Если проследить за развитием полового интереса с раннего детства, то можно заметить, что взаимный интерес к половым органам друг друга мальчики и девочки обнаруживают лет в шесть, не ранее. До этого их сажают на горшки друг против друга - и ничего. В средней группе детского сада начинаются подглядывания друг за другом в туалетах и во время летних обливаний водой на улице, в старшей группе показывают друг дружке "переднее" и "заднее" места, играют в "папу с мамой", "в больницу" и т. п. Причем выясняется, что в детсадовском возрасте кого-то больше волнует разглядывание "переднего места", а кого-то - "заднего", даже у девочек. В нашем садике был даже такой уникум, который подглядывал за нами, мальчиками, во время дефекации и приходил в сильное, не побоюсь сказать, половое возбуждение, от вида того, как фекалии раздвигают задний проход, выходя наружу. Стало ли это для него первым шагом к будущей гомосексуальной ориентации, неизвестно: мальчик тот после школы сразу поступил в один из московских вузов. С какого возраста ребенок может сексуально возбуждаться, судить не берусь. Однако однажды мне довелось наблюдать сильную эрекцию полового члена шестилетнего мальчика, разглядывавшего цветные репродукции "Спящей Венеры" и "Данаи" в журнале "Огонек". На разглядывание картинок, правда, спровоцировали его мы, двенадцатилетние.
Двенадцать лет, по-видимому, и есть период взрывного возрастания первоначального полового интереса. В г. Вытегра в 1960-х годах четыре из четырех известных автору случаев наиболее ранневозрастньгх сексуальных контактов мальчиков и девочек имели место именно между двенадцатилетними. Причем в двух случаях инициатива исходила от девочек, а в двух - от мальчиков. Так что половой интерес в этом возрасте, скорее всего, обоюдный.
В норме сексуальное желание в 12 лет еще скрывается, крайне редко вырывается наружу. А вот в детских домах для подростков (в Андоме, Вытегорского района, в городах Пудоже и Медвежьегорске) оно очень рано переходит в плоскость практического интереса. По заверениям одного из моих бывших одноклассников, многократно навещавшего детский дом в Андоме, там "девочек нет даже среди восьмиклассниц - все перетрахались со своими и чужими парнями". Мнение на сей счет преподавателей-мужчин, с которыми мне доводилось беседовать в 1970-1980-х годах в Медвежьегорске и Пудоже, очень близко к тому, что прозвучало выше. К тому же преподаватели, скорее всего, далеко не обо всем знают из того, что происходит там на самом деле. Однако детский дом - это особая статья, особый случай. Его реальность в условиях малых провинциальных городов Карелии отличается, как небо от земли, даже от реальностей обычной школы- интерната, в которую подростки приезжают жить и учиться всего на пять дней в неделю, чтобы на выходные уезжать домой к родителям. Но и там взаиморастления подростков происходят чаще, чем в обыденной жизни села или деревни. Впрочем, жизнь есть жизнь. В 1973 году весь Вьггегорский район судачил о том, что деревенская девочка-восьмиклассница (дело было неподалеку от уже упомянутой Андомы) всю ночь занималась любовью с семнадцатью студентами лесотехникума. А объяснила она это потом тем, что "ей очень- очень захотелось".
В школах, где учатся обычные дети из обычных семей, проявления полового интереса двенадцатилетних подростков тоже имеют место, но в иных формах. Мальчики начинают, кто украдкой, кто в открытую, "щупать" девочек за груди. Иногда бывает, что в школе вечером гаснет свет, тогда может начаться настоящая свалка. Не разобрав, могут "потрогать" в темноте и парня. Однако находятся девочки, которые жалуются своим родителям, те - учителям, а значит, проводится работа по устыжению наглецов. Работа эта всегда приводит к одному и тому же результату - коллективные "щупанья" прекращаются сразу, индивидуальные же имеют место только в качестве редкого рецидива. Начало, пик и конец "щупаний" приходится на 12-13 лет. Но желание узнать, что же такое девочки, из чего они сделаны, не проходит. Многие мальчики так никогда и не участвуют в коллективных и индивидуальных щупаниях по самой простой причине - им стыдно.
В 14-15 лет открываются иные возможности удовлетворения полового интереса. Мальчики начинают "дружить" с девочками, ходить с ними в кино. Но отношения эти еще очень целомудренны. Разве что бывают первые поцелуи, и только. В 16-17 лет мальчики начинают не столько "дружить" с девочками, сколько "гулять". А это уже подразумевает поцелуи как самое заурядное совместное времяпрепровождение, а кроме того, начинаются "тискания" с тесными прижиманиями друг к другу, поглаживанием коленок и грудей девушки, с поцелуями обнаженных грудей где-нибудь на лестничной клетке, на скамейке в садике. Впрочем, "хождения" и "гуляния" - тоже удел немногих, наиболее настырных и боевых парней и девушек. К тому же девушки в этом возрасте уже начинают заглядываться на тех, кто постарше их хотя бы на пару лет.
