В первой главе « Синкретизм культуры и сексуальности» рассмотрены вопросы взаимосвязи развития социальных институтов, культуры и искусства и сексуальной сферы , что вытекает из
признание человека био-социо-культурной системой. Принципы классификации человеческих общностей обычно опираются на выделение способов производства и распределения пищи и материальных ценностей. Способы биологического воспроизводства и роли полов тесно связаны со структурой общества в целом, и все факторы, влияющие на материальное производство, в конечном итоге затрагивают и размножение людей.
Секс – это основной инстинкт человека, являющийся стержневым законом Природы, самым необходимым условием функционирования жизни на нашей планете. Во многих философских системах проблема половых различий, вопросы зачатия, беременности и родов, анатомия и физиология половых органов, сексуальная техника, сексуальные перверсии занимали огромное место. Неоспоримо существование античной эротологии. Платон отмечал значение Эроса как основной жизнетворной силы,
Еще больше внимание эти вопросам уделяла философия народов Востока. Здесь сексуальность рассматривалась как естественная сторона человеческой жизни. Отношение к телу и чувственности, любовная техника являлись целостной жизненной философией.
В конце XIX – в начале XX вв. любопытнейшую концепцию трактовки значимости сексуальности в человеческом обществе предложил З.Фрейд., положивший сексуальное влечение в основу психоанализа.
Сексуальное влечение и влечение к самосохранению, согласно концепции З. Фрейда, объединены в одну категорию – созидательную, определяемую как влечение к жизни и условно называемую - Эрос. Противостоит Эросу категория разрушительных влечений, определяемых как влечение к смерти и называемое Танатос. Фрейд утверждал, что человек является полем битвы между Эросом и Танатосом. Этот тезис может быть применен и к полю культуры, где тенденция поля власти осуществить жесткий контроль над социальным и индивидуальным поведением членов общества есть ничто иное как влечение Танатоса.
Интерес к человеческой сексуальности в ХХ в. стал принимать ярко выраженные формы. На эту тему размышляли и русские философы. Н.Бердяев писал в «Метафизике пола и любви» : « … половой вопрос – самый важный в жизни, основной жизненный вопрос, не менее важный, чем так называемый вопрос социальный , правовой, общеобразовательный и другие общепризнанные получившие санкцию вопросы, этот вопрос лежит гораздо глубже норм семьи и в корне связан с религией, религия вокруг пола и развивалась, так как половой вопрос есть вопрос жизни и смерти.»(Бердяев Н. Метафизика пола и любви. Спб.,2000. С.40.)
В 60-70-х гг. ХХ в. массовое движение протеста против централизации власти и авторитаризма нашло свое выражение в сексуальной революции Кардинальное изменение системы ценностей во второй половине ХХ в. привело к тому, что сексуальное влечение и плотские радости перестали трактоваться как аморальное явление. Это расшило и сферу научных подходов к изучению сексуальности. Ныне существует крупные международные и национальные центры изучения сексуальности, числу которых в первую очередь относится Институт Кинзи в США.
Определенные подвижки происходят и в российской науке Ныне и отечественные сексологи считают необходимым различать сексуальную потребность, присущую всему живому, и сугубо человеческие сексуальные желания, при которых снятие напряжения играет достаточно заметную, но не доминирующую роль.
Человеческая сексуальность – не есть погоня за удовольствием, она включает множество социальных, этических, эстетических и психологических мотивов. Известный сексолог И.С.Кон считает, что один и тот же половой акт может быть средством релаксации, .прокреации , рекреации, познания, коммуникации,. самоутверждения, достижения каких-то внесексуальных целей, поддержания определенного ритуала или привычки, .компенсации, замены каких-то недостающих форм деятельности.( Кон И.С. Введение в сексологию М.,1999.С.62-64.)
Подобное многообразие содержания сексуальных контактов – лишнее свидетельство их прочной связи с самыми различными сторонами жизни индивидуума и общества в целом. Однако наиболее убедительным доказательством единства или взаимопересечения поля человеческой сексуальности и культуры является перманентное присутствие эротического начала в произведениях искусства.
Первые произведения искусства, свидетельства о которых сегодняшнее человечество имеет благодаря археологическим находкам, носили, если применять сегодняшнюю терминологию сугубо эротический характер. ( Подробнее см.:Лев-Старович Зб. Секс в культурах мира. М.,1991.)
