Обычно школьники охотно подчеркивают различия между «прошлым» и современностью, но если уж речь идет о сходствах, то прошлое оказывается непосредственным источником многих проблем современности. «Шел 1928 год, в стране был кризис. Фактически страной правили богатые, “зажиревшие” нэпманы. У них у всех был общий знакомый — Иван Кудрин. Он успел у всех поработать. По профессии он был счетовод <…> все его предыдущие хозяева как правило становились банкротами. Кудрин несколько переделывал счета и большую часть денег забирал себе <…> Но все-таки ему не дали обворовать всю богатую общественность страны. В 1934 году его посадили в тюрьму, после того, как он был замечен служанкой одного нэпмана роющимся в нерабочее время в ящике хозяина.
Сейчас Кудрин — министр финансов РФ[2] и судя по всему он не многим отличается от своего предка. С виду он приличный человек, но загадка, что у него внутри. И сейчас таких политиков очень много» (8-й класс).
Заговор власти против народа выражается не только в прямом насилии, но и в навязывании людям примитивных иллюзий. Наивная вера советских людей в коммунистические идеалы доводится в школьных сочинениях почти до абсурда: «В юности же он просто мечтал, что увидит вождей Советского Союза и тому подобные вещи» (9-й класс) — или оценивается как безумие: «Его родители так же, как и другие, были в чем-то сумасшедшими. Например, его отец был ярым сторонником Коммунистической партии Советского Союза (КПСС)» (9-й класс). Часто отношение автора сочинения к этим иллюзиям выражается в иронии, разделить которую он приглашает читателя: «Тогда еще не могли простые иностранцы, а тем более бывшие жители Советского Союза, съездить туда, в ту коммунистическую страну, у которой светлое будущее» (9-й класс). Зная выражение «светлое коммунистическое будущее» и явно иронизируя над ним, автор сочинения вряд ли сознает значимость допущенной подмены: вместо характерного выражения «простой советский человек» — «простые иностранцы».
Отмечая странную иллюзорность сознания советского человека, авторы сочинений остаются на прагматических и индивидуалистических позициях, и поэтому любое вмешательство государства в человеческую жизнь неизменно оценивается отрицательно, а идея патриотизма советских людей оказывается выражена несколько парадоксальным образом. Так, описывая мобилизацию 1941 года, школьники не только используют оборот «сослали на фронт», но и подчеркивают, что в этой ситуации люди вынуждены подчиняться некой силе (государству): «Довольно скоро, всего лишь через месяц, приехали неизвестные люди и начали собирать все мужское население на площади... Они объявили, ссылаясь на особый документ, что среди них по критериям будут отобраны солдаты, летчики, танкисты. Это продолжалось недолго, и уже через два часа половину мужского населения Беляшевского усадили в специальные машины и увезли в направлении города» (9-й класс). Такое описание не мешает автору сочинения утверждать, что все жители села горели желанием защищать свою родину, но родина понимается слишком узко: «Валерий был патриотом и, как многие в то время, ненавидел все зарубежные капиталистические страны, даже другие города и деревни его страны вызывали у него отвращение» (9-й класс).
Но труднее всего для современного школьника охарактеризовать сознание советского человека. Так, ученик шестого класса пишет о людях послевоенного времени (1950-х годов): «Они молились, чтобы мы не совершали их ошибок». Утверждать, что советские люди не молились вовсе, было бы неверным, тем не менее некоторая некорректность формулировки очевидна. Этот пример довольно ярко иллюстрирует отмеченную тенденцию к постепенной утрате единого культурного языка: ученика нельзя упрекнуть в исторической ошибке и даже неточности, дело заключается скорее в избранном способе описания действительности.
Вопрос, однако, состоит в том, представляется ли современному российскому обществу подобная утрата значимой. Если полагать, что сохранение культурной памяти — необходимое условие нормального развития общества, то выявленная проблема безусловно требует решения. В таком случае реальную возможность изменить сложившуюся ситуацию может предоставить только система государственного образования. Это означает, что следует незамедлительно заняться разработкой новых методик преподавания гуманитарных наук (прежде всего истории и литературы), изменить сам подход к преподаванию данных предметов.
Если же общество (или наиболее влиятельная его часть) видит свою задачу в том, чтобы полностью избавить молодежь от наследия прошлого, то остается лишь ждать, когда произойдет полная смена поколений.