А что же можно позаимствовать положительного из новейшего опыта Германии в решении проблем воспитания? Если обратиться к немецкоязычным, русскоязычным (в России после многих лет управления „немецкоязычного” В.Путина очень возросло количество статей в педагогических профессиональных журналах и сборниках о деятельности системы образования и воспитание в ФРГ), а также других материалов, то окажется, что переломных успехов в преодолении указанных выше и других проблем нет и даже не предполагается. В них отмечается, что на большинстве европейских территорий, как и в Германии, распространяется молодежный алкоголизм и наркомания, проявления криминальной агрессивности, выразительное нежелание создавать легитимную семью и выбор т. н. „гражданского брака”, малое количество детей в расчете на одну женщину, прославление в СМИ представителей „нетрадиционных сексуальных ориентаций”, примитивизм желаний и откровенное потребительство.
На наш взгляд - Европа и весь цивилизованный мир „сами виновны” в этом. Приняв и распространив мировую конвенцию „О правах человека”, они и не подумали о двух следующих конвенциях - „Об обязанностях человека” и „О этике журналистики”. В материалах с описаниями упомянутых выше социальных возмущений иммигрантского происхождения журналисты неоднократно делали ударение на том, что деликвентная молодежь абсолютно убеждена в том, что все жизненные блага на уровне просвещенных и производственно-продуктивных граждан Франции, Германии или Великобритании им принадлежат „законно и автоматически” именно на основе упомянутой конвенции „О правах человека” и факте их пребывания на территориях указанных государств.
Чрезвычайно информативным и показательным в этом смысле мы считаем признание уже упомянутого немецкого ученого Э.Бауера: „Наряду с преподаванием в школах основ католического и протестантского вероучения (с 2006 г. — и основ православного вероучения), с III класса начальной школы обязательным является курс сексуального воспитания. По сути это можно охарактеризовать как растление детей и подростков, которое приводит к пробуждению у них раннего интереса к половой сфере и раннему началу половой жизни. При этом в школах отсутствуют занятия по психологии семейной жизни. Удручающим является и тот факт, что учитель в Германии не имеет права воспитывать ребенка. Его задача — передать ему знания и умения” [1, с.106].
Каждая фраза (даже ее частичка!) здесь заслуживает детального анализа и пространного комментария. Пример - упоминание о преподавании в школе, начиная с 2006 г., основ православного вероучения. Этот шаг удостоверил наступление все более явного поворота в иммигрантской политике Германии, направленного на привлечение к себе не „цветных”, а „белых” лиц. Американцев или канадцев они не прельстили, а вот из территорий России, Казахстана, Украины и части других экс-советских государств они получили увеличенный поток новых граждан (далеко не только этнических немцев, часто - евреев, россиян и других). Если на „восточноевропейских” иммигрантов влияние указанных религиозных предметов может быть и большим, то весьма незначительным оно будет в случае молодых исламистов, которые еще до начала обучения в школе успевают наизусть выучить весь Коран в неформальных „коранических заведениях”.
Абсолютно правильным и подтвержденным событиями в нескольких европейских странах является такое утверждение Э.Бауера: „… с III класса начальной школы обязательным является курс сексуального воспитания. По сути это можно охарактеризовать как растление детей и подростков”. В условиях свободных от запретов СМИ и довольно либерального немецкого законодательства относительно деятельности „сектора сексуальных услуг” указанное „воспитание” становится мощным „антивоспитанием”, что позже тянет за собой большой шлейф разнообразнейших индивидуальных и социальных неурядиц, искривлений и даже отклонений.
