Из этого следует, что миграционные процессы для стран — членов ШОС предстают в ракурсе их связи с угрозами национальной, экономической и общественной безопасности. Именно поэтому в Декларации о создании ШОС 2001?г. (а также в Санкт-Петербургской декларации (2002), Хартии ШОС (2002) и Астанинской декларации (2005) ШОС) миграционные процессы упоминаются только в контексте общей борьбы с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом. В то же время в Московской (2003) и Ташкентской (2004) декларациях, Шанхайской декларации пятилетия ШОС (2006), Бишкекской (2007), Душанбинской (2008) и Екатеринбургской (2009) декларациях ШОС миграционные процессы не упоминаются вообще ни в каком ракурсе. Иными словами, миграционные процессы попадают в фокус внимания ШОС, только если речь идет о проблемах регулирования нелегальной миграции, непосредственно связанной с транснациональной преступной деятельностью: организованной преступностью, в том числе вооруженными формированиями исламских экстремистов, и наемничеством; наркотрафиком; торговлей людьми; контрабандой оружия. Во всех без исключения странах эти проблемы имеют место, и поиск путей их решения входит в актуальную политическую повестку уже не первый год.
На уровне ШОС в настоящее время отсутствуют договоренности, касающиеся политического регулирования в миграционной сфере, аналогичные тем, которые действуют в СНГ и ЕврАзЭС. Так, например, еще в 1998?г. был принят Договор Евразийского экономического сообщества «О правовом статусе граждан одного государства, постоянно проживающих на территории другого государства», распространяющий свое действие на Россию, Кыргызстан, Казахстан и Беларусь. В 2007?г. была принята Декларация о согласованной миграционной политике государств — участников Содружества Независимых Государств. На стадии согласования находится проект Конвенции о правовом статусе трудящихся-мигрантов и членов их семей стран СНГ.
Вместе с тем активные дискуссии по миграционной проблематике постоянно идут между всеми странами — членами ШОС, хотя происходит это не на базе и посредством механизмов ШОС, а в рамках двусторонних контактов.
Иными словами, сотрудничество в миграционной сфере между странами, входящими в ШОС, осуществляется почти исключительно на основе узких двусторонних договоренностей. Это обусловлено прежде всего тем, что в объединение входит Китай, существенным образом отличающийся от всех остальных пяти постсоветских государств в социально-культурном и политическом отношениях. Китай в плане миграционного обмена, военных целей и экономических приоритетов ориентирован в первую очередь на Северную и Юго-Восточную Азию и только во вторую очередь — на Центральную Азию. В этом регионе, а также в России КНР интересуют прежде всего доступ к энергоресурсам и превентивное подавление религиозного фундаментализма. Именно поэтому Китай вполне устраивают репрессивные и закрытые политические режимы в этом регионе, поскольку они достаточно активно сотрудничают с?Китаем в сфере добычи и транзита нефти и газа, а также относительно успешно борются с исламским экстремизмом.
Поскольку миграционный обмен между Россией и странами Центральной Азии — с одной стороны и Китаем — с другой сравнительно невелик, решение миграционных проблем на этом направлении отходит для Китая на второй план. Иная ситуация с Россией. Имея положительное сальдо миграционного баланса со всеми без исключения странами Центральной Азии, Россия стремится достичь одновременно двух целей: сохранить за Центральной Азией статус «демографического донора», но при этом минимизировать издержки от иноэтничной и инокультурной иммиграции. Этими соображениями, в частности, объясняются повышенное внимание России к проблеме соблюдения прав соотечественников за рубежом и реализация государственной программы по их возвращении на родину. Страны Центральной Азии в этом контексте оказываются единственными по-настоящему заинтересованными в разработке и реализации механизмов миграционного регулирования на уровне всей ШОС, поскольку это даст им возможность правового и политического воздействия на Россию и Казахстан, которые принимают абсолютное большинство иммигрантов из Таджикистана, Узбекистана, Кыргызстана и Китая. Именно в этом ключе следует рассматривать и тот факт, что Таджикистан и Кыргызстан ратифицировали Международную конвенцию о защите прав всех трудящихся-мигрантов и членов их семей.