В любой культуре существуют определенные запреты и предписания, посредством которых общество унифицирует поведения своих членов. Обычно по типу половой морали культуры делят на антисексуальные и пермиссивные ( терпимые) К числу последних относятся культуры Индии и Востока, что находило отражение и в искусстве. В пермиссивных культурах секс присутствовал не только в изобразительных видах искусства, но и в вербальном отражении – прежде всего, в литературе.
В дохристианской Европе к различным проявлениям эротизма относились вполне терпимо, он даже считался элементом богослужения, да и самих богов наделяли высоким уровнем эротизма .Оргиастические формы богослужения были распространены в Вавилоне, Армении, Финикии, Кипре и др. Это явление находило свое отражение и в искусстве фрески, и скульптуры в храмах, и в декорировании домашней утвари. Следует заметить, что в данной ситуации поле власти в понимании репродуцирования государственных инициатив развивалось в одном направлении с полем религии. В связи с этим господствующее поле терпимо воспринимало существование поля откровенной сексуальности.
Еще в большей степени единства сексуальности и искусства проявляется в народном фольклоре. Этнографы и литературоведы, изучающие так называемую смеховую культуру, обратили внимание на то, что и в фольклоре, и в древних ритуалах существует тесная связь между смехом и сексуальностью.
Русская культура особенно богата элементами сексуального юмора. Эротический подтекст очевиден в старинных частушках - скоморошинах, юмор которых построен на использовании элементов непристойности. Число эротических жанров велико: это и сказки, и загадки, и частушки, и анекдоты. Чрезвычайно интересна и русская эротическая игрушка, в том числе и знаменитый Ванька - Встанька. Большую пищу для размышления дает и фольклорное изобразительное искусство, в частности, русский эротический лубок.
Таким образом, народная культура, даже в период безраздельного главенства церкви в государстве отводила сексу естественное и необходимое место, как основе сохранения и развития жизни.
Экскурс в историю человечества в целом и искусства в частности позволяет утвердить, что сексуальность не представляет собой нечто исключительное, а символизируется в полном соответствии с общей логикой развития культуры и искусства. Культурно-историческое поле сексуальности как выражение одной из важнейших форм человеческого существования характеризовалось единством.
Глава вторая. «Эротика и порнография: парадокс противопоставления» посвящена выявлению механизма насильственного нарушение единства культурно-исторического поля сексуальности. Это было вызвано развитием социального контроля над интимной жизнью людей и как следствие, над развитием различных видов искусства ее отражающих. Первой миссию почти тотального контроля над полем сексуальность взяла на себя христианская религия. Плоть и дух человека были однозначно и безапелляционно противопоставлены друг другу. В христианской морали сексуальное сношение по своей природе считалось нечистым. В эпоху европейского средневековья в поле власти, куда прочно входили институты церкви, священнослужители и христианские моральные нормы, из всех возможных грехов самыми тяжкими считались сексуальные, т.е. проявления природного влечения. Фридрих Ницше писал: «Христианство поднесло Эроту чашу с ядом – но он не умер, а только выродился в порок»
Однако наряду с церковным аскетизмом в средневековом обществе легально существовала карнавальная культура. Поле повседневной жизни включало в себя смесь элементов поля аскетизма и карнавала. Пересечение этих двух полей создавало условия базу для расцвета искусства. Возрождение вновь открыло красоту и эротики обнаженного тела Эротика наполняет и литературу.
Дальнейшее развития поля власти в период становления буржуазного общества вело к тому, что человек рассматривался преимущественно как «хомо экономикус», который реализует себя в труде и деловом общении. На смену христианскому аскетизму пришла буржуазная мораль самоограничения. Весьма символичным в этом контексте является названий ведущей книги М.Вебера « Протестантская этика и дух капитализма».
Именно в период оформления капиталистического поля власти происходит искусственный процесс обособления полей функционирования эротики и порнографии. И хотя совершенно очевидно, что сравнивать эротику и порнографию – то же самое, что сравнивать широкое и горячее, все же придется пользоваться традиционной лексикой. В привычной вербальной форме эротика - это, прежде всего, сексуальные чувства, фантазии и переживания, а также то, что их вызывает. В отличие от порнографии эротика якобы трактует сексуальность облагороженной, очеловеченной. Такую формулировку предлагает Полный сексологический словарь, изданный в Москве в 1999г. Термин «порнография», означающий непристойное, вульгарно-натуралистическое изображение или словесное описание полового акта, имеющее целью половое возбуждение, возник в XVIII в. С этого времени под давлением поля власти началось обособление поля порнографии как некой субкультуры. Но границы ее очень расплывчаты.