Наверное, наибольшее для всего ХХ века количество ошибок в вопросе сексуального воспитания осуществила Швеция, которая и времени имела на это значительно больше всех других государств, поскольку не участвовала в мировых войнах. В кратком виде вся эволюция полового обучения и сексуального воспитания в Швеции укладывается в несколько строк:
- с началом ХХ века в рамках намерений распространить "жизненно полезные научные знания" для молодежи и всех заинтересованных проводили открытые лекции на темы анатомии и гигиены половой жизни;
- комиссии из энтузиастов еще в 1920-х годах создали первые программы многостадийного полового воспитания учеников, начиная с 1-го класса. Большинство учителей и министерство образования успешно отразили эти благие намерения;
- сопротивление умеренных было преодолено в годы войны: курс полового воспитания королевским декретом в 1942 г. был введен как факультатив, а после 1955 г. стал обязательным предметом;
- после нескольких лет рассказов детям и подросткам об эффективных способах получения полового удовлетворения и почти полного невнимания к вопросам брака и семьи шведы аккумулировали большинство мировых морально-воспитательных антирекордов: 1) самое большое количество психических болезней (1970); 2) почти рекордный уровень самоубийств (1971); 3) невиданную по высоте волну венерических болезней (1965-1970); 4) постоянный рост числа случаев беременности девочек-подростков; 5) массовость абортов, увеличение количества рождений детей до вступления в брак (1974 - 28% общего количества); 6) рост актов вандализма и агрессии среди молодежи; распространение форм сексуальности, ведущих к деградации и самоуничтожению личности [14];
- с середины 1970-х годов шведы стараются исправить указанные ошибки и возвратить то состояние обучения и общественной морали, что существовало в 1940-х годах. Пока что - с незначительными успехами.
В статье К.Корсака „Скрытые опасности полового образования” отмечено [3], что попытки в социалистической Польше развить у себя половое обучение по „шведской модели” имели намного более слабые деструктивные последствия по тривиальной причине - за неимением средств все ограничилось небольшими факультативными курсами для части старшеклассников (приблизительно 20-25% всего состава) и, к счастью, не охватывало массу учеников младших классов. Его статья была отзывом на первые общеинформативные публикации О.Сечейко в журнале „Родная школа” на указанную тему [9; 10], а также констатацией того факта, что Украина „спаслась” от потенциальных опасностей сексуального образования из-за отсутствия масштабных государственных программ по ее воплощению у жизнь. Заслуживает особого внимания его аргументированная критика российских научных публикаций о сексуальном образовании (И.Кона, О.Зубец и др.), опиравшихся лишь на устаревшие психолого-педагогические взгляды и полностью игнорировавших важные для объяснения подросткового кризиса, эмоциональных суицидов, деликвентного поведения и других явлений достижения целой группы молодых наук о человеке - новейших разделов этологии (эволюционной психологии), нейромолекулярной физиологии эмоциональных состояний, теорий мозговой деятельности, экологии человека и др.
Если Э.Бауер в своем обобщении называет современный немецкий социум „обществом массового безверия” [1, с.107], то возможно существуют лучшие примеры морально-духовного воспитания молодежи в обществах „массовой веры”? К чему приводит подобная вера на территориях Ближнего Востока и во многих других уголках мира детализировать не будем. К сожалению, восстановление религиозно-духовной жизни на украинских и русских территориях идет деформированным образом и не дает даже минимальных ожиданий на то, что вдруг появится настолько сплоченная и совершенно-обновленная христианская церковь, которая вызовет общий энтузиазм и поведет украинский народ в овеянное мечтой 1000-летнее „царство мира, счастья и согласия”. Последние московские „духовные сдвиги” очень убедительно свидетельствуют против того, что милосердие и согласие воцарятся на всех христианских территориях, ведь Москва заинтересована исключительно в достижении собственных политических, а не культурных и духовных целей.
Зарубежные ученые и политики указывают, что возник очень крепкий альянс между светскими и религиозными высшими властями Российской Федерации, основанный на тождественности их интересов. Следствием стала постоянная ускоренная „религизация” российской образовательной системы, происходящая вопреки советам ученых и даже выдающихся религиозных мыслителей. Представители точных и гуманитарных наук небезосновательно опасаются, что средства бюджета России пойдут не на технологический прогресс государства, а на религиозную пропаганду вне ее территорий (в частности - на завершение сооружения грандиозных храмов в Киеве и других городах Украины). После длительной плодотворной и активной работы группы теологов-ученых, представлявших несколько распространенных в России религий, были обнародованы выводы и другие материалы, в которых однозначно утверждалось следующее: невозможно ввести в школы России религиозное образование и получить в итоге только положительные результаты (единство наций и церквей, укрепление России, исчезновение религиозного терроризма и др.) [2]. Однако - высшие власти эти материалы уже проигнорировали и сделали с 2009 года религиозный предмет „О православной духовности” обязательным для всех общеобразовательных заведений.