О.Г.И.,1997), написанной благодаря гранту РГНФ =95-06-17325.
Мой анализ подростковой сексуальности в России основывается на данных официальной статистики и всех известных мне национальных (опросы, которые проводил ВЦИОМ) и выборочных исследований, проводившихся в России с середины 1960-х годов. Но самый важный источник - три специальных сексологических опроса, проведенных в 1993, 1995 и 1997 гг. при моем непосредственном участии и теоретическом руководстве.
Первый опрос (я буду называть его "опрос 1993") охватил 1615 учащихся 7-11 классов, в возрасте от 12 до 17 лет, 16 средних школ и 8 профессионально-технических училищ Москвы и Санкт-Петербурга. Руководители исследования В.Д. Шапиро и В.В. Червяков, научный консультант И.С. Кон, полевой организатор - М.Г. Герасимова. Это был первый в истории России сексологический опрос школьников этого возраста, имевший целью выяснить общую картину их сексуального поведения и установок. Подробно об обстоятельствах сексуального дебюта, типе первого партнера и о других формах сексуальной активности респондентов не спрашивали. Опрос проводился письменно, анонимно, на основе адаптированного варианта анкеты американского социолога Стэна Уида.