Эти рассуждения могут увести нас очень далеко. Человек унаследовал от своих предков-гоминидов семью, т.е. саму основу структуры общества. И мы знаем, что кроме этого он унаследовал также и некую сумму технологий - приемы охоты и собирательства, навыки владения огнем, обработки кремния и многие другие. Но мы почти ничего не знаем о культурном наследии, полученном человечеством. В захоронениях неандертальского человека находят каменные орудия и пищу, пыльцу цветов, а иногда и рога каменных козлов, попарно уложенные в круг около головы. Это означает, что у неандертальцев существовали ритуалы захоронений и вера в загробную жизнь. Кости животных, найденные в пещерах неандертальцев, позволяют говорить о существовании культов некоторых зверей. На стоянке неандертальцев во Франции обнаружено захоронение костей более двадцати медведей, накрытое огромной каменной плитой; в пещере в Швейцарии - тринадцать медвежьих черепов, уложенных в каменные ниши или обложенных камнями. В пещере в Ливане найдены кости оленя, выкрашенные красной минеральной краской. Эти находки не являются строгим доказательством полученного человечеством культурного наследия, так как неандертальцы не были нашими предками; но сходство верований и ритуалов первобытных людей и неандертальцев позволяет сделать предположение об общих корнях этих верований. Таким образом, мы можем предположить, что свои ранние ритуалы, веру в загробное существование, тотемизм и вообще все анимистическое мировоззрение человечество не открыло, а унаследовало от своих предков-гоминидов, которые даже анатомически были совершенно не похожи на современного человека. Вспомните об этом, перечитывая «Тотем и табу» Фрейда. Может быть, мифический праотец, убитый и сожранный братской ордой, и ставший впоследствии прообразом всех человеческих богов, даже не был человеком. Может быть, человечество тысячи лет поклонялось богам, рожденным по образу и подобию ранних гоминидов.
Главное анатомическое различие современных людей и гоминидов, которое в данный момент нас интересует - это объем головного мозга. Вполне возможно, что прообраз всемогущего бога имел в два раза меньше мозгов, чем те, кто сегодня поклоняется ему и рассуждает о неисповедимости его путей.
И это не просто лирическое отступление. Убийство праотца первобытной орды и зарождение тотемизма есть исторический коррелят все той же инфантильной эдипальной ситуации, филогенетический перелом, непрерывно отражающийся в онтогенезе. И в этом переломе - истинный праобраз героического перехода, праобраз универсального мономифа. По существу, Фрейд открыл настоящий миф, даже два - про эдипов комплекс - на онтогенетическом уровне, и про убийство праотца - на филогенетическом. Первый миф давно принят на вооружение всеми психоаналитиками мира, а второй, похоже, до сих пор не оценен по достоинству. Собственно, сейчас мы и пытаемся исправить эту ситуацию.
Вернемся к женскому варианту мифа. К счастью для человечества, большинство женщин все же проходило свои трансформации по женскому типу. Как и для мужчин, для женщин переломной точкой жизни является подростковая инициация, объявляющая ребенка взрослым, т.е. самостоятельным в решениях, обладающим правами и обязанностями члена общества. Юношам во время инициации наносились различные ритуальные раны, характер которых зависел от местной обрядовой мифологии. Наиболее часто встречались обрезание крайней плоти, отрубание мизинца (так часто упоминаемое в народных сказках) и выбивание зуба (до боли знакомое нам по сновидениям) - т.е. действия, наиболее ярко символизирующие кастрацию. Но лишь символизирующие. А при инициации девушек рана наносилась всегда в одном и том же месте, и редко была чисто символической. Согласно теории Р.Рейтценштейна, инициированная девушка становилась женщиной потому, что в акте ритуальной дефлорации она символически оплодотворялась тотемным предком, и после этого могла рожать полноценных членов тотемного рода. Обряд инициации был направлен именно на это магическое оплодотворение, т.е. на обретение социального статуса, а лишение девственности было лишь символом, способом телесной привязки к совершенной трансформации. В некоторых дописьменных культурах девушки и до инициации пользовались сексуальной свободой, теряли девственность и даже рожали детей. Но это были «неправильные», нетотемные дети, и их просто убивали. «Правильных» детей женщина могла рожать лишь после совершения ритуала инициации.
Ритуальная дефлорация - процедура хоть и не бескровная, но вполне естественная и необходимая (рано или поздно, так или иначе, но девственность должна быть потеряна; неестественен, наоборот, статус старой девы). Однако следует отметить, что до сих пор широко практикуются и обряды «настоящего» женского обрезания (84 миллиона женщин более чем в тридцати странах Африки, Азии и Латинской Америки). Обычно это клитородектомия - частичное или полное удаление клитора. Реже встречаются инфибyляция (удаление клитора и части внешних и внутренних половых губ) и мусульманская сунна (удалении кожистых складок, закрывающих клитор). При «обрезании во славу Фараона» после полного удаления внешних половых губ и частичного - внутренних, рана зашивается таким образом, чтобы оставшееся отверстие было минимальным. Здесь прослеживается определенная извращенная цель - сделать половой акт болезненным (нежеланным, отвратительным, страшным) для женщины, т.е. подавить в ней все генитально-сексуальные желания. Если считать, что ампутация клитора - эрогенного фокуса женщины! - призвана лишить ее удовольствия от полового акта (а в Сомали и Судане именно так и считают), то «обрезание во славу Фараона» - лишь последовательное продолжение все той же бесчеловечной политики.
Женское обрезание является настоящим членовредительством со всеми сопутствующими болевыми ощущениями - и в этом оно сближается с мужскими обрядами инициации. Но у мужчины даже обрезание крайней плоти (при всех издержках комплекса кастрации) все же не снимает ни сексуальное желание, ни сексуальное удовлетворение (оргазм). Тогда как женщину подобная операция буквально кастрирует в ее эмоциональной сексуальности. Возможно, истоки этой жестокости проявляются в до сих пор существующих поверьях некоторых племен (например, в Сьерра-Лионе), что если клитор вовремя не отрезать, он вырастет до размеров мужского полового члена. В этом случае клитородектомия действительно является символической кастрацией, препятствующей превращению девушки в мужчину - с его агрессивностью, жестокостью и прочими атрибутами маскулинности.
Предположение о возможности превращения клитора в пенис может показаться нам бредовым. Но как, например, (в рамках анимистического мировоззрения) можно объяснить странную анатомию африканских пятнистых гиен, у которых самку практически нельзя отличить от самца? Даже зачатие и рождение детенышей гиен совершается через ложномужской пенис. Этот атрибут, вкупе с другими характерными чертами (пожирание падали, почти человеческий хохот) делает образ гиены поистине ужасающим.