• «Вопрос на воспроизведение» («Простите, не понял...»). Как бы не веря услышанному или содеянному, человек просит подтвердить совершенное, чтобы исправить «своё неверное восприятие». Например: «И, наверное, не расслышал...» или «Задумался и не слышал, что вы сказали?..».
...Школьник приоткрыл дверь учебного кабинета: «У нас здесь будет урок?» Учитель откликнулся так: «Ты (вы) о чем-то спросил (и) меня?»...
• «Окультуренное воспроизведение» («Если я вас правильно понял, вы хотели...» плюс повторение сказанного в культурном варианте). Субъект, не допуская возможности произведенного воздействия, предлагает иной вариант такого же воздействия, уточняя смысл произведенного. Тем самым он предъявляет желательную форму взаимодействия с ним. Например: «Вы хотели бы стать на мое место — я правильно вас понял?» или «Вам так понравилась моя шляпа, вы полагаете, что вы ее должны носить?».
...Подросток, расстроенный низкой оценкой, полученной за диктант, грубо бросает педагогу: «Вы нарочно снижаете мне отметки..!» На что раздается спокойное и вежливое: «Если я вас правильно поняла, вы хотите сказать, что при оценке диктанта допущена какая-то оплошность?»...
• «Ссылка на особенности своего характера» («Что же делать, я не привык к...»). Например: «Я бы с удовольствием... но я не привык к приказам, и я не умею исполнять приказы...» - когда к человеку обратились в приказной тональности.
...Преподаватель прерывает свою речь, говоря: «Я нервничаю, когда меня не слушает кто-то...Я даже забываю, о чем говорю... Я могу работать только в полной тишине... Что же делать?!..»
• «Оправдание поведения» («Вероятно, у вас есть причины так говорить...»). Субъект настолько поражен поведением партнера, что допускает, будто очень серьезные причины вызвали неблагоприятное состояние партнера и последующее недостойное его поведение.
...Во время урока дверь кабинета вдруг распахивается, и появляется секретарь школы... Учитель поворачивается к детям: «Видимо, произошло что-то серьезное, раз прервали нашу работу...»
• «Проявление доброжелательности» («Хорошо, что вы.., так как мне...»). При недостойных формах обращения к человеку, субъект настолько устойчив в своем доброжелательном отношении к другому, что расценивает произведенное им как нечто полезное или важное для себя. Он так и говорит, например, заметив, что его толкают: «Как хорошо, что вы вывели меня из задумчивости — мне же выходить на следующей остановке!».
...Воспитатель обращается к группе: «Я заметила, что вы стали опаздывать к обеду... Наверное, организация режима дня плохая. Давайте подумаем над усовершенствованием режима...».
• «Великодушное прощение» («Если вам так хочется, пусть...») — сильная и жесткая форма защиты. При оскорблении субъект произносит примерно такое: «Если вы будете счастливы от возможности кричать на меня, - пожалуйста, делайте это!» или «Если вам только этого стула не хватало для полного довольства, - вот он!»
...Педагог просит учеников не приходить на учебные занятия в спортивной тренировочной одежде. Они заявляют, что «им так удобно». Педагог: «Что ж, если даже зная, что ваш костюм оскорбляет достоинство преподавателей, вы все-таки только в этих костюмах и можете чувствовать себя счастливо, то... - пожалуйста...пусть будет так». Через несколько дней педагог констатирует, что ученики сменили свои костюмы.
• «Сопоставление поведения с достоинствами партнера» («Вы такой.., а ...») — довольно распространенная форма защиты. Имеет простые формы: «Ты такой умный, — а говоришь...» или «Вы такая красивая, нежная, а — так ведете себя...»
...Педагог на не вполне достойное поведение детей произносит мягко: «Вы - такие добрые и нежные, такие умные и красивые...» Ему не пришлось договаривать - дети сказали: «Мы поняли, мы больше не будем...».
• «Оставить наедине с собою» («Как жаль, что вы не понимаете, что происходит...») — краткая жесткая и изящная по форме зашита. Обидчику говорится, например, такое: «Вы не поняли, что сйчас произошло? Очень жаль» - и далее разговор непременно прерывается, чтобы оставить партнера в ситуации недоумения: пусть додумывает, что же такое он совершил.
...Когда один из юношей заявил преподавателю: «Вы должны нас учить - вам за это платят». Преподаватель откликнулся так: «Вам кажется, что вы провозгласили истину. Но как жаль, что вы не поняли, что именно вы сейчас сказали». Юноша хотел возразить, но преподаватель уже был занят разговором с другими.
• «Доведение до абсурда». Способ этот имеет легкий налет детскости, ибо выстраивается на наивном принятии того, что произвел субъект, и наивном несогласии с тем, что сделал либо сказал обидчик («Какой же я козел? И копыт нет, и шерсти не видно...» Или «А я думал, что.., а оказывается, я...»).
...Дети не захотели пересесть поближе и занять первые ряды. Тогда педагог, как бы раздумывая, сказал: «Тогда я отодвину первые столы - в сторону, чтобы быть ближе к вам?!» И начал было двигать столы. Но дети отреагировали: «Не надо - мы пересядем!» Один из них сказал: «Извините!»
