А.Вовк: Да. Человека, объект или ситуацию, к которым направлено данное действие. При это ты же можешь использовать еще модальные операторы, сказать: "Я должна".
Участница 1: Да, тут обязанности дальше идут.
А.Вовк: То есть, мало того, что ты присваиваешь, ты делаешь некое действие по отношению к данному субъекту. А дальше там есть очень любопытный механизм, я не говорю о том, что у тебя конкретно этот механизм может работать, но с ним можно встретиться. Ты выбираешь себе объект, включаешь его в Я - концепцию, дальше выстраиваешь целую систему действий, которая дает знать этому объекту, что он часть тебя, то есть начинаешь или заботиться о нем или воспитывать и так далее. И - требуешь за это благодарности.
Участница 1: Ну, у меня функции как-то вот с работой связаны. Ну, я зарплату получаю, это да…
А.Вовк: Если ты ограничиваешься зарплатой…. А с детьми там ситуация несколько другая. Ты говоришь этим детям "Я вас вырастила, вы мне по гроб жизни обязаны!" Дети делают, конечно, очень подлые вещи, они спрашивают у родителей "А кто тебя просил меня рожать?" Тут бедный родитель говорит "Заткнись! Ты мне стакан воды перед смертью не подашь!" - то есть ловят через чувство вины, и человек попался.
Очень хороший вопрос на неврологическом осмотре - "Вы болеете за… (кого-либо, что-либо, например, за своих детей, за дело)?" - Человек тебе говорит "Да". - Ты задаешь следующий вопрос - "Чем?" - И человек тебе рассказывает о соматической проекции того или иного контекста.
Участница 1: Оказывается, функции и обязанности на плечах повисли.
А.Вовк: Вполне возможен остеохондроз.
Участница 1: Так у меня он и есть.
А.Вовк: Я понимаю, что, не смотря на всю точность, такая диагностика имеет мало отношения к клинической диагностике, но в качестве фиксации образного содержания болезни она не бессмысленна.
Может ли данный конкретный человек проследить (это не значит, что это все могут сделать, это не значит, что это у всех сработает) связь своих заболеваний, в частности, хронических, с этими проекциями внешних объектов в собственное тело? Может ли найти эту связь? То, что она есть, это правда. Важным моментом является, отслеживаешь ты ее или нет. При этом важно иметь в виду следующее - если внешний объект вызывает у тебя внутренние искажения, и ты этот внешний объект убираешь просто из поля внимания, разводишься, например, при этом, не трансформируя у себя состояние внутри, через какое-то время ты найдешь себе человека ровно под твое искривление. И история повторится. Вам, наверное, случалось встречаться с историями, которые повторялись, и не раз. На очень простых примерах, это истории с друзьями. С друзьями повторяются одни и те же истории - были "не разлей вода", а потом оказалось, что он - "негодяй последний, и я опять остался один". Учительница Н., работающая в одной из школ, которую мы консультировали, прямо так и сказала, причем, не отдавая себе отчета: "Ну, вот, и здесь у меня повторилась та же самая история, которая у меня повторяется на протяжении последних двадцати лет". Вот это да! То есть, человек на самом деле описывал, что он наступает на грабли, и грабли бьют его по лбу, но при этом он выводов никаких не делает.
Если вы сталкиваетесь с историями, которые повторяются, это говорит о том, что внутри вас существует некая система искажений, которая заставляет эти истории опять случаться.
При этом заметьте - сюда входят не только одушевленные существа, но и предметы - такие вещи, как зубная щетка, чашечка, ложечка, машинка моя, место, звание.
Если перевести на человеческий язык, это вопрос о привязанностях.
Как вы даете знать разным объектам, о том, что они являются частью вас? Наверное, по-разному. Детям говорите: "а ну-ка, дети, придите в себя, вы же мои дети!" или "кто вас, вообще, родил? Сущее наказание". Здесь есть одна тонкая деталь. На эти объекты, которые вы включаете в свою Я-концепцию, живые или с неживые, могут быть другие претенденты. То есть, люди, которые данные объекты тоже включают в свою Я-концепцию. Простой вариант, У вас есть дети. И вы можете рассматривать этих детей как часть Я-концепции. (Если нет, значит, вы сильно продвинутые и тренированные родители.) Но, также у вас есть родители, для которых ваши дети - внуки. И у ваших родителей их внуки соответственно являются ИХ внуками. Это часть их Я-концепции. Следовательно, ваш ребенок - часть вас, то есть часть вашей Я-концепции и часть Я-концепции вашей мамы. Это интересная коллизия сама по себе. То есть один и тот же объект, находящийся вне пределов кожи, регулируется двумя добрыми леди. Ну, я не говорю о еще куче других добрых людей.
Кто еще претендует на ваши части? Отсюда берется конфликт типа: "Ты неправильно воспитываешь детей!". Когда другой человек, видя в этом ребенке часть себя, начинает вам доказывать, что вы неправильно относитесь к части его. Есть еще замечательные вещи. Через какое-то время подросшие ваши дети начинают рассматривать часть вашего гардероба как свою. У женщин девчонки часть косметики рассматривают так. Приходят и говорят: "давай косметику!", мама говорит: "Не дам! Жалко!". Ребенок обижается. А мама говорит: "Это моя! Моя помадка! Я тебе другую куплю!" Нормальный ребенок говорит: "Мне другая не нужна!".