Иными словами, создание единых политических и институциональных механизмов на уровне ШОС позволит странам Центральной Азии, являющимся миграционными донорами, на равных вести диалог с принимающими государствами по вопросам упорядочения миграционных процессов и защиты (трудовых) мигрантов из этих стран. С?другой стороны, создание таких механизмов позволит странам Центральной Азии выстроить более прозрачную и эффективную систему контроля экспансии китайской диаспоры и соответственно китайских капиталов и инвестиций в этом регионе.
Важно отметить, что серьезную конкуренцию ШОС в вопросах а) создания системы борьбы с нелегальной миграцией как между странами-членами, так и с незаконной иммиграцией со стороны «третьих стран», б) формирования общей миграционной, в том числе визовой и пограничной, политики — составляют две другие организации: Организация Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) и Евразийское экономическое сообщество (ЕврАзЭС). В?ЕврАзЭС входят четыре из шести стран — членов ШОС (Россия, Таджикистан, Казахстан и Кыргызстан), а в ОДКБ — пять (в дополнение к вышеперечисленным — Узбекистан, который входил в ОДКБ с 1992 по 1999?г., затем вышел и снова присоединился только в 2006?г.). Таким образом, на текущий момент за пределами обеих организаций остается Китай и одной из них — Узбекистан, а это означает, что именно они являются теми самыми «третьими странами», с нелегальной иммиграцией из которых предстоит бороться обеим организациям, только первой — военно-политическими средствами, а второй — финансово-экономическими.
Подводя итоги, отметим, что сегодня миграционная проблематика в ШОС понимается почти исключительно в аспекте «секьюритизации» и еще только начинает входить в спектр приоритетных вопросов, подлежащих политическому регулированию в рамках ШОС. В этом смысле в ОДКБ и, в еще большей степени, в ЕврАзЭС вопросам правового и политического регулирования миграционных процессов уделяется гораздо больше внимания, чем в ШОС. Не в?последнюю очередь это происходит из-за участия в ШОС Китая, интересы которого далеко не всегда гармонично сочетаются с интересами стран Центральной Азии и России. Несмотря на это, именно ввиду участия Китая ШОС обладает бóльшим политическим и экономическим весом, чем ОДКБ и ЕврАзЭС. Для России и Китая ШОС представляет собой уникальную возможность объединить под своей эгидой усилия и потенциалы центральноазиатских государств для сдерживания возможной экспансии других мировых центров силы в этот регион и создания не только единой зоны безопасности и экономического сотрудничества, но общего миграционного пространства.
Таким образом, в настоящее время очевидно, что ШОС необходимо продолжать разрабатывать комплексную и ориентированную на долгосрочную перспективу общую миграционную политику, которая позволит связать страны-члены не только программами по борьбе с различными дестабилизирующими факторами и по обеспечению региональной безопасности, но и общими инициативами, направленными на экономическое и человеческое развитие Северной и Центральной Азии.
Список литературы
1. Декларация глав государств — членов Шанхайской организации сотрудничества. Принята 7 июня 2002?г. в?г. Санкт-Петербурге.
2. Кожирова С. Б. Китайская миграция как элемент региональной безопасности : автореф. дис. ... д-ра полит. наук. Астана, 2009.
3. Нужен ли русский язык новым независимым государствам? : материалы конф., Москва, 29 февр. 2008?г. М., 2008.
4. Хартия Шанхайской организации сотрудничества. Принята 7 июня 2002?г. в?г. Санкт-Петербурге.
5.International Migration 2006. N. Y., 2006.
6. Ratha D., Mohapatra S., Silwal A. Migration and Remittance Trends 2009. A better-than-expected outcome so far, but significant risks ahead // Migration and Development Brief. 2009. № 11. Nov. 3.