Разумеется, индивидуальные формы этической защиты беспредельны. Поэтому не следует точно воспроизводить предложенные парадигмы - они необходимы лишь на первых порах, в качестве вспомогательной опоры в практической ситуации.
В конкретной индивидуальной ситуации проявление этической защиты столь же конкретно и непредсказуемо. Здесь главное — не опускаться на дно культуры, куда увлекают человека обида и гнев. Добавим и следующее: тональность этической защиты не допускает иронии, издевки, сарказма в адрес ученика. Этическая защита — гуманистический способ коррекции взаимоотношений людей. В этом ее смысл — иначе бы вполне достаточно было бы открытых и подавляющих человека способов защить*, типа «Стыдно, молодой человек! Вы дурно себя ведете!»
Первый опыт использования способов этической защиты поражает и воодушевляет. Студенты, обратясь к предложенным операциям в практике своей жизнедеятельности, вдруг обнаруживают огромную корректирующую силу этической защиты. Проиллюстрируем конкретными примерами, обратясь к конкретным рассказчикам*.
* Рассказывают студенты психолого-педагогического факультета МПГУ им. Ленина: Макарова Любовь, Максаков Александр.
...Я ехала в трамвае. Пассажиров было много, выбирать место не было возможности. На остановке в вагон вошел мужчина и, проходя мимо меня, грубо сказал: «Чего встала на проходе?!» Конечно, мне стало обидно, но я вспоминала о способах защиты: «Простите, я не совсем расслышала, что вы сказали...» Он удивленно поглядел на меня и стал осторожно пробираться дальше, стараясь никого не задеть. Мне этого было достаточно, обида улетучилась...
...Я зашел в магазин купить соку. Подошел к кассе, стал в очередь. Тут сзади раздраженный голос проговорил: «Лезут без очереди, как будто не видят, что я тут стою, кроты наглые». Я оглянулся: может быть, это не мне говорят? Женщина смотрела именно на меня, презрительно и гневно. Тогда я применил этическую защиту: «Какой же я крот!? У меня курносый нос, когтей нет, розовая кожа вместо темной шкуры...» Обескураженная, дама несколько секунд стояла неподвижно, потом пошла к другой кассе...
Этикет как форма поведения Этикет - это собрание регламентированных форм поведения, проверенных историческим опытом, поэтому санкционированных обществом, одобряемых и ожидаемых от человека в определенных обстоятельствах.
Например, при встрече произносят приветствия; при прощании посылают добрые пожелания; за столом пользуются ножом и вилкой; входя в дом, снимают головной убор; благодарят за общение и угощение; не спорят с дамой; платье надевают такое, которое соответствует ситуации.
Этикет — форма поведения, развивающаяся в ходе исторического развития взаимоотношений людей, наиболее точно и ярко воплощающая уважительное отношение к человеку, существующая в виде регламентации и инструкций, помогающих использовать найденное решение и тем самым освобождающих сознание человека от постоянного поиска адекватной формы поведения.
Предлагаем весьма простое решение вопроса (не исключая, конечно, важности ознакомления с этикетом по этической литературе). Оно состоит в обобщении правил этикета путем выявления в них главной ценностной идеи.
При сохранении центральной идеи уважения каждого человека в каждый данный момент взаимодействия с ним этические нормы требуют от исполнителя их определенной меры усилий. С этой точки зрения, все правила этикета могут быть квалифицированы и систематизированы по уровням.
• Первый уровень: этикет требует не доставлять неудобства окружающим людям; («не мешай!»).
• Второй уровень: этикет рекомендует быть приятным для окружающих людей («будь приятен!»).
• Третий уровень: этикет приглашает оказывать помощь тому, кто в ней нуждается и ее принимает («помогай!»).
• Высший уровень: этикет советует овладеть этическими умениями так, чтобы сохранялось естественное и непринужденное поведение; так, чтобы «не было видно правил этикета» там, где этикет присутствует («будь естественным!»).
Понятно, что первым и основным способом приобщения к этикету детей является повседневное поведение самого педагога, предоставляющее детям образ для следования, инструкцию для желаемого достойного поведения, а также пленяющее детей внешней красотой действий. И нет оправданий для педагога, не овладевшего этикетом как простейшей формой выражения уважительного отношения к человеку.
Другим способом формирования этикета выступают этические традиции в школе (этическая среда), предоставляющие каждому отдельному ребенку ежедневные упражнения в красивых этических формах, тем более плодотворные, чем шире и устойчивее данная школьная традиция. Всегда остается актуальной и необходимой для подрастающих детей мягкая, тонкая, незаметная педагогическая коррекция их поведенческих форм, производимая педагогом.
В вопросе этикета скрыта вечная проблема формы и содержания. Педагог, решивший для себя, что форма — это то же содержание, что форма — это способ существования содержания, будет неукоснительно следовать вместе с детьми поиску гуманистических форм поведения для гуманистического отношения к людям.