Подобный анализ контекстов - это очень простой способ выявить наличие конфликтных зон. Например, на твоего ребенка претендуешь не только ты, но и твоя мать или теща (свекровь). Ребенок входит в структуру Я-концепции родителей, бабушек, дедушек и т.д. и каждый из них имеет свое представление об этом элементе Я. При этом ребенок в свою Я-концепцию включает образ Я и образы своих родителей, бабушек, дедушек и т.д. Самое потрясающее здесь то, что в Я включаются объекты окружающего мира, они являются не частью Не-Я-концепции, а частью Я-концепции.
Мало кто отказывается от своего. От своего права на обладание. При этом мало кто отдает себе отчет, что то, что находится за пределами поверхности, ограниченной твоей кожей, не является тобой.
Если есть свойство, есть граничные способы проявления данного свойства. Если есть контекст, всегда можно выйти на границу контекста. Любой контекст, с этой точки зрения - это ограниченность. Как в детской игре существуют "чурики", которые позволяют человеку выходить при определенных условиях за пределы правил игры, так и в контекстах должны существовать "чурики". Это то, что дает возможность человеку при определенных условиях, которые складываются в среде, не следовать правилам. То есть, переходить на кризисное управление.
Фрагмент 2 "Взаимодействие на границе контекста"
Участница 2: Это может быть не конкретная ситуация, а как бы накопление, чего-то копишь, копишь, а потом прорывается.
А.Вовк: Это один из вариантов. Понимаешь, что у тебя внутри стоит счетчик. Он не у меня стоит. Я с тобой общаюсь, общаюсь, а у тебя копится. А я с тобой общаюсь. А у тебя накопилось. А я не вижу. Я к тебе прихожу, говорю "Привет!", а ты мне говоришь: "Ах, ты, чтоб вам пусто было!"
Участница 2: Нет, надо сказать "Привет!" определенным образом.
А.Вовк: Ну, конечно, я могу сказать "Привет!" не тем тоном. Дело заключается в следующем - то, что ты сейчас озвучиваешь, на самом деле, работает у каждого нормального человека. У нас есть счетчик внутри, это точно. В свое время Эрик Берн назвал это "счетчиком коричневых марок". Человек коллекционирует коричневые марки, когда у него количество коричневых марок, то есть негатива внутри, превышает определенное граничное значение, он разряжается: "Ребята, ну, вообще, нельзя же так себя вести!", а ребята говорят: "А мы вели себя так, как раньше!". Помните, детские шалости - ребенок шалит себе и шалит, он же не знает, что у матери копится внутри, но когда мать не выдерживает и говорит "Не надо!", он говорит: "Понял!"
Участница 4: Копится-то в одном месте, а срываешься-то чаще всего в узком кругу.
А.Вовк: Точно. Копится здесь, внутри, а получают окружающие. Это известно. Копится, предположим, на работе, а срываешься, где придется. Фокус заключается в следующем. Мы не ждем контекста для срыва. В момент срыва происходят "чурики". Замечали? Что когда вас достало, вы говорите: "Меня все достало!". Причем, говорите в том месте, где достало. Не обязательно, ты, действительно, права, бежать на работу в поздний час, потому что достало на работе, и орать "Достало!".
Участница 4: На работе редко и достает кого. Донесут до дома, или до магазина, может быть, или еще куда-нибудь, где сорваться можно.
А.Вовк: Конечно. А вот здесь есть еще один вопрос, на который точно можно ответить - есть ли у вас любимые места срыва? Это первое, и второе - есть ли у вас любимый объект? При этом заметьте следующую вещь, что есть тренированные объекты. В боксе это называется спарринг-партнер. Тренированный объект знает, что его сейчас будут тузить.
Одна пациентка мне рассказывала о том, что раз в месяц у нее происходило вот это накопление. Так она говорит: "И я чувствую, что я начинаю заводиться, (она жила на третьем этаже) где-то между вторым и третьим этажом". И когда она открывала дверь, ее не встречала ни дочка, ни собака. Эти две умные твари знали, что надо скрываться от этой женщины в этот момент. Собака была где-то далеко под диваном, а дочка сидела в своей комнате. Причем, это происходило (мы точно с ней вычислили дни, когда это происходило) во вторник, среду или четверг. Это никогда не происходило ни в пятницу, ни в субботу, ни в воскресенье, ни в понедельник. И было гарантировано, что дома одна только дочка, старшая дочка - ни мужа, ни младшей дочки дома нет. И эта женщина дальше рассказывала следующую стратегию реализации в этом контексте накопления. Она приходила домой и видела, что собака спряталась, дочка не выглядывает, и у нее начиналось внутреннее нарастание раздражения. Она шла по заповедным местам, которые знает каждая отдельная женщина, где у нее были недоделки какие-то в течение месяца. Она проходила по всей квартире, и последняя точка, куда она приходила, была дочь. И дальше происходил взрыв. Эта женщина кричала своей дочери: "Тунеядка! Расселась здесь! А квартира не убрана!". И еще тридцать секунд проводили политико-воспитательную работу. Она упиралась в косяк, наверное, чтобы не снесло во время крика, бедная девочка сидела, вжавшись в кресло, пока мать кричала. И она (эта женщина) говорит: "И дальше мы с ней за полтора часа убирали всю квартиру, садились пить чай, и я просила у дочки прощения". Дочка говорит: "Да, ничего, мама. Мы… (к твоим придурям)… уже привыкли".