В 1960-1980-х годах для самых сексуально активных парней в русской Карелии в норме было иметь первые половые контакты лет в 17-19, еще до ухода на службу в ряды Советской Армии, а для умеренно активных - уже после службы. В случаях, когда девушка и парень "дружили", а затем "гуляли" вполне искренне, вступление в половую жизнь обеспечивалось браком до призыва парня в армию. Изредка успевали жениться те, кому "хотелось так, что невмоготу". Бывали в наших краях и такие, кто решался на изнасилование и отправлялся надолго в тюрьму. В целом же вступление в половую жизнь, как и браки до службы в Советской Армии, в 1960 - 1980-е годы были в Карелии не таким частым, как сейчас, явлением.
Возраст вступления в первый половой контакт самых "боевитых" девушек в норме на год или два ниже, чем у юношей. На первый "контакт" они идут обычно не с ровесниками, а больше с теми, кто уже отслужил в армии и, как правило, "созрел", чтобы завести семью. Крайне редко бывает и наоборот. Автору, в частности, известен в родных краях всего один случай, когда девушка 16-ти лет позвала с собой загорать за город 13-летнего мальчика и там его соблазнила. Она и дальше имела с ним половые контакты. Объяснила же она свои действия тем, что от более старших парней боялась забеременеть.
Отклонения от общей нормы конечно же всегда имели место. Это могло быть образование семейной пары из старшеклассников, получающий огласку аборт или рождение ребенка несовершеннолетней девицей вне брака. Но за десятилетия (1960-1980-е гг.) это были исключительно скандальные происшествия, сотрясавшие педсоветы, вызывавшие пересуды, которые не затихали годами. Происходило такое не часто: раз в три-четыре года на район или город. Оценки в пересудах звучали разные: от резко негативных до откровенно завистливых, типа: "Молодец, что родила и в 16 мужа-красавца заимела. А мы-то, дуры, до 24 лет в девках ходили". Самооценки тоже звучали порою самые неожиданные: "А если 6 знала, что это так приятно, то еще бы раньше с мужиками гулять начала".
В целом же, еще раз повторю, возраст вступления в половую жизнь юношей и девушек в Карелии был достаточно поздним. У юношей - из-за собственной стеснительности, у девушек - из-за традиционной нравственной установки, что замуж, если правильно, то надо выходить девственницей. Парни и девушки из этой категории обычно не становились завсегдатаями вечерних танцплощадок, а больше сидели дома. "Домоседов" и "домоседок" в те годы неизменно подмечали родительницы потенциальных женихов и невест. В глазах общественного мнения русских Карелии брачная оценка "домоседов" была выше, чем у тех, кто постоянно пропадал "на танцульках". Если сравнить с традиционными установками, то мир перевернулся на 180 градусов: еще в начале 1930-х совсем не сватали тех девушек, кто почему-либо уклонялся от посещений деревенских бесед и сельских народных гуляний, а теперь домоседы стали чуть ли не лучшими из всего круга потенциальных женихов и невест. Вне зависимости от других причин, из категории "достойных женихов" уже с начала 1960-х годов исключаются все рано спивающиеся парни. У пьющих, словно у девиц, молодые годы (до 20-21 года) - самое лучшее время для заключения брака, ибо потом уже никто за них замуж не идет. Правда, в среднем возрасте некоторые спивающиеся мужчины находят себе под стать потрепанную жизнью алкоголичку. Есть и такие горькие пьяницы с малых лет, что на всю жизнь так и остаются девственниками. Двух таких неудачников (45 и 52 лет) мне довелось повстречать в Заонежье.
Может возникнуть вопрос, а как же удовлетворялся половой интерес парней, не желавших жениться после службы в армии достаточно длительный период? Казалось бы, они должны искать тех, кто развелся с мужьями в молодом возрасте. Но нет. Юные "разведенки" обычно стремятся к новому браку или хотя бы длительному сожительству, а потому не любят принимать у себя тех, кто заявляется к ним, когда вздумается. Поэтому нашим "ловеласам" в 1960-1980-е годы, да и ныне тоже, случайные половые контакты предоставляют одни и те же немногие женщины, что загуляли еще лет в 15-17, да так и не смогли остановиться. Впрочем, замуж они, в конце концов, тоже выходят. И это скорее закономерность, чем парадокс. Причем замуж идут нередко именно за "ловеласов". А если быть до конца честным, то не такие уж наши гулящие девушки "пробляди" как об этом болтают наши же гулящие парни. Такая, что была бы доступной всем и каждому, мне лично в Карелии не встретилась ни разу. Наблюдая, как им делаются сексуальные предложения, замечал, что так называемые "пробляди" делают выбор чаще отрицательный, чем положительный, под каждого, кто захотел по пьянке сексуальных приключений, не ложатся. Местная же специфика состоит в том, что местные "пробляди" охотнее всего прибегают к услугам моряков с самоходок "река-море", которые, и это каждому понятно, в наших краях не задержатся, никому и ничего о них не расскажут. Если честно, то нам в юности порою из-за этого за себя было обидно. До полного безразличия в выборе половых партнеров наши "девушки" доходят только с возрастом известным, уже изрядно спившись, когда действительно за стакан красного вина ложатся под каждого, этот стакан предлагающего.